Коннор опустил глаза.
Чем больше они об этом думали, тем отчетливее Оуэн осознавал, что он пережил. Каждая деталь все больше прояснялась в его памяти. Какое-то полубессознательное, почти инстинктивное ощущение. Что-то не рациональное, но животное в нем безошибочно чуяло угрозу. И эта угроза исходила от такой же инстинктивной силы, полузабытой, которая восходила к самым первобытным страхам. Как страх темноты. Страх, который испытывает загнанный зверь. Некая сущность…
— Древняя! — воскликнул Оуэн. — Это была какая-то древняя сущность.
— Откуда ты знаешь? — удивился Кори, машинально потираю веснушчатую щеку.
— Я это чувствовал, вот и все. Это какая-то древняя сила.
— Древняя, как дедушка или как динозавры? — уточнил Чад.
— Точно не знаю, просто… старая. Как запах, иногда ты сам не знаешь, как ты это угадал, но можешь точно сказать, что какая-то штуковина пахнет стариной.
— А ты слышал тамтамы или странные песни? — спросил Коннор с самым что ни на есть серьезным видом.
— Нет, а что?
— В той книжке, которую я читал в библиотеке, было, помните, про резню? Массовое убийство индейцев. Вообще-то оно произошло прямо здесь, где мы сейчас стоим.
Все молча смотрели друг на друга. Чад, стоя напротив остальных, видел огромное здание, стоящее на земле, пропитанной невинной кровью. Бессчетные окна светились тусклым цветом, напоминая сетчатку глаз огромного паука, притаившегося в ожидании следующей жертвы.
— Надо сказать кому-то из взрослых, — сказал Оуэн.
К его большому удивлению, никто не возмутился.
— Кому? — спросил наконец Кори. — Кто сможет принять нас всерьез, но не отправит в тюрьму за убийство Дуэйна Тейлора?
— Мы его не убивали! — вспылил Чад.
— Я-то знаю, болван, вообще-то я тоже там был!
Оуэн поднял руку, призывая всех к молчанию.
— Джемма, — заявил он. — Она нам поверит.
— Моя сестра? Нет, ты совсем головой двинулся? Хочешь, чтобы мне запретили вообще с вами общаться?
— Джемма не из нашей банды, она не подходит, — пробурчал Коннор.
Оуэн помотал головой и настойчиво продолжил:
— Она девочка, она сможет нас выслушать.
Кори с сомнением пожал плечами.
— И дальше что? — не унимался Коннор. — Что мы ей скажем? Что мы боимся за собственные задницы, потому что детоубийца перевоплотился в пугало и за нами охотится? И что в деле замешаны убитые индейцы, которые закопаны под школой?
Чад кивнул, соглашаясь с Коннором.
— Я и правда не вижу связи между Эдди Харди и истреблением индейцев.
— Может, их духи решили отомстить? — предположил Кори. — Ну, типа: мы потомки колонизаторов, которые их убили, и заслуживаем наказания…
— Не, лажа, — возразил Чад, — почему сейчас? И с чего бы нам отвечать за наших дедов и прадедов? И вообще-то мы с Оуэном только приехали, мы вообще не имеем отношения к вашим предкам!
— Вот поэтому нам нужен взгляд со стороны, мнение кого-то умного, — настаивал Оуэн. — Чей-то свежий взгляд, и чтобы к тому же мы могли этому человеку доверять. Твоя сестра, Кори, больше никто не найдется.
Кори скривился.
— Если она взбесится, мне крышка.
— Но если мы продолжим все скрывать, вот тогда нам всем конец! — многозначительно напомнил Чад.
— Ок, и что мы дальше сделаем? Джемма одна не сможет выпутать нас из этого!
Чад смотрел на внушительный фасад школьного здания.
— Мы должны действовать, — сказал он серьезно.
— Что ты имеешь в виду? — насторожился Коннор, который и сам предпочитал не выжидать, а действовать.
— Ну, мы ходим в школу почти каждый день и не можем покорно ждать, когда эта нечисть нас подстережет, стоит нам зазеваться.
Кори вскинул голову и посмотрел на него широко раскрытыми глазами.
— Нет-нет, дружок, даже не думай! Ты же не собираешься…
— Но нам больше ничего не остается!
— Ты больной, — простонал Кори. — Мы же никогда не выберемся, если туда спустимся.
Коннор в свою очередь присоединился к Чаду.
— Чад прав. Мы сожгли пугало и сможем разобраться с мертвым индейцем.
Оуэн погрозил указательным пальцем.
— Я не говорил, что это индеец. Там было что-то или кто-то. Оно поднялось по ступенькам, но потом меня преследовало скорее… Что-то вроде густой тени, мне кажется…
— В любом случае, мы знаем, с чего начинать, — сказал Коннор. — С пожарной лестницы.
— Я слышал, что внизу целый лабиринт подземных коридоров, — сообщил Кори. — Мы там потеряемся, а индейцам только того и надо.
— Откуда ты знаешь?
Оуэн размышлял, шагая туда-обратно. Все мало-помалу выстраивалось в его голове в ясную картину. Когда он наконец был готов, он подозвал всех свистом, который удивил даже его самого.
— Вот что мы сделаем: прежде всего нам нужно больше информации. Охотники никогда не выходят на охоту наугад. Мы вернемся в библиотеку.
Хор возражений. Никому не понравилось ни место, ни библиотекарь.
— У нас нет выбора! — рявкнул Оуэн, чтобы заставить их замолчать. — Когда мы узнаем, что-где-когда, тогда спустимся в подвалы, чтобы разобраться с этой нечистью, что бы она из себя ни представляла.
— А Джемма? — спросил Чад.
— Когда мы будем готовы, мы раскроем перед ней карты. Она явно сможет нам помочь.
— Это еще в чем? — спросил Кори удивленно.
— А в том! Девочки знают и понимают вещи, которых мы не замечаем. Почему, ты думаешь, они вынашивают детей? Они умеют создавать жизнь. А перед лицом смерти это то что нужно.
Трое мальчиков неуверенно посмотрели на него. Но никто не нашелся что возразить. У каждого были свои сомнения по поводу этого плана, но каждый понимал, что им жизненно важно действовать. Они должны были встретиться с врагом, каким бы он ни был. Пока он не добрался до них первым.
45
Оливия изучала записи Гари Талли. Сидя в кресле мужа за его письменным столом, она листала бессчетные черные тетради, одновременно слушая Тома, который излагал ей всю историю, а Зоуи возилась на полу с игрушками.
Оливия особенно внимательно слушала о Дженифаэль Ашак, когда Том сказал, что она жила в этих стенах. Он ничего от нее не скрыл, но рассказал о самоубийстве Гари в той самой комнате, которая была раньше комнатой их дочери, и о самоубийствах Блейнов.
— Никаких крыс на самом деле не было, не так ли? — спросила она мрачно.
— Нет. Я их выдумал, чтобы защитить Зоуи. Просто на всякий случай… Дорогая, пожалуйста, пойми, все пришлось одно к одному: ее плач каждую ночь, странный укус Чада, находка этих эзотерических книг, записи Гари Талли и чье-то ледяное дыхание, которое ты почувствовала!
— Это случилось со мной, при этом я быстро переключилась на другое.
— У тебя прагматичный ум. К тому же у тебя-то не было перед глазами всех деталей этого пазла. Прости, я должен был раньше обо всем тебе рассказать, но не хотел, чтобы ты волновалась…
Оливия закивала.
— Знаю, знаю. Ты хотел защитить меня. Но, Том, когда речь идет о нашей семье, это не игра, это слишком серьезно.
Том нахмурился.
— Ты думаешь? Тебе кажется, все это может оказаться правдой?
— Как знать? Даже ты, хоть и так глубоко погрузился в тему, мне кажется, что не можешь сказать наверняка… Или я ошибаюсь?
Том растерянно развел руками.
— Да, все это настолько…
— Пугает? Даже не знаю, что тебе сказать. Призраки, духи умерших — я баловалась этими оккультными играми в юности, но одно дело гадания для забавы, а другое — всерьез думать, что в нашем доме может жить призрак… Честно говоря, мне в это сложно поверить.
Оливия откинула голову на спинку кресла. Она посмотрела на мужа, сидевшего на краю стола. Он вдруг показался ей очень усталым.
— Мне не нравится, что ты меня обманывал, — сказала она с грустью, — тем более так долго.
— Прости, мне правда жаль.
Она раскрыла объятия, и они прижались друг к другу.
— А кто еще знает? — спросила она, обнимая мужа.
— Медиум, я тебе о ней рассказывал, и Рой.
— Старик Рой? Он хорошо скрывал, что ему что-то известно.
— На самом деле он лучше всех осведомлен. Он десятилетиями жил напротив нашего дома, и, хотя он выглядит замкнутым, не пропускает ничего из того, что происходит вокруг.
Том поднялся и сказал, указывая на горы документов:
— Я сложил все в коробки, чтобы передать Марте Каллиспер, медиуму. Но, сам не знаю почему, уже десять дней как завис.
— Потому что ты еще не готов. Том, доверься своему подсознанию.
Он стал машинально перебирать гору тетрадей, книг и конвертов, забитых записями, рисунками и вырезками из старых газет.
— Я прочитал все наследие Гари Талли вдоль и поперек. Но зачем мне вообще это надо?
Они посмотрели друг на друга, думая об одном и том же, но не решаясь этого выразить. Оливия, которой смелости было не занимать, решилась первой:
— Затем, что это касается нас. Теперь в доме с такой мрачной историей живем мы.
Том глубоко вздохнул.
— Значит, ты веришь, что все это правда.
— Я мать семьи, Том, львица. И когда нужно защищать свое логово и львят, я ни на что не закрываю глаза и не готова рисковать ничем. А почему ты так резко передумал после разговора с этим бравым Джозефом Харпером?
— Из-за староанглийского, конечно! Женщина, которая покончила с собой после странного приказа на том самом языке, на котором говорили современники Дженифаэль Ашак. Простите конечно, но для обычного совпадения это немного чересчур!
Оливия задумчиво посмотрела на Зоуи, подперев подбородок рукой. Малышка была погружена в выдуманный мир своих игр, вдали от всего, что беспокоила взрослых.
— Чертовы призраки, — пробормотала Оливия вполголоса.
— Знаю. Просто невозможно.
Оливия развела руками.
— Я не специалист, но, может, это не настоящие призраки, не в прямом смысле, а какое-то сильное воспоминание, которое застряло во времени и снова и снова сюда возвращается. Может, из-за нашей семьи, нашего счастья оно каким-то образом пересекло границу и живет в каком-то параллельном мире. Мы еще так много не знаем, наука столько всего не понимает, и я думаю, что происходящее имеет объяснение, просто пока не доступное нашего пониманию.