Он и так был белее листа бумаги, а как всё это у него началось, так и вовсе позеленел, и когда понял, что вот-вот начнутся боли, попросил остановиться у ближайшей аптеки и купить самый сильный анальгетик.
Это сразу же упростило многое.
Он проглотил три капсулы. Минут через десять начал лопотать какую-то чушь, словно идиот, и все время бился головой о спинку сиденья, не переставая бормотать бессмысленные фразы.
Никогда я не встречал человека более конченного, чем этот.
В тот момент он составил бы хорошую пару моей Марии Луна. Она все время молчит и смотрит в какую-то точку, а он бьется головой, подобно одному из тех мячей на резинке, привязанному к ракетке.
Пришлось помочь ему выйти из машины. И как только он упал на дно лодки, то сразу же потерял сознание.
Был он мужчиной высоким и сильным, и весил предостаточно, и поверь мне, что за последующие несколько часы мне пришлось попотеть так, как я никогда до этого не делал.
Оказалось достаточно трудно.
Во-первых, нужно было выйти в море и вести ту малюсенькую лодку в кромешной тьме, а про то, как ориентироваться в этом море я не знаю ничего, затем нужно было исхитриться подойти к кораблю, чтобы никто ничего не видел и не слышал и, наконец, поднять Карлоса Алехандро Криадо Навас, напоминавшего более покойника, чем живого человека, туда, на те металлические перекладины в пещере, на высоту в шесть метров над корабельными винтами.
Не так много кораблей с такими техническими характеристиками, как у того, что привез нас в Майями. Пришлось ждать пока не придет нужный.
Все это: дотащить его до лодки, подгрести к кораблю, поднять наверх, уложить, привязать, стоило приличных усилий. Когда я все сделал, то устал так, что еле-еле добрался обратно до берега, а Карлос Алехандро Криадо Навас остался спать в гамаке, подвешенном над винтами танкера, уходящего следующим утром в море курсом на Персидский Залив.
Я оставил ему достаточно воды и еды, фонарик и письмо, в котором объяснил почему он оказался в том месте, где нашли свой печальный конец бедняга Роман Моралес и несчастная Луна Санчез.
Я исполнил свое обещание вывезти его из страны.
Конечно, я не рассказал ему каким образом это будет сделано, но и он ничего не сказал нам тогда в Картахене.
Если бы он оказался человеком деятельным и сметливым, то, может быть, у него и получилось спастись, но больше о нем никто ничего не слышал, и, по правде сказать, меня это не удивляет.
Иногда, когда мне не спится, и я всю ночь напролет смотрю на потолок, вспоминая разное, что происходило со мной когда-то, также стараюсь представить, что с ним там произошло и временами начинаю раскаиваться в содеянном.
Да, допускаю, что это было чересчур.
Жестокая шутка. Такой убогий, как Карлос Алехандро Криадо Навас, не заслуживал подобного конца.
Нужно было всадить ему пулю между глаз в каком-нибудь темном переулке и делу конец, но я уже говорил тебе, что все это проделал лишь скуки ради, чтобы немного развлечься.
Ну и не только, конечно, еще чтобы отомстить за Луну и Романа, но и отчасти, чтобы поразвлечься. Еще это был вызов лично мне, и я хотел показать всем, что не просто обыкновенный «сикарио», а нечто больше.
«Элубра…». Нет, не так. «Элукубрация» – вот чертово слово! Все, что я сделал в Майями, не только мне помогло успокоить ярость, бушевавшую внутри меня и пожиравшую мои собственные кишки, но также доказал всем, что не просто какая-то машина для убийства.
Рахит, страшила, невежда, сукин сын и убийца – вот основные определения, которыми все привыкли характеризовать меня. Но и было бы глупо отрицать, что это достаточно точно и правдиво описывает меня.
Да, я превратился в те самые «отбросы», в тот самый мусор, от которого общество старается избавиться при первой возможности, но и также я стал тем дурным духом, той вонью, возникающей в туалетной кабинке и ясно указывающей всем, что там делается, и это помогает понять, что то дерьмо, дурно пахнущее, которое мы извергаем из себя, появилось на свет в результате переработки нами же того, что когда-то возможно и благоухало, и выглядело привлекательно и красиво.
Такие маргиналы, как я, по воле судьбы уже рождаются таковыми. Мы подобны тому яблоку, которое срывают, высасывают из него все соки и, в конце концов, швыряют в сточную канаву, лишь потом, что мы уже не выглядим так, как когда нас только что сорвали, и это всех оскорбляет.
Мы та самая «язва», от которой нужно избавиться любыми средствами и как можно скорее. Но… если бы нас не было изначально, то будь уверен, что подобный «порок общества» или что-то очень похожее придумали и очень быстро.
Подобно тому, как человек не может перестать оставлять после себя маленькие кучки экскрементов, так и общество все время сбрасывает свой детритус (мертвое органическое вещество), и часто нас становится столько, что это начинает угрожать самому обществу, а мы можем и раздавить это общество.
Если весьма уважаемый продюсер, успешный певец или может быть даже сам Марадона примут щепотку кокаина, то кто-то должен был продать им «порошок», а кто-то, в это же время, получил приказ воспрепятствовать этой сделке, другой же намерен не допустить, чтобы кто-то воспрепятствовал этому, а это значит, что кто-то убьет, а кто-то умрет, и так эта цепочка будет виться до бесконечности.
Если тот, кто «нюхнул» поймет какое количество чужих жизней он вдыхает вместе с кокаином, то может быть это его как-то остановит, но, если же не смотря на все, он продолжит, то потом не должен возмущаться ни при каких обстоятельствах, когда общество начнет производить на свет такие «язвы», как я.
Или как Карлос Алехандро Криадо Навас.
Поговаривают, что потребление кокаина в Штатах существенно снизилось за последние два года, что разные там «элиты» перестали рассматривать это как «модную привычку», и подобное положение дел не может меня не радовать.
Проясню тебе некоторые моменты, но ты не удивляйся. Когда говорят, что потребление снизилось, то не потому, что спрос упал, а потому, что Правительству перестало быть интересным, чтобы предложение продолжало держаться на высоком уровне.
Для администрации Рейгана торговля кокаином была сродни тому, чем для администрации Никсона была торговля героином – способ контролировать разного рода правительства и их правителей.
И Иранский Шах и всякие мандарины из таких стран, как Турция, Тайланд, Вьетнам или Бирма были вовлечены по самую шею в торговлю героином, и Никсон не только знал про это, но всячески поддерживал подобное «увлечение», потому что всегда проще иметь дело с героиноманом, чем с коммунистом.
А Рейгану, всегда ставившему Никсона себе в пример, также больше нравились кокаиноманы, чем коммунисты.
Когда Конгресс решил сократить помощь, выделяемую всяким группировкам «контрас», что воевали с «сандинистами», ЦРУ тут же начало операцию «Иран-контра» на деньги, кстати, от торговли кокаином.
Таким же образом негласно согласились с тем, что Ямайка будет основным поставщиком марихуаны в Штаты. От этой «торговли» остров получал прибыль в миллиарды долларов ежегодно, без этого вся его экономика рухнула бы в один момент и Премьер Министр Сеага, верный союзник Штатов в борьбе с коммунистами, пошел бы на дно также, и вполне возможно весь этот остров немедленно перешел бы под контроль сторонников Фиделя Кастро.
Не удивляйся! Именно так и обстоят дела.
Я столько времени уже «рою» это дерьмо, что знаю о чём говорю. И знаю также, что для администрации Рейгана наркотики, сами по себе, никогда не были злом, точно также, как и для всей его Администрации.
Сейчас всё изменилось, и не потому, что новый президент мыслит по-другому, а потому что политическое окружение сильно изменилось.
Коммунизм начал агонизировать, «сандинисты» проиграли и Фидель Кастро уж не мечтает об «экспорте Революции», а беспокоится лишь о том, чтобы настоящая «Революция» не подобралась к пляжам его острова.
За последние пару лет стратегическая значимость кокаина уменьшилась значительно, ну и, соответственно, уменьшился спрос.
Остались, конечно, старые торговцы, изо всех сил сопротивляющиеся изменениям и не желающие терять такой источник доходов, а потому они активно ищут новые рынки сбыта, в Европе, к примеру, но это уже другая история, про которую я не достаточно осведомлен.
И, кстати, ничего не хочу знать про это.
Достаточно я насмотрелся. Тебе так не кажется? Я столько всего сам натворил и насмотрелся столько всего разного за довольно короткий промежуток времени, что очень часто вся моя жизнь представляется чем-то чрезмерным. Чрезмерно много всего отрицательного, что могло бы произойти в жизни обыкновенного человека, родившегося с ожиданиями, как у всех, как у всех остальных людей.
После произошедшего в Майями, я как-то перестал интересоваться всем, что меня окружает. Единственное, что могло бы сделать меня счастливым – это вернуть к жизни мою Марию Луну или чтобы опять встретиться с Абигаилом Анайя, но, к сожалению, ничего такого не происходит.
Мы очень часто общаемся с Рамиро по телефону. У него двое детей и с теми деньгами, что получает, как он думает от Абигаила, продолжает «тянуть» наш Приют и свою семью. И этого вполне достаточно.
А зачем? Думаешь, ему понравилось бы продолжение моей истории? Как-то я тебе уже говорил: знание может быть преимуществом, тогда как не знание может превратиться в добродетель.
Он полагает, что у меня все хорошо, что я счастлив здесь, по-своему, и что в один прекрасный день вернусь и познакомлюсь с его детьми, посмотрю вблизи как обошлась с ним жизнь.
Никогда не рассказываю ему о своем одиночестве и о том, что в этом огромном доме живут лишь тени тех, для кого оказалось самым большим несчастьем встретиться с «гамином», которого невозможно обглодать.
Как-то я пытался составить их список, но, к сожалению, не могу вспомнить ни сколько их было, ни как их звали.
Это единственное в чем меня подводит память, и то лишь потому, что я так хочу, точнее сказать, не хочу это помнить.