— Нет, — засмеялся я. — Бывает, что эмоции зашкаливают, но там я четко осознаю, когда даю им волю.
— То есть, ты просто меня пугал? — возмутился, было, он, но тут же сдулся. — Лург. Действенный способ против тех, кто не знает эту твою особенность.
— Я это учту, — серьезно кивнул в ответ. — Теперь еще один нюанс. Мне нужно новое имя. И вот здесь я буксую и буксую сильно. В голове какой-то бред гуляет. Может, тебе, что придет на ум?
— Мне? — опешил Клим. — Ну, вот так сразу…
Глаза его заметались из стороны в сторону, как будто он что-то читал. После парень вовсе нахмурился, задумчиво уставившись пустым взглядом прямо мне в лицо.
— Вообще-то, — уже совсем спокойно, проговорил он, — есть пара вариантов. Тут, либо прибегаем к языку северян, либо можно поиграться с говором ушастых. Они, как никто другой, знакомы с оборотнями и подобными существами. Помнится, даже, в «Эль’Каирторе» упоминалось что-то про зверей, в человеческом обличии, которых называли Рэм’Илладн Валта’орэ — ужас тысяч, если про простому и без поэтических прикрас.
— Не помню такого в «Падении тысяч», — нахмурился я.
— О, ты знаком? — неподдельное удивление на лице Клима смотрелось забавно. — Баллады это не то. Там вообще свободное трактование с кучей словесного бреда от так называемых поэтиков. Нет, про «Рэм’Илладн Валта’орэ» только в оригинале и можно узнать.
И вот тут шестеренки в моей голове с щелчком закончили пазл. Назваться вот так прямо химерой Коодона? ЩАЗ! Нет, понятное дело, что это только подразумевается, без прямого перевода, но… Вот лург! И хочется и колется.
— Думаешь, больно громко? — со скепсисом к собственной идее выдал Клим. — Оригинал написан на староэльфийском, его, если кто и помнит, то либо историки какие, либо замшелые ушастые пеньки, что из леса уже не выходят. И не смотри на меня так! У меня история ушастой расы три года на основных сдачах висела, вот и пришлось подтягивать, да.
Интересно, а Клим вообще сможет дойти до вывода, что я и есть тот самый «Рэм’Илладн Валта’орэ»?
— Нет, можно, конечно и что-нибудь на языке северян, — задумавшись, увел он глаза в потолок. — Кордэхай? Снежный охотник по-ихнему. Бварс? Зверь ночи. Шокхарс? Ужас ночь.
— Ты как-то тоже, — покрутил я ладонью, — в сторону юношеских амбиций пошел. Давай еще Вожаком, или Альфой назовусь, а? Как там по-эльфийски будет? Грах и Коэтль?
— Нууу, с натяжкой, да, — сморщился Клим. — Но это на молодом, да и с кучей условностей и облегчения произношений. Плюс, близкое по смыслу, но тот же Грах можно перевести, как камнеголовый. Оно тебе надо?
— В общем, вторая голова тоже ничего толкового предложить не может, — сморщился я. — В общем, Рэм и сойдет. Хватит с меня этих дум дурацких. И так есть, о чем голове болеть.
— Рэм, — будто пробуя на вкус, протянул Клим. — Пожалуй, вполне. Взял коренное от Рэм’Илладн Валта’орэ? Знаешь, а вот даже как-то и звучит! Теперь тебя так величать? Имя оставишь?
Задумавшись на несколько секунд, пришел к выводу, что имя Курт чужое для меня.
— Нет, — покачал головой. — Пусть останется в прошлом.
Итак, Рэм. Новая веха новой жизни? Пожалуй. Теперь вот можно заняться делами насущными.
Глава 2Экскурс
— Ну, наконец-то, — недовольно проворчал Седой, стоило мне спуститься вниз. — Я уж думал, ты отоспаться решил. Что делать-то будем, а, Курт?
— Не Курт, — медленно покачал головой, присаживаясь к Седому за стол. — Рэм. Курт остался в прошлой жизни.
— О, как, — удивился Лешк. — Ну да хер с ним. Твои причуды мне ни к чему. Что дальше делать-то будем? Карательный отряд Картена это лишь часть всех его мордоворотов. Понятное дело, остальных он на нас не спустит. Теперь уже не спустит. Не поймут свои же, но через неделю, на очередной сходке, вопрос о нас поднимется снова. Перемолоть почти три десятка неслабых бойцов это, знаешь ли, заявка. И здесь, либо мы сидим тихо и не отсвечиваем, либо уже по утру нужно идти по нашим точкам, да ставить на место желающих сорвать куш побольше. А такие, поверь мне на слово, найдутся.
— А людей у нас кот наплакал, — произнес я, постукивая по столу.
— Зазвать к себе людей не то чтобы большая проблема, — пожал плечами Седой. — Если тебя знают. Либо, если на слуху твои дела. Свободного сброда хватает везде, пусть и толковых парней среди них и лург не сыщет.
— Разве, этого недостаточно? — провел я рукой над грудой тел в углу.
Пока еще никто не решил, куда всё это «мясо» девать. Не выкидывать же посреди улицы, в самом-то деле⁈
— Всего лишь щелчок по носу одному зарвавшемуся уроду, не более, — сморщился мужик. — Да, сотня человек в подчинении немало, но подобные разделки случаются почти каждый день. Этим никого не удивишь. И да, не советую задирать нос. У Картена найдется, чем тебя одернуть. Будь ты хоть трижды страхоебина с когтями и клыками.
Понятно, понятно. Здесь ты никто и звать тебя никак.
— Вон их сколько, — продолжил я гнуть свою линию. — Кто меня недооценил. Нужно этот «щелчок», как ты выразился, растрезвонить по округе. Глядишь, кто самолично подтянется.
— Идея, конечно, здравая, — с силой потер подбородок Лешк. — Да Картен может удила закусить. Ай, да и хрен с ним! И так мира у нас с ним не предвидится.
— Курт! — внутрь Зак не вошел, он практически вынес дверь, привлекая внимание каждого кто был здесь.
— Так, народ! — не дал я здоровяку и слова вставить. — Ко мне обращаться по-простому — Рэм. Без погонял, прозвищ и тому подобному. Просто Рэм. Всем понятно? — пройтись взглядом по каждому, а после кивнуть собственным мыслям. — Вот и договорились. Что там, Зак?
— Там это, — сморщился мужик, втянув воздух носом, — люди серьезные с тобой поговорить хотят. Выйдешь? Их бы нежелательно заставлять ждать.
— Ты меня прямо-таки заинтересовал, — протянул я с интересом.
— Не знаю, кхм, Рэм, не знаю, — проворчал здоровяк. — Хотя, если такие люди и поговорить просят, значит, еще поживем.
Внешний вид Зака прямо-таки кричал, что гости там отнюдь не простые. Этот детина и меня в штыки встречал, а тут вон, чуть ли не испарина на лбу выступила, а глазки бегают из стороны в сторону.
— Что ж, пойдем, глянем, — поднялся из-за стола, собираясь.
День только начинается и уже не без проблем.
Поравнявшись с мужиком, наружу вышел первым. Вдохнул полной грудью относительно свежий воздух и расслабился. Внутри всё было спокойно. Ни опаски не ощущал, ни тревоги. К чему тогда Зак такой нервный?
— Мне бы не хотелось тебя учить, — вклинился в мысли его голос, — но держи себя в рамках. Я знаю твою силу и поверь, ему ты на один зубок.
— Кому ему то? –лениво поинтересовался я. — Может, просветишь?
— Не, — криво усмехнулся Зак. — Посмотрим, каков ты не там, где убивать, а говорить надо.
Глянув на здоровяка краем глаза, заставил усмешку того померкнуть. Не знаю уж, о чем он подумал, но меня такой подход только обрадовал. Не тупая груда мышц, значит.
Несколько десятков метров по пустырю и новые, для этого места, запахи. Что ж, шесть человек дальше по пустырю, двое из которых маги. Неслабые, причем. Один так и вовсе смертью воняет. Расположились они метрах в сорока за поворотом в сторону просторного полуразрушенного комплекса из больших каменных блоков. Причем выглядели расслабленно и это даже не наигранно. Спокойный ритм биения сердец, расслабленные позы. Одежды, кстати, вполне себе привычного вида. Даже брони не видно, как, впрочем, и оружия.
— Картен, — кивнул Зак, как только мы остановились за десяток метров перед гостями. — Гост.
Второй кивок был магу, тому самому смертюку. Правда, смерть он прятал за огнем, но для меня подобное не помеха. Вонь магии слишком сильна.
— А не слишком ли мал? — скривился Картен, проходя по мне взглядом с головы до ног. — И как такой сопляк Лика со своей наседкой убить умудрился?
— Могу продемонстрировать, — ощерился я, своей клыкастой улыбкой.
— Тише, — поднял руку Гост. — Мы здесь не для этого.
Картен, что забавно подчинился. Только губы поджал, да взгляд отвел.
— Я — Гост, — спокойным, где-то даже убаюкивающим голосом произнес мужик.
Выглядел он иначе, нежели остальные. Картен со свитой понятно, три мордоворота и маг, эдакий низенький пухляш, возрастом под сорок. Воздух, кстати, но какой-то грязноватый, что ли? Сложно объяснить, не имея достаточного опыта. А вот Гост шел особняком. Высокий, худощавый, с аккуратной бородкой и прической, явно не из-под ножа. Лицо строгое, глаза открытые, нос, будто клюв хищной птицы: тонкий и острый. Одежда на вид простая: черные, из грубой кожи, штаны, высокие сапоги, с какими-то вензелями, и белая рубашка, выглядывающая из-под серого, плотного плаща.
— Рэм, — пожал плечами в ответ. — Получил, так сказать, наследство в виде этих добрых молодцев.
Кивок на Зака и прямой взгляд Госту в глаза.
— Наследство, — хохотнул тот. — Проблемы — тоже наследство?
— Всё — наследство, — раздельно бросил я. — И обязанность стоять за своих — тоже. Особенно, когда на ровном месте, некоторые по беспределу идут.
— Я здесь не причем, — скривился Картен. — Этот действовал без моей воли.
— О, как, — напоказ удивился я. — Звучит достаточно глупо, чтобы быть выдумкой. Так что, можно даже и поверить.
— Слышь, мелкий, — тут же набычился Картен.
По размерам Заку он уступал. Но за красивые глазки банду не возглавляют, так ведь?
— Тише, — с улыбкой приподнял руку Гост. — Это вы уже после разбираться будете. Сейчас меня волнует другое, а именно предостережение каждого из вас о недопустимости беспорядков. Рэм, — легкая смешинка вокруг глаз и взгляд, словно рентген, — ты, как глава Волков, вправе стребовать с Картена извинения. Если, конечно, уверен в своих силах. В любом другом случае все остаются при своих — земли, люди, точки. Но! Мир, так или иначе, пожирает слабых, а если и мешкает, то за него это делаем мы, — как быстро из речи ушли доброжелательные нотки. — Неделя, Рэм, у тебя есть неделя. Моё слово — ни Картен, ни кто-либо из его ребятишек вас трогать не будет. После, уж извини, но либо ты доказываешь силу себя и своей, — открытая уже усмешка, — стаи, либо это место займет более достойный.