— Двух кухарок, да пару работяг нанять получится, — сморщился он. — Пошли бы. А то, сам понимаешь, репутация у нас сейчас не очень. Тем более что на горизонте махач с Картеном намечается.
— Пробуй, — пожал плечами. — Ах да, — вспомнил я, увидев спускающегося наемника. — Валет, твой Лич, он насколько лич? Или никакой связи нет?
Переглянувшись, и Зака и Седого слегка передернуло. Оно и понятно, магия мертвых для простых людей никогда не была в почете.
— Кое-какие задатки есть, — уклончиво ответил наемник. — Зачем тебе?
— Ага, — кивнул я. — У нас там, в подвале, тел двадцать лежит, если будет интерес и возможность, пусть поработает. Не пропадать же добру.
Лица всех окружающих застыли примерно в одном диапазоне: «ты рехнулся⁈». Одно лишь расплылось в улыбке, и понятно чьё оно было.
— Ты вот так просто отдашь тела на поругание? — просипел Седой.
— Своих похороним, — пожал плечами. — Остальных в оборот. Или ты предлагаешь с двумя десятками тел по городу шататься?
— Командир! — бросил довольный Лич. — Я же могу по-своему ими распорядиться⁈
— Не знаю, что там у тебя «по-своему», — не дал я Ва́лету рта раскрыть, — но давай, чтоб без фона. Направление какое? Некромаг или по нежити?
— Всего по чуть-чуть, — кивнул, в предвкушении, Лич. Было видно, как загорелись его глаза. — Я хоть школ и не заканчивал, но учитель толковый был.
— У нас, что по планам? — прервал поток готовящейся речи Ва́лет.
— Отряд надвое, — ответил ему, — и пока просто прогулки. Ты с Заком по нашим землям, вторую часть с Седым за покупками. Здесь остаюсь один, отдохну немного, да за сохранностью имущества погляжу. Остальное после.
— А Жгута куда? — даже не скрывая недовольства, протянул Седой. — Где он, кстати?
— В своей комнате остался, — пожал плечами Клим. — Сказал, что хочет насладиться мягкостью кровати.
— Пойду-ка навещу его, — хмыкнул я. — В какой он?
Комнату себе Жгут выбрал самую дальнюю по коридору, и сейчас его спокойный пульс расслышать удавалась едва-едва. Признаться, было, начали посещать всякие мысли, но заглянув внутрь, только головой покачал. Мужик лежал на кровати с такой блаженной улыбкой на лице, что даже как-то неловко стало его отрывать.
— И тут покоя нет, — проворчал он еле слышно, принимая сидячее положение. — У тебя на удивление бесшумный шаг. Хотя, чего это я, какое уж тут удивление. Что, не знаешь, куда меня запихнуть?
— Есть такое, — пожал плечами, облокачиваясь об косяк. — Лишний баластный рот мне ни к чему, а на что ты способен, я хрен его знает.
Усмехнувшись, мужик встал с кровати одним плавным движением и слегка потянулся. После, брошенный на меня взгляд изменился на долю секунды, но мне это хватило, чтобы ощериться. Нет, угрозой не повеяло, но чем-то таким неприятным дунуло. И это «что-то» больно уж походило на псаревую вонь.
С места я сорвался секунду за. Мгновение и Жгут прижат к стене моей когтистой рукой и приподнят над землей.
— Тише, парень тише, — с хрипом хохотнул он. — Знакомым пахнуло? Экий ты, оказывается, забавный зверек. И не оборотень ведь, — совсем тихо, практически одними губами, произнес он. — А разум, хм, интересный, — последнее он просипел еле-еле, ибо его горло сдавил до посиневших губ.
— Назови хоть одну причину, не разорвать тебя здесь и сейчас, — процедил, практически прорычал, я.
— У меня, — засипел он, — нет целей навредить тебе. Могу помочь, — его рука, что до этого безвольно висела вдоль тела, внезапно оказалась на уровне моей головы, и его палец постучал мне по виску, — с этим. Твой разум, он практически беззащитен. Мысли на виду. Читаешься, — еле слышный уже хрип, — глубоко.
Думай, Рэм, думай!
Хотя, скорее, не думай.
Холодное безразличие и вспышка памяти. Разум, осознанная его участь уходит на задний план, в ту самую норку, где прятался от боли. И вот мир воспринимается, словно сквозь призму киноленты. Вроде бы я, а вроде бы и нет. Странное чувство, когда отдавать команды телу можешь, но то именно что команды — медленные и немного неуклюжие. Ни о каком бое в таком состоянии и речи быть не может. Зато, как взлетели брови Жгута, любо дорого посмотреть.
— Думаешь, — процедил я слегка заторможено, — мне нужна помощь псаря⁈
— Я… — сглотнул он, когда получил толику слабины, — полностью в твоей власти. Смерть — приму, за жизнь буду служить до смерти.
Судорога, что прошла по телу Жгута, дошла до меня с небольшой задержкой. Его набухшие вмиг вены, словно пришли в движение, эдакими червями. Словно что-то скользнуло по ним через шею к голове, а там вылилось чернотой в глазных капиллярах.
Понять, что произошло что-то не совсем рядовое, труда не составило. Разум вынырнул из раковины, возвращая мне полный контроль над телом, с тем лишь нюансом, что ощущалось оно замурашечное вусмерть.
Расслабить удерживающую руку удалось не без труда. Деревянный шаг назад и Жгут закашлявшись, падает передо мной на колени.
— Да будет так, — произнес я спокойно. — Да будет так.
Глава 10Да где ж я так согрешил⁉
«Странная штука жизнь» — думалось мне, стоя у окна. Вот и под моей рукой есть псарь. А это, насколько мне известно, прерогатива лишь императора. Да, как правило, все псари это выходцы высоких домов, и даже в какой-то мере блюдут их интересы, но вот на службе они целиком и полностью лишь под императором. Император, так сказать, позволяет им мелкие шалости на пользу своего дома, но и только. Интересы государства превыше всего.
И вот, каким-то образом один из этих менталов оказался за решеткой у стражи Нижнего. Как интересно. Еще более интересен тот ритуал, который прошел мимо меня, но позволил Жгуту встать даже выше Седого и Зака. Там клятвы божественные, а эти ребятки, как известно, себе на уме. Кто их знает, что они могут нашептать своим, хм, меченным? Да, пусть их метки направлены в мою пользу, но ведь хозяева то меток боги…
А вот со Жгутом дела обстоят совершенно иначе.
Он не был выходцем Великого дома. Более того, он вообще не состоял ни в одном из домов. Родители торгаши, достаточно влиятельные, чтобы засунуть сыночка в один из «рукавов», как назвал это сам Жгут, псарни. Псарня, как оказалось, это не просто что-то на подобии органа местной власти, это, скорее, полноценная, хм, полноценный отросток императорского дома, пусть и кажущийся независимым и самостоятельным. Ну, а дальше, история стара, как мир. Молодой, подающий надежды, но без протектората какого-либо дома. Практически Низший, в глазах остальных и способный, что тоже в плюс ему не пошло. Каков итог? Какой-то родовой артефакт, способный из псаря сделать овоща и история, собственно, заканчивается. Да, после был гнев императора, который ограничился маханием пальчика и изъятием несомненного серьезной вундервафли, что в бараний рог псарей скручивает, да всё на этом. Более того, я даже уверен, что они сами его отдали, лишь бы избежать более серьезных последствий. Но, как говорится, что имеем. Родительский бизнес погорел напрочь, да и сами они не прожили долго, скончавшись при странных обстоятельствах. Заметание следов? Наврятли. Скорее стирание своего позора из истории, когда какая-то низшая семейка заставила Высший дом преклонить колени перед императором. Сам Жгут в то время находился на лечении в одном из храмов церкви Истины, где ему, практически, помогли. По крайней мере, собрали личность воедино, вернув парня к жизни. Почти. Ибо при крахе родительского дела иссякли и финансовые вливания в его лечение, а благотворительность для этого мирка понятие чуждое. Возвращаться назад было чревато, да и некуда уже, на самом-то деле. Благо хоть информацию от сановников церкви Истины получить любому дому сложнее, чем аудиенцию у императора.
Так он и оказался в Нижнем. Проживал свою жизнь, изредка влияя на окружающих остатками дара. После родового артефакта и собранной личности о былых высотах можно было забыть. Остались лишь, какие-никакие знания, за небольшое время работы псарем, да куцые силы, где заставить забыть об оплате за выпивку самое большое достижение. Вот читать, а точнее считывать, это да, это умение никуда не делось. Особенно легко давались поверхностные мысли, которые люди щедро разбрасывают направо и налево.
— Было дело, хотел к кому-нибудь под крыло залезть, — криво усмехнулся Жгут, — да вовремя себя одернул. С такими способностями долго не живут. Молва пойдет один лург, а там джина в бутылке не утаишь.
— Что за херня с тобой была при последних словах? — спросил мужика, неспешно попивающего горячий взвар. — Будто черви по венам, какие, скользили.
— Каждый псарь приносит клятву императору, — скривился Жгут, непомнящий своего настоящего имени, точнее не желающий его помнить. — Я тоже приносил. Но после колечка этого лургова, я это уже не я, а поэтому никаких клятвенных обязательств больше не имел. Показалось, что будет охренеть, как иронично, принести клятву тебе. И она даже сработала, хах! — сморщился мужик. — На самом деле эта клятва что-то на подобии внутренних установок самому себе. Её текст намертво вбивается в подкорку и буквально сливается с простой формой активатором. Не убей там, не предай, во благо, и так далее. Текст тебе после накидаю, если интересно будет.
— Убрать клятву можно? — интереса ради спросил я.
— В том-то и дело, что нет, — сморщился Жгут. — Почему ты думаешь, этот артефакт столь споро поменял хозяина? Да я даже уверен, что тот ублюдок сильно поплатился, за то, что такую вещь засветил. Но не суть. Всё это дела прошедшие и к ним я возвращаться не намерен. Ты лучше скажи мне, зачем тебе это всё? Ну, компашка эта, возюканье с бандами. С твоим уровнем силы спокойно можно прибиться, да даже к какому-нибудь роду! Не здесь в столице, понятное дело, но на сытую и даже размеренную жизнь хватит.
Эх, какие сладкие речи. Если бы не предсмертный взгляд Мики перед глазами.
— В общем-то, — пожал плечами, — цель я уже озвучивал. А там поглядим. Авось и за твои долги найдется, у кого спросить.