Рывок к дверному проему и взгляд наружу — пусто. Как неприятно, однако. Слух довольно важный для меня орган и вот такие вот обманки сильно сбивают с толка.
— Уходим, — мотнул головой. — Идти сможешь?
— А где…? — нахмурился Борзый, шаря руками по груди. — Что вообще произошло⁈ Бошка трещит, нихера не помню.
Поглядывая через проем на улицу, в несколько коротких предложений, рассказал о случившемся. Да и о глюках тоже. Ведь, если они сейчас не исчезнут, основным станет слух Борзого.
— Непробиваемая защита, — ворчал Борзый, поднимая бронь, — мечом не взять… Арбалетный болт в упор остановит! Уроды, мля. И это, Рэм, — замешкался мужик, — спасибо, что не бросил. И, что мотор запустил.
— Сочтемся, — усмехнулся я. — Запомни только, что своих никогда не бросаю. Но спрос за доверие, — и медленное покачивание головой с прямым взглядом в глаза.
— Понимаю, — коротко кивнул Борзый. — Меня Корхот зовут. Ну, раньше звали.
— Прошлое, — вдохнул я местный воздух полной грудью, — пусть остается в прошлом. Здесь и сейчас оно повеселее будет.
— Ты прав, — хмыкнул Корхот, поведя плечами. — До Картена, значит, двигаем?
Молча кивнув, я бросил еще один взгляд наружу, где звуки боя и не думали прекращаться. Более того, они разрастались, становясь объемнее и плотнее. Только вот глазами не видел абсолютно ничего!
Да к лургу!
Несколько шагов вперед и могу с уверенность сказать: вокруг идет бой. По крайней мере, звуковое сопровождение именно на это и указывает. Причем бой такой, серьезный, с всхлипыванием от убитых, хрипами и звоном клинков. Вот шелест стрел и хлопки арбалетных болтов. Но почему я не слышу голосов? Должны же быть. И нет, это совершенно точно уже не глюки. Тогда, что?
Отблеск света уловил глазом еле-еле. Что-то белесое пронеслось мимо, укрывшись в стене соседнего дома. После грохот с той стороны, как от взрыва и крики боли. Очертания людей начали проявляться внезапно. Пока еще просто контуры, словно белая копирка по черной бумаге. Но вот они дополняются деталями, набирают плотности и звуки уже не кажутся плоскими галлюцинациями. Я стою посреди, мать его, самого настоящего сражения! Эльфы? Да, их одежды и вычурные доспехи не спутаешь. Эти холеные рожи, с высокомерными взглядами, не скрыть даже полупрозрачной формой. А вот противники у них люди. В черных доспехах, с белой кляксой-символом на груди. И маги с обеих сторон обмениваться заклинаниями, периодически выпуская в противников, то молнии, то кислотные дожди. Но защитные купола вспыхивают быстрее, нежели магическое проявление добирается до цели.
В какой-то момент реальность вовсе выскользнула из восприятия. То, что я видел, заменило собой всё. Как в слуховом, так и в визуальном и обонятельном плане. Я был посреди боя! Был! Но неосязаем, словно молчаливый наблюдатель. Отмечал лица и гримасы боли, выражения удовлетворения от убийства или же огорчения, когда заклинания не достигали своей цели.
«Твой разум крепок», — донесся до меня сухой шепот. — «Смотри. Смотри, что они сотворили!»
Вспышка по центру своим напором должна была меня ослепить. Но всё ограничилось лишь зайчиками. В отличие от тех призраков, кто находились с ней рядом. Алое древо вознеслось ввысь, раскидывая свои красные корни. Они расползались в стороны, насаживая оказавшихся на пути людей. Корни пробивали доспехи, словно те были бумагой. И, чем большую жатву они собирали, тем больше ввысь возносилось само древо. Его крона расходилась в стороны, и острые алые листья тонко звенели, словно хрустальные. Ни капельки крови не было пролито на землю, вся она впитывалась древом. А оно всё росло и росло. Пока не достигло высоты с десятиэтажный дом. Вокруг не осталось живых людей. Только остроухие, во главе с эльфом, в длинной мантии, да с посохом в виде светлого древа, смотрели на последствия магии. На лице мага блуждала легкая улыбка, а глаза светились еле заметным зеленоватым светом. Длинные серебристые волосы спадали до пояса и медленно колыхались в такт легких порывов ветерка.
«Я дам тебе силу, тысячеликий», — вновь вторгся в разум неизвестный голос. — «За каждую жертву, за каждого ушастого ублюдка, одарю! Сила — она нужна тебе. Я чувствую это. Ты можешь меня слышать, можешь понимать. Дай мне их кровь! И я сделаю тебя великим!»
Наваждение вокруг пропало, оставив меня одного, посреди темного закоулка Нижнего города. Посторонние звуки постепенно затихали, пока вокруг снова не воцарилась неполная тишина окружения. Еле слышный гомон где-то сбоку, звон ножей, сиплые охи сверху и сердца. Их биение ворвалось в мысли волной облегчения, что ознаменовала конец этим иллюзиям.
— Как интересно, — пробормотал я, облизнув пересохшие губы.
Надо делать выводы. Хотя нет, лучше делать ноги!
Борзому хватило лишь моего кивка головой, чтобы пойти следом. Вопросов он не задавал, так что мы очень быстро покинули этот район и только метров через пятьсот мне в след понесся тихий смех, который запоминать не хотелось вовсе. Но галочку я всё-таки поставил. Насчет силы то. Хоть и понятно, что бесплатный сыр только в мышеловке и херня там сидит отнюдь не безобидная.
Дальнейший путь до более-менее приемлемого окружения растянулся часа на полтора. Блуждали мы знатно, то поднимаясь на пару уровней вверх, где и дышать становилось легче, то вновь опускаясь на Дно. Люди так же встречались разные. Пару раз нас вполне бесцеремонно попытались грабануть. Один раз даже с засадой и толпой в рыл пятнадцать. Эдакие гопчики, с самомнением в небеса и завышенным ЧСВ. Не знаю уж, как их тут взращивает Картен, но глядя на подобное, лишь морщился.
— Сейчас смотри, — обратился ко мне Борзый, — будет природный подъем, и мы фактически выйдем в свет. Там уже начинается лицевая сторона околотка Картена. Цивильнее всё будет. Ну и по сторонам глазей тщательно, чужаков здесь до смерти не любят.
Природным подъемом оказался практически скальный обрыв, высотой метров в сорок. Вышли мы к нему внезапно, на высоте третьего от Дна этажа. Множественные запутанные лестницы уходили наверх, разбавляемые проходами внутрь скалы. Зрелище, если не знать подоплеку и особо не дыша носом, красивое.
— Там, чуть глубже, — кивнул борзый на скалу, — как раз армейское производство располагается. Получается полноценный район со своей структурой, под колпаком Картена. Он обеспечивает порядок вокруг, чтобы там, — вновь кивок на скалу, — спокойно могли разрабатывать орудия войны. Вроде и жить там комфортнее, чем снаружи, но с другой стороны, твоя жизнь всегда висит на волоске. Любят, знаешь ли, вояки, жахнуть так, что случайно пару сотен жилых домов снесет. Но, что радует, так это полный запрет на посещение посторонними. То есть, своеобразный мирок внутри мирка.
— А вояки у нас это отдельный организм, аль дом какой? — заинтересовано бросил я.
— Вот! — тыкнул в меня пальцем Борзый. — Сечешь. Дом Боэрдекай — сильнейший на землях империи. Картен мзду нехилую имеет, да и какое-никакое прикрытие. Но! Он лишь крошки с пола подбирает, в отличие от настоящих игроков. Есть еще такой Дом Аклаках — они ответственны за наши западные границы, и под слово «наши» я подразумеваю не город, а империю, в общем.
Присвистнул я невольно. То есть, осознать масштабы труда не составило, как и крутящиеся там деньги, влияние и силу.
— Боэрдекай по большей части тыловые крысы, но отвечают они за снабжение всей нашей армии, — медленное покачивая головой, приговаривал Борзый. — Подобных фабрик у них десятки по всем уголкам страны. Есть даже персональный город-фабрика — Ракэби. Он уже на северо-западе расположен, ближе к границам. Так вот, Боэрдекай ведет поставки всем военным домам, понимаешь? Всем! И очень многое выходить отсюда. Там фабрика на несколько уровней вглубь и раз в пару дней караваны уходят на десятки повозок. И Картен получает мзду, чтобы они спокойно проходили по этим землям, либо на выход, либо к Верхнему. Точнее большую часть получает Слепой, но через Картена. Понятное дело, что и им самим организовать защиту в легкую, поставив, например, в охрану пару восьмёрок, или рыцарей, но нет. Не заморачиваются даже.
— Как-то я теперь и не понимаю, — задумчиво начал я, — на кой-хер Картену наши земли нужны? У него самого выхлоп такой имеется, что рынок это, кхм, сдача на завтрак! Жалкие пару сотен золотых — да это даже не смешно!
— То-то и оно, Рэм, то-то и оно, — озадаченно протянул Корхот. — Боюсь, до истинных его мотивов мы при всем своем желании не доберемся. И шантаж относительно голов может вообще не той стороной пойти.
— Тогда, — тряхнул я головой, — что за дом способен пойти против дома Боэрдекай? По идее крыша у Картена должна быть ого-го.
— Немножечко неверно, — сморщился Борзый. — Верхним, в общем-то, плевать, кому платить, лишь бы покой и порядок были. Смести Картена за косяк, но поставить своего, естественно, сыграв всё в темную, чтобы тебя за игру со слабаками не осмеяли и всё пучком. И таки да, Боэрдекай скорее со Слепым контакты поддерживает, нежели Картеном. Не того поля ягода, знаешь ли.
— Я чего-то не понимаю, — мотнул головой. — Ты говоришь, что Верхним с местными зашквар дела иметь, но опять же, Боэрдекай со Слепым контачат. Как так?
— Э, не, — покачал головой Корхот. — Не путай деловые отношения, и силовые разборки. Тут именно что последнее не в почете. А дела можешь хоть с отребьем со Дна вести, коль в плюсе останешься.
— А на место выскочек тогда, как ставить? — хмыкнул я.
— Словом, — пожал плечами Борзый. — Достаточно одного лишь слова, что тот или иной представитель Нижнего тебе более не интересен и всё. Свои же разорвут. Причем, случись такое и того же Слепого за пару ночей на кусочки разберут.
— Тогда я вообще не понимаю маневр Картена с головами! — фыркнул я.
— Нам по-хорошему, — сморщился Борзый, — к Госту идти надо. Но того хрен найдешь. А к Слепому шпане, вроде нас, и не попасть. Я потому и говорю, что не понимаю, на что ты рассчитываешь. Личная сила это, конечно, хорошо, но без сотни рыл в нагрузку, всё это пустая трата времени.