— Да не будет никакой войны, — отмахнулся я. — По крайней мере — пока не будет.
— Как⁈ — искреннее удивился парень. Даже сильнее, чем когда я его в род принял.
— Да вот так, — хмыкнул я. — Если этот Петя идиот, то это не значит, что весь род Салтыковых такой. Никто не будет начинать войну из-за пьяной драки в академии.
— А зачем же ты сказал, что принимаешь объявление войны?
— Ну, во-первых, по-другому в данной ситуации я поступить не могу. Иначе подумают, что боярин Северский струсил. Во-вторых, если война уже объявлена, то вира, которую я стрясу с рода Салтыковых, которые точно придут извиняться за своего оленя боярича, будет намного больше, что если бы мы просто полаялись. Ну и в-третьих, хоть это и маловероятно, но родственники этого дебила Пети могут оказаться такими же идиотами. И, подумав, его слова подтвердят. А так как война уже объявлена, то можно будет бить первым, не дожидаясь, когда удар нанесут они.
— То есть, война всё-таки возможна? — уточнил здоровяк. Правда, с таким выражением лица, словно я его окончательно запутал.
— Война всегда возможна. Даже если тебе вообще войну никто не объявлял. У меня сейчас как раз такая ситуация. Кто-то со мной воюет, а вот кто — я понятия не имею. И те же Салтыковы могут попросту воспользоваться ситуацией. Да и не только они.
— Знаешь, мне кажется, что ты прав, — немного подумав, произнёс Каменев.
— Насчёт чего? — уточнил я.
— Насчёт того, что Салтыковы не будут воевать. Я вот представил себя на месте этого Пети. Да меня бы батя убил просто, если бы я, по собственной глупости, род в войну втянул.
— Не факт, — покачал я головой. — У меня уже была подобная ситуация. Конфликт с одним парнем в гимназии. Так вот его отец решил меня попросту убрать. За то, что дитятку его обидел. Без всяких объявлений войны.
— И что? — заинтересовался Богуслав.
— Ну как что? Убрал. Да шучу я, чего ты так удивляешься? — рассмеялся я, глядя на офигевшего Каменева.
— Шуточки у тебя, — пробурчал сосед. Но затем не выдержал и спросил: — Значит, никто тебя не хотел убрать?
— Хотел. Всё, что я сейчас рассказал — правда. Но убить меня у него не вышло. И вообще, для этого боярина всё плохо закончилось. Но сейчас ситуация другая. Тот боярский род был довольно слаб. И дело происходило в моём родном княжестве. А вот про Салтыковых я не знаю ничего. Потому что в столице недавно. И, как выяснилось, спросить особо и не у кого. И это мне совсем не нравится. Кстати, Богуслав! А для тебя очень важна академия?
— Академия? — не понял здоровяк. — В смысле?
— Ну, тебе очень важно тут учиться? — уточнил я.
— Да не очень, — покачал он головой. Правда видно было, что сомневается.
— Ты честно говори. Я вообще к чему это спрашиваю? Возможно, что из академии придётся уйти. Мне, по крайней мере. Что-то ещё учиться даже не начал, а впечатления об этом заведении резко отрицательные.
— Мне сама академия не сильно важна. Я сначала вообще сюда пришёл на экзамен, чтобы тебя найти. Мне Ярик Корнев сказал, что ты поступать собираешься.
— Ярик⁈ — удивился я. — Вы знакомы?
— Шапочно. У наших отцов общие дела когда-то были. Но давно уже. Вот я к Ярику и пришёл. Так что в академию попал случайно, можно сказать. А потом, когда уже поступил, то решил — почему бы и нет? Всё же тут многому могут научить. Деньги у меня ещё были…
После упоминания денег Богуслав помрачнел. Видимо, последнее заплатил за обучение. Чёрт! А зачем мне его вообще дёргать отсюда? Из-за того, что он боярским сыном стал? Так а толку? Пусть парень учиться. Кому воевать, в случае чего, и так найдётся. А Каменеву и в самом деле нужно становиться сильнее.
А вот нужно ли оно мне? Да, тут я смогу исправить перекос в развитии. Но такую вот комнату, как тюремная камера, я, скорее всего, и сам смогу построить. Мысли, как это сделать, теперь имеются. Пример был перед глазами. А ещё, возможно, что получится обойтись более простой вариацией в виде артефакта, который бы гасил Искру. Думаю, что сделать такой получится.
Что ещё? Научусь чему-то новому? Возможно. Даже, я бы сказал, вероятно. Взять хотя бы ту технику, которой Зарубин «Кольчугу» Каменева сломал. Рукопашник! Использовал какую-то технику! Это же пипец как интересно! И какие возможно даёт именно мне! Даже на нынешнем уровне! Ведь маг, который может сбивать чужие щиты кулаками, а потом гасить противника магией… В общем — это реально круто!
Но вот порядки в академии — бесят! И директор тот ещё олень, оказывается. А ученики старших курсов вообще придурки. Да и пьянство это. Как-то это пипец неправильно! А Елецкий даже внимания не обратил. Ну пили и пили. Подумаешь! Нет, я понимаю, что это не мой мир со своими порядками и правилами. Но разрешать бухать подросткам, которые сами по себе являются оружием? Это просто какой-то запредельный идиотизм!
— Забудь! — произнёс я. — Отучиться тебе тут будет полезно.
— А если война?
— Вдруг война, а ты уставший? — хохотнул я.
— Что?
— Не важно. Учись. Есть кому воевать. Да и говорю же, скорее всего никакой войны не будет. Салтыковым просто смысла нет из-за такой мелочи дёргаться.
— А та война, что у тебя уже идёт? — не сдавался Богуслав.
— А тут я и в самом деле не знаю, с кем воевать. Какая-то сволочь сильно меня не любит. А вот кто именно… Не знаю. Не верю я, что это Дёмины.
— Дёмины? Это тот род, из которого ты вышел?
— Чёрт! Я это вслух сказал? — нахмурился я. Реально заговорился. Устал, что ли? По-хорошему, поучиться в академии и в самом деле стоит. А то события в последнее время несутся, словно кони обезумившие. То ли дело предыдущие полгода. Тишь да гладь.
— Вслух, — подтвердил Каменев. — Так это Дёмины против тебя?
— Вряд ли, — всё же ответил я. — Но такое ощущение, что меня подводят именно к этой мысли. А воевать с Дёмиными…
— Страшно?
— Стрёмно! Я треть рода у них увёл. Понимаешь? Мои люди просто не смогут воевать с родом Дёминых. У них там друзья, знакомые. Да даже родня у некоторых. Род-то не молодой. За века все со всеми успели породниться. И именно поэтому мне и не верится, что Дёмины против меня играют.
— Так ведь сам говоришь — исподтишка действуют, — пожал плечами здоровяк. — Может как раз для того, чтобы людей своих не тревожить.
— Хм… — задумался я. — Иван Васильевич такое провернуть вполне мог бы. Но не в его это характере. Он скорее пришёл бы, да убил меня. Просто и без интриг. А вот дед Михаил… Этот, в принципе, мог. Но опять же, есть ещё дед Иван, который не одобрил бы. Так что вряд ли. Чёрт! Нужно людей моих вызывать сюда. В столицу. Хватит на других надеяться.
— Это ты сейчас сам с собой разговариваешь? — уточнил Богуслав.
— Ага, — хмыкнул я. — Оказывается, так лучше думается.
— Ну тогда ладно. А насчёт войны — всё равно можешь на меня рассчитывать! — абсолютно серьёзно произнёс он. — Даже если ради этого надо академию бросить. Хрен с ними, с деньгами.
— Хорошо. Но бросать не надо. Учись.
— А ты?
— А я не знаю ещё, — вздохнул я. — Ещё пару месяцев назад поступление сюда было удачной идеей. А вот сейчас не уверен. Отчего-то мой род становится слишком заметным в столице. Не к добру это.
— Слушай, Маркус… — начал говорить Каменев, но отчего-то замялся.
— Говори, не парься, — подбодрил я.
— А? Не париться? Где?
— Забей. Тьфу ты! В общем, не обращай внимания. Говори.
— Ладно. Ты мне шесть рублей не займешь? А то на штраф не хватает…
— Насчёт этого вообще не думай! — снова начал злиться я. — Хрен им, а не штраф! И не в деньгах дело. У них тут бардак в академии, а мы должны за это платить? Не дождутся!
— А как же директор?
— А никак! Сейчас пойду с ним говорить на эту тему. Штраф, блин! Это они нам штраф должны. За моральный ущерб. Меня вон, вообще, молнией приложили и в камеру засунули. А за что?
— Но…
— Но если что, то займу. А сейчас иди, отдыхай. Выспись, что ли.
— Да скоро уже занятия начнутся. Солнце встало.
Солнце, действительно, почти встало. Но ученики академии, похоже, всё ещё спали. По пути к главному зданию, я не встретил ни души. Даже дворников не видно. Кстати, а кто тут территорию убирает? Нанятый персонал, или субботники проводят и студентов эксплуатируют? Если последнее, то хреново. Очередной скандал может случиться. Невместно мне с граблями тут бегать!
От последней мысли настроение снова чуть-чуть улучшилось. Я даже хохотнул тихонько.
А вообще, что-то у меня эмоции туда-сюда скачут. То злюсь, то радуюсь, как дурак. Искра так шалит? Если в ней дело, то хочешь, не хочешь, а хоть немного поучиться придётся. Не дело это, когда эмоции собственные не контролируешь. Хм. А может дело в гармонах? Мне ведь семнадцать сейчас. В таком возрасте надо за девчонками бегать, а не в политику играть.
После мысли о девчонках вспомнил Эльзу. И настроение снова поползло вниз. Поэтому в кабинет директора я заходил не радостным, а злобненьким.
В приёмной перед кабинетом, из-за раннего времени никого не было. Даже секретаря, стол для которого присутствовал. Потому коротко стукнул в дверь и, не дожидаясь ответа, вошёл.
— А, Северский. Заходи, садись, — директор приветливо махнул рукой, и поставил на стол чашку, из которой как раз пил. — Чай будешь? Я только заварил.
— Не откажусь, — кивнул я, усевшись на стоявший перед столом стул.
— Сейчас тогда, — встал Горислав Михайлович и собственноручно налил в кружку заварки из чайничка и кипятка из небольшого красивого самовара, что стоял в углу на специальном столике. — Держи. Бери сахар, если хочешь. И вот, сушками угощайся. Голодный, небось?
— Есть такое дело, — кивнул я. И, добавив в голос побольше сарказма, продолжил: — Не поверите, только-только с тюрьмы откинулся.
Для достоверности я ещё и носом шмыгнул. Хотел ещё сплюнуть в угол, но решил, что это точно будет перебором. Директор и обидеться может. А меня потом не найдут. Типа, был Северский, да вышел весь. И с тех пор его никто не видел. А пепел, что останется, Елецкий в уголок заметёт. Собственноручно. Ведь судя по чаю, что-то сделать своими руками он не чурается.