– Господин, помогите мне, я сбежала от язычников, и они гонятся за мной.
Я кивнул:
– Так я бы тебе скорее поверил. А меч, нож и плащ пусть хранит Рагнар. Не знаю почему, но думаю, боги дадут нам случай снова увидеться.
Рагнар взял у меня из рук пояс и поднял с земли плащ. Я пошел к кораблю, а они вернулись в палатку, которую Рагнар перенес на берег.
Едва забрезжил рассвет, мы отплыли. И солнце еще не успело дойти до юго-востока, как Бриана уже была на английский земле. Несильный ветер разгонял клочья тумана, висящие над руслом какой-то речушки. Слышалось пение птиц, и пахло мокрой травой и луговыми цветами. Мы стояли в полете стрелы от берега на невысоком холме. Вдали виднелся храм Белого Христа с крестом на крыше. Вокруг него было несколько высоких домов и не слишком надежная ограда. Оттуда доносился легкий запах дыма, а с полей вокруг пахло мокрой землей и навозом.
Я старался всей грудью вдыхать запах Англии, который так отличался от запаха дома – запаха моря и смолы. Рагнар и Бриана молчали. Я подумал, что у них было время попрощаться ночью. Мой брат долго смотрел на девушку, а она смотрела в землю. Наконец он сказал:
– Прощай, Бриана! Пусть боги пошлют тебе удачу!
И он пошел назад к берегу.
– Прощай, Рагнар! – ответила Бриана. – Пусть Христос хранит тебя.
Потом она посмотрела на меня, и я спросил:
– Ты все еще хочешь уйти и променять жизнь воина на жизнь монашки, вечно молящей Белого Христа о милости?
Бриана посмотрела вслед удаляющемуся Рагнару и произнесла, глядя мне в глаза:
– Я останусь с тобой, если ты позовешь.
– Я? – Моему удивлению не было края. – Ты хочешь сказать, тебя должен позвать Рагнар.
Бриана снова уставилась в землю и сказала:
– Рагнар – хороший человек для язычника, но ради него я не останусь с вами. С ним я сошлась только для того, чтобы ты почувствовал ревность, понял, как много ты потерял, отказавшись от меня. Но ты… Ты быстро все забыл. А он будто выпил приворотного зелья, готов был на все ради меня, так что я не могла его бросить. Но теперь мы с ним простились навсегда, и я могу снова быть с тобой. Если ты позовешь…
Гунхильд подарила мне нож с Ньёрдом, сказав своим подарком, что нам не быть вместе. Бриана могла бы стать мне хорошей женой. И она мне нравилась. И даже ярла я смог бы уговорить не гневаться, если бы она вернулась. Но оставался Рагнар. И если бы сейчас я вернулся с Брианой, то все войско стало бы потешаться над моим братом. И он бы возненавидел меня на всю жизнь. И наша когда-то дружная семья распалась бы спустя всего два года после смерти отца. Я хотел позвать Бриану остаться, но не мог. Слишком уж все в нашей жизни запуталось!
И я ответил:
– Прости, Бриана, я сделал много ошибок, но сейчас их поздно исправлять. Надеюсь, боги пошлют нам еще одну встречу, и тогда, может быть, мы сделаем все по другому, но…
Она не дала мне закончить. Ее лицо искривилось от гнева, и она прошипела сквозь зубы:
– Ненавижу тебя! Я не была так несчастна никогда, даже когда Аке тащил меня за волосы на корабль. И я клянусь именем Христа, что буду мстить тебе. И если мы еще раз встретимся, то будь уверен, что ты пожалеешь, что отпустил меня.
Она стащила с руки браслет, что я ей когда-то подарил, кинула его на землю, развернулась и быстро пошла в сторону монастыря. А я пошел к кораблю, размышляя, не совершил ли я большую ошибку. Возможно, самую большую ошибку в моей жизни. Так плохо мне было только тогда, когда Эстейн Синий Змей тайно ушел от нас на «Серебряном жеребце», не сказав мне ни слова.
У самого берега меня поджидал Рагнар. Он стоял с осунувшимся лицом, глядя в землю. Я хотел обнять его за плечи, но он оттолкнул мою руку:
– Ей был нужен только ты! – выкрикнул он мне в лицо. – Я давно начал об этом догадываться, но вчера она сама проговорилась.
Я встал напротив него. Мы были одного роста и одинаково сложены. И я не знаю, кто победил бы, случись нам схватиться без оружия. Однако Рагнар был хром и не годился для поединка один на один, а мог биться только в стене щитов. И он знал это. Но в том не было моей вины.
– Мы пришли сюда не делить одну женщину, мы пришли в эти земли за богатством и славой, – сказал я, глядя ему прямо в глаза. – И если ты забыл об этом, то можешь бежать вслед за Брианой и остаться тут с ней пасти коров и пахать землю, но если ты воин, которого я помню, то сейчас нам самое время заняться тем, что велел ярл Паллиг.
Рагнар помедлил и кивнул. И мы пошли обратно на корабль.
Глава 10
Мы вошли в устье небольшой реки и прошли вверх по течению несколько миль. Туман рассеялся, и мы были хорошо заметны, так что вскоре по всей округе начали звонить колокола храмов Белого Христа, предупреждая жителей о нашем появлении. Мы видели, как люди бросают свои дома и гонят скот к ближайшему лесу. Рагнар спросил меня:
– Как думаешь ты схватить кого-то здесь, если о нашем появлении уже знают все на полдня пути вокруг?
Я улыбнулся ему – он первый раз заговорил со мной с утра.
– Помнишь, как нас учил Эстейн? – спросил я. – От земледельца в делах воинов мало проку. Кого бы мы ни схватили и сколько бы ни пытали, он сможет рассказать нам только о приплоде свиней у соседей, но не о числе воинов конунга Эдальрода. Нам нужно схватить тана или воина. А как их сыскать тут, на земле, где мы ничего не знаем?
Кетиль, сидящий рядом у рулевого весла, продолжил:
– Надо напугать всех в округе, и тогда воины и таны сами к нам сбегутся. Тут уж мы и расспросим их о приготовлениях конунга Эдальрода.
Рагнар улыбнулся и кивнул. Но мне показалась, что в его улыбке не было искренности.
Наконец за очередным изгибом реки мы увидели небольшой городок с крепостью, окруженной земляным валом с частоколом и небольшой деревянной башней над воротами. Крепость стояла в пяти сотнях шагов от берега, и к ней от пристани среди домов и садов вела широкая улица. Сейчас ворота крепости были открыты, и толпа окрестных жителей со своими коровами и свиньями торопилась укрыться внутри. Я подал знак, и мои люди изо всех сил налегли на весла. На берегу раздались крики, суматоха у ворот усилилась. Видно было, что воины пытаются закрыть ворота, но поток людей со скотом и телегами не дает этого сделать. Крики становились громче, а мы быстро приближались.
Когда «Летящий» ткнулся носом в берег, воинам в крепости удалось освободить ворота и опустить решетку, однако немало людей еще оставалось снаружи. Я подал знак, и Бьёрн Заноза с тремя дюжинами людей бросился в город. За ними на берег спустился я с еще десятком воинов. Люди Бьёрна разошлись полумесяцем, чтобы никто из неудачников, не успевших укрыться за крепкими стенами, не мог убежать. Я же нарочно медлил и вел свой десяток, укрываясь за изгородями и домами.
У ворот раздались крики, крестьяне бросились врассыпную, бросив свой скот и пожитки, стремясь только спасти жизнь. Люди Бьёрна кинулись на них, как чайки на косяк рыбы. Прямо на глазах у воинов, стоящих на стенах, они принялись хватать без разбора мужчин, женщин и детей, вязать им руки и гнать по улице к берегу. Люди были так напуганы, что мало кто сопротивлялся.
Я со своими десятью воинами укрылся за невысоким домом, стоявшим на углу главной улицы и узкого проулка. Сняв шлем и едва выглядывая из-за угла дома, я наблюдал за воротами. Решетка по-прежнему была опущена, и я представлял, какие споры идут сейчас между воинами в башне. Я начал считать и сосчитал до десяти дюжин, когда заметил, что решетка поднимается. Раздался свист – Бьёрн тоже увидел открывающиеся ворота. Люди Бьёрна бросили свою добычу и устремились к кораблю. Сам Бьёрн с полудюжиной воинов, выставивших перед собой копья, прикрывал их отход. Но стояли они не слишком тесно, и их было маловато, чтобы надежно перегородить улицу. Очевидно, и хёвдинг в крепости подумал так же.
Решетка поднялась, прозвучал рог и из ворот вынеслись два десятка всадников. Первым был воин в черном шлеме с белым пером и с длинным тяжелым мечом, какой удобен только для боя верхом. Я догадался, что это был хёвдинг. За ним мчались всадники с длинными копьями и большими каплевидными щитами. На щитах был нарисован желтый дракон, который, значил, что мы вторглись на земли западных саксов. Бьёрн Заноза подал знак, и вместе со своими людьми бросился наутек. Через несколько мгновений они пробежали мимо нас. Всадники были к ним совсем близко. Вождь в шлеме с пером уже замахивался тяжелым мечом, чтобы рассечь спину Бьёрна, который не поспевал за другими. Однако ударить сакс не успел. Я выскочил из-за угла дома и метнул копье в бок его коня. Мои люди также не медлили, и в пыль упали пять всадников и три лошади.
Саксы не ожидали засады. Часть из них пролетела мимо, однако другая часть стала разворачивать коней, чтобы напасть на нас. Я шагнул вперед, а мои воины клином выстроились за моей спиной.
Как говорил Эстейн, воин на коне хорош только в сомкнутом строю, с добрым луком или при преследовании убегающих. Сейчас саксы были каждый сам за себя, и у них не было разгона, чтобы, как нож в масло, ударив копьями, пронзить наш строй. Кое-кто из всадников попытался, подняв лошадь на дыбы, ударить копьем сверху. Кто-то отбросил копье и начал биться мечом. Но мы легко отразили удары и копий и копыт своими щитами – им не доставало силы. А Бранд из-за моей спины кинул нож в грудь одной из лошадей.
Я свистнул, и мы клином двинулись вперед. Саксы на кружащихся лошадях раздвинулись в стороны. Еще три шага – и я оказался радом с упавшим вождем. Во время падения, он успел выпростать ноги из стремян, но спиной ударился о стену дома, и все еще не успевал подняться. Я ударил его кулаком по шлему, и он снова упал ничком на землю. В это время мои люди втащили внутрь клина еще двоих раненых саксов.
Всадники наконец сообразили, что им надо делать, и отошли вверх по улице, собираясь для нового удара так, чтобы коням было, где разогнаться. Я не стал ждать, когда нас насадят на копья, как на вертела, и мы снова отошли в проулок, потащив за собой пленников. Саксы не могли этого стерпеть и двинулись вперед, хотя теперь им пришлось бы