Арвид изобразил улыбку, а Токе усмехнулся. Я сглотнул, потому что начал понимать, что остался в меньшинстве.
– Почему же мы этого не сделали раньше, а откладывали на сегодня, о, мудрый Асбьёрн? – спросил я с вызовом.
– Потому, о, глупый Сигурд, – ответил АсБьёрн преувеличенно вежливым голосом, – что даже ты мог бы знать, что в дюнах на море нет деревьев, из которых можно сделать лестницы, а здесь есть.
Токе смотрел на меня с вызовом, Асбьёрн с усталостью, Перелетный Арвид с подозрением. И только Мечислав улыбался.
– Сейчас уже вечереет, и скоро станет совсем темно. Утром у нас будет время связать лестницы и договориться о том, кто и где лезет на стены, куда встают лучники, кто несет щиты. К городу мы подойдем с приливом, разбившись на несколько отрядов. И саксы в Хаммабурге даже не смогут опомниться, когда несколько проходящих мимо кораблей внезапно причалят и с них на берег сойдут воины. Нам надо захватить ворота и два замка бискупа, что стоят с разных сторон от главной пристани. Без лестниц этого не сделаешь: даже если мы захватим ворота, замки отгорожены от города, так что все равно придется лезть на стены. И стоит поторопиться, пока там еще не изготовились отражать приступ.
Токе кивнул и решил показать, что в военных хитростях он разбирается лучше меня:
– Мы пойдем тремя отрядами, как отдельные купеческие караваны. Один отряд высадится перед воротами, а два других – напротив замков. Скажи еще, что это плохо задумано!
Я не знал, что сказать. Слова не шли у меня с языка, но наконец я собрался с мыслями и начал медленно говорить:
– Я знаю, о чем вы думаете. Вы думаете, что серебро в поясе превратило меня в труса. Но, клянусь копьем Одина, это не так. Я сам поведу своих людей на стену, когда для этого придет время. Однако сейчас я чувствую, что боги посылают мне знак. Разве не первое правило любого набега, что корабли должны быть всегда готовы уйти, если враг оказывается слишком силен? Разве не стоит сначала послать разведчиков и убедиться, что враг нас не ждет, прежде чем вставать там, где нам неудобно будет биться?
Серый Коготь нахмурился:
– Ты думаешь, Сигурд, ты один у нас знаешь, как следует вести войско в набег? Скажи, сколько лет ты уже хёвдинг? Может быть, ты ходил с конунгом Свейном на Запад? Или плавал на Восток? Нет, ты стал хёвдингом только потому, что Эстейн Синий Змей не хотел отдавать корабль ярлу Паллигу. И только из уважения к твоему отцу, люди готовы и поныне считать тебя хёвдингом. Но вижу я, недолго тебе еще им быть, если ты будешь продолжать так дальше.
Арвид и Токе кивнули. Я вспотел:
– Немногие назовут меня бывалым воином, но мой отец не раз ходил и на Восток и на Запад. И я знаю, что есть правила, которые нельзя нарушать…
– И одно из этих правил гласит: в походе есть только один вождь! – прервал меня Асбьёрн. – И этот вождь – я! Потому ты должен делать, что я говорю, а не прикрываться именем отца. Твой отец был славным воином и не пытался отсидеться за спиной товарищей, получив свое серебро.
Я покраснел и был готов броситься на Асбьёрна с мечом, но тут снова в спор вступил Мечислав:
– Я уже отправил разведку и выставил стражу. Так что об этом можно не тревожиться. Никто не приблизится к кораблям незаметно.
Я кивнул.
– Мы пойдем впереди, чтобы никто не обвинял нас в трусости, – сказал я и вышел.
Я рассказал все Кетилю и услышал в ответ:
– Как сказал бы Хрольв Исландец, если бы не храпел сейчас, перепив крепкого меда, иногда честь требует того, что противоречит осторожности. Но норны сплели нить твоей судьбы, и ты ничего не можешь изменить. Потому смело иди навстречу опасности. Если твоя судьба – умереть, то стоит умереть с честью, чтобы твоя слава пережила тебя.
– Ты знаешь, как подбодрить товарища, Кетиль, – сказал я и завернулся в плащ, устраиваясь спать. – Теперь я засну спокойно и не буду печалиться из-за каких-то саксов, которые только и думают, как прославить меня.
Ночью я не сомкнул глаз, но утром чувствовал себя по-прежнему бодрым. С рассветом все пробудились, и на нашей стоянке началась обычная суета, как перед всяким боем. Вагры отправились за деревьями, наши люди варили похлебку и проверяли оружие. Затем Асбьёрн велел всем построиться, и они с Мечиславом стали отбирать по нескольку воинов то у нас, то среди вагров. Получалось, что при каждой лестнице будут и воины с большими щитами, которых у нас было больше, и лучники, которых больше было среди вагров. Я следил за всеми этими приготовлениями, но едва оглянулся на наши лежащие на песке корабли, и мне тут же стало казаться, будто со всех сторон на нас смотрят сотни глаз и выгадывают, когда бы напасть. Я помотал головой и стал отгонять от себя эти трусливые мысли, однако они все не проходили. Как сказал Кетиль, теперь моя судьба была предрешена, и я не мог ничего изменить, а снова заговорить об опасности значило запятнать свою честь.
Вскоре мы увидели, как двое воинов подбежали к Мечиславу и начали ему о чем-то рассказывать. Мы с Асбьёрном подошли поближе – слишком встревоженными выглядели эти вагры. Мечислав выслушал их и решил объяснить все нам:
– Несколько местных крестьян с луками вздумали напасть на моих людей, рубящих деревья. Теперь их глаза выклюют вороны.
– Успели ли они послать весть в Хаммабург? – спросил я.
– Даже если и успели, это ничего не меняет, – ответил Асбьёрн вместо Мечислава. – Нас больше, чем воинов в городе, и против нас никто не устоит.
Я не сказал ничего, хотя слова, о том, что мы потеряем слишком многих, если о нас прознали в городе, вертелись у меня на языке. Но мы продолжали готовиться к выходу. На «Летящий» нам надо было взять десятерых вагров с луками. Мы же послали дюжину человек, чтобы пополнить команды на их шнекках. Асбьёрн решил, что наши три корабля нападут на ворота, а вагры, разбившись на два отряда, захватят замки.
Я вернулся к своим воинам и громко объяснил:
– Лестницы почти готовы. Если мы навалимся дружно, то саксы не устоят.
Кетиль кивнул. А Хрольв Исландец сказал:
– Вижу я, нас ждет славная буря копий. О такой и скальды поизвестнее меня слагают песни, что поют потом всю жизнь.
– Вот уж тут ты верно сказал, – ответил я. – И Кетиль может даже не объяснять мне смысл твоих слов, как он привык. Нас ждет дождь копий у ворот и град стрел из замков.
Хрольв кивнул:
– Но мы пройдем сквозь бурю, подобно коням моря, проходящим сквозь сети Ран.
Я посмотрел на Кетиля:
– Похоже, я переоценил свои силы.
Тот объяснил:
– Сеть Ран, жены морского великана Эгира, – это буря. Конь моря – корабль.
Я посмотрел прямо в глаза Хрольву.
– Слыхал я, что в сильную бурю многие советуют принести в жертву кого-нибудь ненужного из команды. И если ты не прекратишь говорить загадками, Хрольв, то я так и поступлю, чтобы буря копий скорее закончилась.
Хрольв только улыбнулся мне в ответ:
– Скальд сам принесет себя в жертву, чтобы добыть славу. Посмотрим, кто из нас двоих раньше окажется в чертогах Высокого или в палатах хёвдинга этого города, если девы битвы не заберут нас.
Отлив уже заканчивался, и оставалось подождать, пока поднимающееся над рекой в легкой дымке солнце окажется на юго-востоке. Тогда воды под нашими килями будет достаточно, чтобы выйти из залива и с приливом пройти до Хаммабурга. Все приготовления были уже закончены, и воины сели на свои скамьи. Из вагров, что поднялись на борт «Летящего», двое сносно говорили на нашем языке, так что скоро не было недостатка в хвастливых словах о том, кто будет первым на стене и в сокровищнице бискупа. Асбьёрн с Мечиславом еще раз обходили все корабли, чтобы быть уверенными в том, что вагры хорошо поладили с нами, данами. Вот они направились к «Летящему».
Я соскочил с борта на песок, и встал перед Асбьёрном. Тот смерил меня долгим взглядом с головы до ног, повернулся и крикнул моим людям:
– Уже к полудню мы будем делить богатства и женщин, так что не мешкайте. Если вы станете первыми в воротах, то так и быть, я выделю и на вашу долю часть добычи, которой вас чуть не лишил ваш молодой хёвдинг.
Асбьёрн рассмеялся и снова развернулся ко мне:
– Я постараюсь помочь тебе остаться хёвдингом, юный Сигурд, но и ты уж не отсиживайся позади со своими людьми.
Мне хотелось его ударить, потому что он оскорбил меня и еще потому, что вместо помощи, о которой он говорил, на самом деле он вбивал клин между моими людьми и мной. Но я сдержался, потому что в одном Асбьёрн был прав – мои тревожные предчувствия не сбывались. А он знал, как задеть меня еще больнее:
– Как видишь, мы успели подготовиться и скоро выступим, и никто нам здесь не смог помешать. Так что иные правила можно и обойти. Но этому тебе еще предстоит научиться у бывалых воинов.
Я кивнул и ничего не сказал. Мечислав улыбнулся мне своей ободряющей улыбкой, которая уже начала меня раздражать.
– Иногда опыт берет вверх, но вряд ли Асбьёрн сможет опередить тебя у ворот, Сигурд, – сказал он.
Я кивнул и хотел было ответить что-нибудь такое же вежливое, но вместо этого заметил, что с берега к Мечиславу бегут двое его людей.
Вместо ответа я указал вождю вагров на бегущих к нему воинов. Он резко повернулся, а они начали что-то кричать, еще когда были в половине полета стрелы от нас. Мечислав выкрикнул какой-то вопрос. Воины подбежали к нам и один из них, не переводя дух, стал что-то рассказывать, показывая на восток, в сторону дороги на Хаммабург.
Асбьёрн тревожно спросил:
– Что там? К нам движется войско?
Мечислав кивнул:
– Не просто войско. Сотня конных латников и пеших несколько сотен.
Мы все посмотрели на корабли, что стояли на покрытом водорослями песке. Потом мы посмотрели друг на друга. Мечислав был очень бледен. Асбьёрн, наоборот, покраснел. Я не знаю, как выглядел я, но только ни тот, ни другой не выдержали моего взгляда. Асбьёрн махнул рукой и к нам присоединились Перелетный Арвид, Токе и Кетиль Борода.