Первый укус и сам не заметил, как второй и третий. Куски плоти проглатывал жадно, рассеянно наблюдая, как белесой пленкой затягиваются глаза уже мертвеца. Последние судороги тела, спазм гортани и затихающее бульканье вместе с остатками съеденного сердца.
Понимание случившегося пронеслось в сознании с сильным опозданием. Я даже выпрямиться успел, и сделать глубокий вдох. Только после мозг воссоздал причинно-следственную связь, заставляя меня замереть. Вот, лург! Отвращения не было, нет. Лишь легкое неприятие, не более. Зато прилив сил захлестнул с головой, вымывая из тела и боль и слабость. С запоздалым интересом, отмечал, как затягиваются все раны. С какой-то нереальной скоростью регенерация запечатывала разрывы плоти, словно те были небольшими царапинками, а не сквозными ранениями, через лёгкие и кости.
На какое-то мгновение вспышкой обострились все чувства, и мир вокруг окрасился в сотни невиданных до этого оттенков. Пара ударов сердца и всё возвращается на круги своя, только я уже не чувствую и толики боли. Тело, полное сил, и кристально ясное сознание с полным пониманием произошедшего. Я. Съел. Сердце. Человека. Ладонь, поднятая к лицу, сжимается в кулак. Легкость в теле кажется неестественной, но такой дурманящей. Э-ка я неведома зверушка, однако. Вдохнуть полной грудью и расслабиться. Ну, съел и съел, хрен бы с ним. Какую только дрянь в подземельях у Мастера не жрал.
Брошенный по сторонам взгляд, заскользил по окрестностям. Чужое внимание меж лопаток, срисовал тут же. Бакумэ, собственной персоной. Стоит метров за сорок от меня и смотрит с непонятным выражением лица. То ли страх, то ли восхищение, очень сложно разобрать без более тесного, хм, контакта.
Улыбка, что я ей бросил, заставила ту вздрогнуть и отвести взгляд. Правда, подобралась она тут же и ровным шагом направилась в мою сторону. Женщина была одна, но не с пустыми руками. По кинжалу в каждой ладони, чей багряный отсвет еле-еле улавливался глазом. Точнее человеческим взором этот отсвет и вовсе невозможно было бы увидеть, а так, насколько смог понять, магическая запитка, да.
— Рэм, — подошла женщина ближе. — Ты накликал на свою голову беду. Особенно, узнай кто о твоих вкусовых предпочтениях.
— Бакумэ, — лёгкий наклон головы и полуулыбка. — Волков бояться — в лес не ходить.
Пословица из прошлой жизни всплыла в разуме сама собой, на что женщина лишь нахмурилась.
— Это может касаться не только тебя, — с осуждением в голосе произнесла она. — Убить — это одно. Надругаться, сожрать сердце, — медленно покачивание головой, — могут спустить всех собак.
— Собак? — иронично бросил я.
— Волкодавов, — поправилась она, не сумев сдержать эмоций. — Иных не любит никто. Иных, кто переходит грань человечности — загоняют всей стаей.
— Запомни, женщина, — приподнял я руку и ткнул пальцем ей в грудь. — Моя агрессия никогда не бывает безосновательной. Кто добр ко мне и ведет дела по чести, никогда не познает моих клыков. С остальными же, разговор будет коротким. Как я уже тебе говорил, — усмехнулся я, — только не примешивай к этому слабость.
— Рина на тебя зла, — слишком быстро сменила тему женщина. — Но теперь хоть немного успокоится. Не зазорно проиграть сильному. Он ведь воителем был?
— Назвался им, — пожал я плечами. — А помер, как обычный человек. Даже обделался напоследок, кажись.
А у самого в голове витали совершенно другие мысли.
Если это воитель, понятное дело, что достаточно сильный и опытный, в отличие от той же Рины, то какой силы тогда гвардеец или вовсе мастер? И тут же пришла другая мысль — у Мастера тварюшки были намного посильнее меня. Вот прям на голову. Для чего? Вообще не поверю, что только продажи ради. Уже пытался размышлять в эту сторону и тогда вовремя себя одернул. Сейчас же, понимая, а скорее принимая уровень собственной силы, невольно начинаю задумываться о мотивах этого ублюдочного садиста. И мотивы эти, да посреди столицы, навеивают определенные, совсем не радужные мысли.
— Тщеславие, — задумчиво проговорила Бакумэ, проскользив взглядом по мне с головы до ног. А после усмешка, — Нет, уверенность. Ты — всегда желанный гость в наших Домах, Рэм. Не волнуйся о рынке, мы позаботимся о нем, в счет дальнейших наших дружеских отношений. Мама Гитцу так сказала. Она почему-то уверена, что дни Картена сочтены, и у тебя в этом ведущая роль.
— Передай ей моё уважение, — поклоном головы ниже, чем Бакумэ, обозначил принятие этих слов. — И благодарность. Пока, увы, ничего материального к своим словам прикрепить не могу.
— В этом нет нужды, — отмахнулся женщина. — Главное, в отличие от многих местных мужланов ты всё понимаешь. Так ведь?
Еще бы я не понимал. Женщины. В своей показной беспомощности они куда как опаснее мужчин. Особенно, когда в своих руках крепко сжимают мужское достоинство, как в прямом, так и в переносном смысле. Со всеми их грязными тайнами и желаниями. Слабостями и вожделением.
— Он был из людей Картена, — вторгся в мысли голос Бакумэ. — Воитель металла. Очень редкое, знаешь ли, направление для наших мест. Обычно подобные прерогатива Верхнего. Где, интересно, этот прохвост себе такой актив поимел.
И взгляд, мельком брошенный на меня, считался на раз. Но нет, еще пока рано.
— У всего есть своя цена, — пожал я плечами. — Что, ни разу к услугам наемников не прибегали что ли?
— Ты не понимаешь, — сморщилась женщина. — Металл, лед, молния — это статусность! Очень редкие направления именно в области даров. Наемник, пути металла? Очень и очень сомнительно.
Естественно, ни о том, что услышал, ни о своих размышлениях, я рассказывать не стал. Во-первых, всё это голословно, а моё слово пока еще ничего не стоит. А, во-вторых, доверия Бакумэ не вызывает. Как, в общем-то, каждый здесь. Поэтому лишь усмехнулся, мазанув по женщине пустым взглядом, да выплыл из этой беседы. Больше она мне не интересна.
Мир вокруг не стоял на месте, в ожидании пока мы наговоримся. Да и разрушений добавилось, когда барак окончательно завалился на бок. И, честно говоря, толика вины, глядя на всё это, таки кольнула. Особенно наблюдая, как мелкая девчушка, разбивая руки до крови, пытается сдернуть с места булыжник, чуть ли не вдвое больше её самой.
Девчушка не была одна. Заприметил еще несколько потерянных фигур, что в отсветах от факелов, да под саваном пыли, блуждали вокруг, словно призраки. Неприятное зрелище. Особенно, если принять во внимание тот факт, что и я, пусть и косвенно, но приложил к этому руку.
Да к Лургу такие размышления!
Практически мгновенно разум перестроился на вторую жертву, точнее её запах. В голове вспыхнули картинки местности, где два шлейфа ушли в разные стороны. Еще один должок на смерть и еще один день позади.
С места сорвался легкой трусцой, которая возле девчушки прервалась сначала на шаг, а после и вовсе остановился. Глотая слезы, она причитала, задыхалась и разбивая руки в кровь, звала брата. Просила, умоляла, молилась местным богам. Иронично, наверно, но уйти я не смог. Вот просто не смог и всё тут.
— Ну-ка, малая, двинься, — проворчал, отодвигая её в сторону. — Надо чуть дальше, биение сердца не здесь.
Тот здоровый булыжник, что ей не поддавался, раскололся от одного моего резкого удара. Более мелкие камни выброшены назад, на пустую дорогу, как и десятки последующих.
Нет, никуда малая не делась, абсолютно меня не послушав. Только, пожалуй, после несильного подзатыльника перестала пытаться тягать огромные камни, ограничившись камешками себе по размеру.
А я, чувствуя, как маленькое сердце начинает биться слабее, всё больше распалялся. Злость душила. Хотя, честно сказать, была там не только она. Ярость, ненависть и, пожалуй, гнев. Этот ведь выкормышь Верхнего даже не мешкал, когда запускал свои циркулярки по жилому строению. Когда особо не сдерживался от применения объемных техник посреди жилой застройки. И это раздражает! Они не считаются с жизнями местных. Они ставят себя выше других! Уроды. Недалеко ушедшие от Мастера…
Паренька я таки достал. Как и с десяток других, кому не повезло оказаться погребенными заживо. Раскидывал руками камни, разрывал на волокна брусья древесины и нарезал, попадающиеся местами, листы железа.
Сам не заметил, как наступило утро. Руки по локоть в грязи, как, в общем-то, и всё тело. Но это мелочи. С каким-то даже удовлетворением закончил поиски на найденном тридцать шестом выжившем. Больше под завалами живых не было. Только вот это не отменяло того факта, что людей, вокруг стало больше. И тех, кто мне помогал и тех, кто надеялся.
— Живых там больше нет, — мотнул головой, выпрямляясь.
Говорить что-либо еще не хотелось. Нет, усталости, как таковой не было. Внутри осталась лишь пустота. Глядя на мертвые тела, и взрослых, и детей, невольно сжимал челюсть до скрежета зубов, внешним видом ничего не выказывая. Злоба только подпитывалась этим, как и всё сильнее разгоралась ненависть. Хотя, казалось бы, куда еще больше-то? До звона в ушах, до пустоты в мыслях, ненависть пропитывала каждую клеточку моего тела. И чертовски жаждала получить выход!
Благо, претендент имеется.
Второго смертничка выследил уже перед самой стеной. Причем, что самое интересное, находился он, похоже, под стражей. Прямо возле стены, куда привел меня шлейф его запаха, расположилось массивное трехэтажное здание из камня. Окна узкие, наличие бойниц и отсветы магического фона. Постоянная охрана, снующаяся туда-сюда и чуть в стороне конюшня, да каретный парк. Причем кареты не прогулочные, а зарешеченные. И вот здесь возникает резонный вопрос: а какого, собственно, хера? Либо поймали и, как бы, что? Либо он засланный казачок, что тоже маловероятно. Птицей не того полета был Лик, чтобы приставлять к нему наблюдателя. Тогда, где суть? Еще, как вариант, страх перед моим обещанием и желание отсидеться за стенами, пусть и под стражей. И вот этот вариант выглядит куда как реальнее, нежели два предыдущих. А вот теперь внимание вопрос: ждать ночи? Потерять еще один день, выжидая здесь? Нет, однозначно нет. Но и устраивать резню тоже не хочется, ведь, понятное дело, что просто так этого не оставят. А, значит, что? Значит, действовать нужно аккуратно и пока просто понаблюдаем. Благо местность позволяет, ибо здание расположено практически посреди жилой застройки. Нет, какая-никакая свободна территория вокруг имеется и даже ограждение в виде двухметрового забора есть, н