Самым правильным для меня было развернуться и спокойно уйти. Лысый сакс не стал бы меня преследовать. А честь свою можно было бы попытаться спасти, сказав, что я хёвдинг и не к лицу мне биться с кем-либо, кроме самого ярла Ордульфа, а лысый явно им не был. Однако отец учил меня, что о своей чести воин должен заботиться сам. И даже если сто скальдов расскажут сто драп о моей доблести, если бы я ушел сейчас, то в глубине души знал бы, что струсил.
Я шагнул к воротам, и лысый, усмехнувшись, спросил по-датски:
– Как, говоришь, тебя зовут? Гроза Саксов? – Он рассмеялся. – Остаются ли твои штаны сухими сейчас, Гроза Саксов? Думаешь, твой бог примет тебя в своих чертогах обделавшимся?
Со стен крепости послышался смех.
– Не хвали пиво, пока оно не выпито, – ответил я, вспомнив слова Высокого. – Зовут меня Сигурд Харальдсон, прозванный Быстрым Мечом и Грозой Саксов. И скоро все в крепости в этом убедятся, когда я возьму себе на память твой щит и сделаю из него стол для своей дружины.
Лысый снова усмехнулся:
– Что ж, Сигурд, прозванный Быстрым Мечом, посмотрим, так ли быстр твой меч, как твой язык. И знай, что убьет тебя сегодня Сигвульф сын Виглафа.
Я не стал дальше соревноваться в насмешках и предпочел поберечь дыхание – в этом поединке оно должно было мне понадобиться. Мы стали сходиться, и вначале оба были настороже. Сигвульф оценивал меня, а я его. После первых выпадов, казалось, что я могу быть чуть быстрее, но если он один раз достанет меня мечом, который был на пол-локтя длиннее моего, то не спасут ни щит, ни шлем. Потому я решил не слишком приближаться к Сигвульфу, а стал кружить вокруг него, выбирая подходящее время для удара.
Сигвульф кружился вместе со мной, не переставая дразнить меня.
– Давай биться, как мужчины, маленький Сигурд, – кричал он, чтобы было слышно на валу и в башне над воротами. – Я знаю, что мать совсем недавно оторвала тебя от сиськи, но ей стоило объяснить тебе, что называя кого-то трусом надо отвечать за свои слова.
Со стены что-то кричали, подбадривая своего бойца. Я молчал и продолжал кружить вокруг него. Наконец Сигвульфу это надоело, и он рванулся ко мне, размахивая мечом вправо и влево. Я легко ушел в сторону от его ударов, но сам постарался к нему не приближаться. Сигвульф выругался и снова пошел вперед. Я снова ушел в сторону, не желая меряться силой ударов, потому как знал, что силы у него больше моего. Однако Сигвульф не сдавался и снова прыгнул мне навстречу, а я снова уклонился. Раздалась брань и обещания раздавить мне череп, как только я попаду к нему в руки. Потом Сигвульф снова пошел вперед, и в этот раз он все сделал быстрее, чем раньше, так что я проскользнул на волосок от его клинка. Так долго продолжаться не могло. Рано или поздно он меня достал бы. А сам я не видел ни малейшей щелки в его обороне, чтобы ударить самому. И выходило, что бой этот я проигрывал. Однако сделав несколько шагов, Сигвульф угодил ногой в кротовью нору и заметно захромал на левую ногу. Я воспрял духом. Теперь уже я кружился вокруг него, а он едва успевал поворачиваться, чтобы подставить свой щит. Больше он не бранился. А я готов был двигаться еще быстрее, чтобы он начал задыхаться. Теперь поединок стал склоняться в мою пользу, и крики со стены поутихли. Я готовился нанести решающий удар, но что-то мне не давало покоя.
Я сместился вправо и ударил. Сигвульф, слегка поморщившись, развернулся влево и принял удар на свой щит, однако сделал это чуть медленнее, чем надо, так что удар пришелся не в середину щита, а почти в обод. От щита откололся небольшой кусок, и он стал теперь напоминать луну за два дня до полнолуния. Я снова шагнул вправо и тут вспомнил слова Брианы, когда мы бились с ней на спор много месяцев назад: Большой Сигвульф был поединщиком ярла Ордульфа! И это у него Бриана научилась притворяться хромой! Это была ложная хромота! И я чуть было не угодил в западню. Выходило, что Бриана спасла мне жизнь.
Я понял, что задумал Сигвульф. Он хотел, чтобы я, пользуясь его неповоротливостью, попытался достать его левый бок за щитом и оказался бы совсем рядом с ним. Здесь он бы и нанес свой решающий удар, резко повернувшись на будто бы больной ноге. Так сделала Бриана, чтобы выиграть у меня. Но тогда мы дрались тупым оружием, а сейчас передо мной стоял вооруженный саженным мечом великан.
Я показал плечами, что снова двинусь вправо, и увидел, как Сигвульф начинает поворачиваться влево, чтобы встретить меня. Его лицо морщилось – он показывал, как больно ему ступать на левую ногу. Одновременно он начал заносить вверх свою правую руку с мечом, чтобы нанести решающий удар, как только я буду близко. Но вместо того, чтобы снова двинуться вправо, я прыгнул влево, под правой рукой Сигвульфа. Сакс был слишком занят своей игрой, поэтому не успел ни отпрыгнуть, ни повернуться. На мгновение я оказался у него с правого бока и изо всех сил ударил сзади в незащищенную правую ногу.
Удар был из неудобного положения, поэтому я даже не достал до кости. Однако я задел жилу, и кровь хлынула ручьем. Сигвульф, несмотря на боль, повернулся и обрушил на меня свой меч. Я закрылся щитом, и он разлетелся на части. Моя левая рука онемела, хотя клинок и не пробил кольчугу. Со стены радостно закричали – они не заметили, что у их поединщика рана гораздо опаснее моей.
Я отскочил на несколько шагов, пытаясь отдышаться. Сигвульф сделал шаг в мою сторону. Вся его правая штанина из серой превратилась в бурую.
– Твой меч, и правда, быстр, Сигурд сын Харальда, – сказал Сигвульф и упал.
С башни раздался стон, как будто одновременно вздохнули несколько человек. Затем мне крикнули оттуда, что я получу пять марок серебра, если дам забрать раненого. И я был бы рад отдать им его, ведь он был славным бойцом, однако ярл Паллиг хотел от меня другого – я должен был как следует раздразнить саксов и заставить их напасть на нас. Потому я сделал два осторожных шага вперед, опасаясь подвоха, ведь сакс легко задушил бы меня в объятьях, окажись я с ним рядом. Одним взмахом клинка я отсек его голову и показал ее саксам на стене, насадив на острие длинного меча Сигвульфа. С башни раздались обещания мести, а я только громко рассмеялся. Я показал отрубленную голову моим людям, и они приветствовали меня радостными криками. Потом мы вернулись на свой холм, а голову я велел насадить на высокий шест лицом к крепости.
Старый Бу похлопал меня по плечу.
– Многие бы сказали, что это был славный бой. Правда, ты, как я погляжу, не сильно спешил разделаться с этим малюткой.
– Мне просто хотелось немного размяться и согреться, – ответил я, растирая свою онемевшую левую руку. – А то я стал что-то мерзнуть.
Бу улыбнулся и закивал. Потом он стал серьезным и сказал:
– Теперь, если они не придут за головой этой ночью, то завтра я пойду помочиться им на ворота – вряд ли они отважатся высунуться.
Токе покачал головой и сказал, что не верит в то, что саксы выйдут из-за вала и примут открытый бой. Но мы с Бу были уверены, что такого оскорбления им не смыть иначе как кровью.
Мы послали весть ярлу Паллигу о том, что этой ночью ожидаем вылазку. Ярл в ответ передал, что он и его люди готовы. Тогда я велел открыть несколько бочек, и воины принялись черпать из них полными рогами. Людям в крепости могло показаться, что мы празднуем мою победу, поднимая полные рога пива, однако в бочках была вода, и я, хоть и с большим трудом, заставил наших людей ее пить. К заходу солнца наш стан был полон спящих вповалку людей, из него доносились песни, а половина дозорных, что мы ставили каждый вечер, исчезла. На самом деле все наши воины были в кольчугах и не выпускали из рук рукояти мечей.
Когда стемнело, мы стали ждать саксов. Однако первая часть ночи прошла спокойно. Разведчики, что оставались у крепости, доносили, что там все тихо, и не слышно ничего, что походило бы на подготовку к вылазке. Мы ждали дальше, и постепенно напряжение стало спадать. Кое-кто и вправду заснул. Старый Бу ворчал, что, видно, ему придется утром тащиться к крепости, чтобы исполнить свою клятву, а Токе твердил, что с самого начала не верил в нашу затею.
Но когда небо начало светлеть, к нам вернулись разведчики. По их словам, внутри крепости у ворот собирались воины, раздавались приглушенные голоса, время от времени звякало оружие. Я подал знак нашим людям приготовиться. Мы вглядывались в темноту, но по-прежнему ничего не происходило. Наконец мне стало казаться, что в одном месте мрак сгустился. Я показал на него Асгриму, и тот шепнул мне в ответ:
– Они идут, я слышу их шаги, когда приставляю ухо к земле.
Я сжал запястье Кетиля Бороды, тот похлопал меня по руке. Саксы подходили ближе, и казалось, скоро мы сможем расслышать звук их дыхания. Еще несколько шагов. Еще несколько мгновений тишины. Потом на востоке появилась светлая полоска, и сквозь отсутпающую тьму стало возможно различить ряды саксов, что стояли в половине полета стрелы от нашего стана. Их было не меньше двух сотен, и, судя по щитам и отсутствию торчащих копий, это были бывалые воины, вооруженные мечами и топорами. Такие вламываются в стену щитов, разбрасывая все на своем пути. Это не крестьяне с их косами, переделанными в острия копий, что стояли бы и пытались держать нас на расстоянии. Саксы тоже разглядывали наш стан – вбитые в землю колья и стоявшие чуть поодаль большие шатры – по одному на каждый корабль.
В середине строя саксов стоял высокий воин в шлеме, украшенном петушиными перьями. Он поднял руку и крикнул:
– За святую деву Марию и святого Румона!
Все саксы бросились вперед как один. Но не успели они добежать до ограды нашего стана, как между кольев встали наши воины. Саксы подожгли факелы и бросили в нас, отчего ближайший шатер вспыхнул. При свете поднимающейся зари и в сполохах горящего шатра началась сеча. Саксы бились храбро, а колья стояли слишком редко, так что кое-где им удалось оттеснить наших людей от ограды. Вокруг воина в шлеме с петушиными перьями собрались их лучшие бойцы. Они бились не мечами, а топорами так же, как и многие из нас. Там, где опускались и поднимались их тяжелые лезвия, наши люди пятились. Основной их натиск пришлелся на середину нашего строя, где стояли люди Токе, а их уже до этого сильно потрепали бритты. К тому же у Токе был самый маленький корабль и самая маленькая команда. Я кивнул Асгриму, и тот занял мое место в нашей стене щитов. Из строя я вытянул Бранда и Бьёрна Занозу. Втроем мы побежали на помощь Токе.