Другое дело — князь. За любым князем, как правило, стоит многочисленная родня, легионы, и много денег. Артём Стародубский скорее исключение из этого правила. Вообще, насколько я понял, Великий Князь держит свою родню в чёрном теле. В нищету он их, само собой, не опрокидывает, но и подняться высоко не даёт. Иначе, думаю, никакой родни у него бы довольно быстро не осталось.
Так что Балховского просто так убивать нельзя. Хотя…
А ведь действительно! Отец и братья у него мертвы. Легионы уничтожены. Даже если и успел он кого-то за последние полгода набрать, то полноценной армией их не назовёшь. Родня? Спорный вопрос. Двоюродные и троюродные родственники может быть и возмутятся смертью главы рода. Но скорее всего, они кинутся делить наследство. И им будет не до какого-то там боярина Северского. Так что, Балховский, не повезло тебе. Надо было либо исполнителей лучше искать, либо вообще меня не трогать.
Хотя, насчёт исполнителей, это я погорячился. Будь на моём месте любой другой боярин, или даже князь, и всё — тризна, Ирий и воспоминания. Так-то Глобин со своими подручными был довольно опасной бандой. А особенно, если учитывать браслеты, которые так и остались до сих пор у меня на запястьях. Решил пока не снимать. Даже несмотря на то, что камера так же, сама по себе, глушила Искру. Но в том-то и дело, что глушить-то глушили, но Искра не до конца потухла. Сейчас она была где-то на уровне первого ранга. И из этого следовал вывод, что пятый ранг я всё-таки взял.
Потому снимать браслеты было страшновато. Кремлёвская целительница меня довольно сильно запугала последствиями.
Так что я просто ждал. Ходил по камере. Затем бегал кругами, насколько позволяло небольшое помещение. Отжимался, качал пресс. И в итоге устал так, что еле шевелился. А выпускать меня так никто и не спешил.
Лишь вечером, когда солнце, видимое в малюсенькое, размером с блюдце, окошко, окончательно село, за дверью послышались шаги.
Я хотел уж было вскочить с койки и броситься к выходу, но сдержался. Не дело боярину суетиться!
Кто-то громко загремел дверью, но, вопреки моим ожиданиям, она не открылась. Отворилась лишь её небольшая часть, расположенная где-то на уровне моей груди. И в это отверстие просунули поднос с едой.
— Ужин, боярин, — произнёс кто-то мне невидимый.
— Какой ужин⁈ — возмутился я, всё же вскочив с койки. — Вы меня выпускать собираетесь⁈
— То мне не ведомо, — был спокойный ответ. — Ужин. Кушать будете?
— Служивый! — чуть ли не зарычал я, но поднос всё же взял. Есть действительно хотелось адски. — Доложи начальству, что боярин Северский недоволен! Я сам сдался. Сам пришёл. Десятник ваш сказал, что до выяснения. Так какого хрена меня тут столько держат⁈
Под конец своей речи я уже не сдерживался, а орал, выплёскивая из себя всё накопившееся раздражение.
— Передам я, — снова спокойно ответили мне. И окошко захлопнулось, оставляя меня наедине с подносом.
Целую минуту я с ненавистью смотрел на дверь, решая вынести её сейчас, или всё же сначала поесть. Выбрал — поесть.
На сытый желудок думается лучше. Да и не решат ничего десять минут.
Ужин оказался весьма неплох. Не разносолы какие-то, конечно, но и не дрянь несъедобная.
Каша гречневая с кусочками мяса, две большие картофелины, политые растительным маслом, свежий хлеб и компот. В общем, не зря я не стал отказываться от еды.
Сметя всё с тарелок, я бросил поднос на пол, ближе ко входу, и прилёг на койку, подложив руки под голову. Стало легче жить. А ещё я решил, что не стоит ничего сейчас крушить и ломать. Можно и до утра подождать. Лень. Да и добрый я, оказывается. Ведь если двери ломать, то придётся и стражу бить. А они люди подневольные. Явно не по собственному желанию меня тут маринуют. Кто-то их попросил. Или приказал. Но скорее всего, кто-то заплатил их начальству. И мне вот теперь даже интересно, кто эта сволочь?
Вот так, поражаясь собственной доброте и человеколюбию, и старательно не вспоминая о нарезанной ломтями банде, я и заснул.
А вот пробуждение вышло хреновым. Оно и так-то всегда неприятно просыпаться среди ночи. А уж когда тебя при этом выгибает от боли.
Болело всё! Казалось, что каждая клетка организма старалась мне напомнить о своём существовании и посылала в мозг болевые импульсы. Причём с каждой минутой боль лишь нарастала, и я понял, что если что-то срочно не сделать, то попросту сойду с ума. Или отключусь и помру.
Но голова работала настолько плохо, что я додумался скастовать на себя «Среднее исцеление» лишь спустя невыносимо долгие десять минут. Боль к тому времени просто разрывала на части. Кажется, я даже подвывать тихонько начал.
Заклинание сработало как нужно. Боль не ушла совсем, но стала, по крайней мере, терпимой. Терпимой для того, чтобы подумать!
Что со мной происходит? Это и есть обещанный писец от целительницы? Но Искра ведь спит из-за блокираторов. Или нет?
Перейдя на магическое зрение, я увидел что Искра действительно не спит. Да, она значительно меньше, чем была на четвёртом ранге. Но уже и не выглядит как на первом. Где-то второй ранг. Да к тому же она активно пульсирует, в такт биению сердца. А если учесть, что сердце у меня колотится как сумасшедшее, то и Искра изображает из себя светомузыку на дискотеке.
И боль снова потихоньку усиливается. Чёрт! Что делать? Стучаться в дверь и кричать спасите-помогите, насколько я понял, бесполезно. Меня явно умышленно маринуют в камере, по воле неизвестного пока заказчика. И любые стук и крики попросту проигнорируют. А сил на всё это придётся потратить.
Тогда что ещё? Очередное «Среднее исцеление»? Хорошо.
Боль снова притупилась, а сознание очистилось. И вот тут-то я сообразил, что заклинание сработало не так!
Нет, эффект именно тот, что и должен быть. А вот время каста! Мгновенно! Стоило мне «составить» нужный рисунок, активировать плетения и вуаля! Заклинание сработало моментально! А это значит, что пятый ранг я всё-таки взял. И вместе с этим, как я и предполагал, выросли энергоканалы! И судя по времени каста, они сейчас если и не на уровне моего прежнего мира, то где-то очень близко. А мой огромный Резерв маны, из-за которого я номинально и считался архимагом, и так был со мной с самого начала.
Кстати, Резерв, несмотря на камеру и браслеты, всё равно пополнялся. Два использованных подряд «Средних исцеления» его слегка опустошили, но он продолжал «собирать» ману и опять почти полон. Тогда можно скастовать ещё одно. Тем более, что боль снова возросла.
Так, готово. Теперь думаем дальше! Как мне не помереть?
«Среднее исцеление» помогает, но лишь временно. То есть, получается, что Искра всё же разрушает мой организм, а заклинание его слегка латает. И вот теперь самое интересное! А чего именно организму не хватает, чтобы выдержать новую сильную Искру?
Немного подумав, я так ни к чему и не пришёл. Ну не врач я. Тем более, что тут и не обычный врачебный случай. Но если мыслить логически, то получается, что организм просто болен. «Великое исцеление»? Возможно. Но его не зря называют Великим. Это заклинание основано совсем на других принципах и не просто лечит, а восстанавливает организм до идеального состояния. Но оно невероятно сложное. Намного проще скастовать «Метеоритный дождь» или «Торнадо» какое-нибудь. Боюсь, что до очередного болегого приступа я просто не успею его создать. Да и, если честно, не так уж и хорошо я его помню. Всё же в моём родном мире «Великое исцеление» было создать очень и очень проблематично из-за крайне низкого содержания маны.
Что-то ещё попробовать? Хм… И как я забыл? Точно от боли голова не работает.
Скастовав ещё раз «Среднее исцеление», я активировал его на себя и произнёс:
— Жива, дай мне сил!
Ни-фи-га!
Нет, заклинание сработало как надо. Боль снова отступила. А вот Жива меня либо не услышала, либо не захотела помогать.
Тогда остаётся лишь одно…
Сев в центе камеры по-турецки прямо на пол, я немного выждал, затем скастовал на себя ещё одно «Исцеление» и погрузился в лёгкую медитацию, «возвращаясь» в прошлое. Правда, лишь мысленно.
Как ни странно, но в медитативном состоянии боль не беспокоила. И я смог «подсмотреть» правильный каст «Великого исцеления». Зато, когда «вернулся» обратно в камеру, ощутил боль с той же силой, что и при пробуждении. Но как с этим бороться я теперь знал.
Поэтому, в очередной раз немного подлечившись, на начал создавать одно из Великих заклинаний.
К счастью, благодаря погружению в прошлое, процесс его создания был буквально перед глазами. Но и так на это ушло долгих полчаса, к концу которых боль неоднократна пыталась сбить мне каст и разрушить уже выстроенную сферу «Великого исцеления», видимую лишь магическим зрением. Но я выдержал и запустил его активацию практически на одной силе воли.
Всё так же наблюдая магическим зрением, я видел как загорался один энергоузел заклинания за другим. А затем трёхметровая сфера вспыхнула вся, в меня широким потоком потекла энергия и… Ослабленный постоянной борьбой с болью организм, не выдержал и отключился.
Разбудил меня грохот открывающейся двери и знакомый голос.
— Боярин, к тебе посетитель…
Посетитель? Как ещё посетитель, на ночь глядя?
— Ох, боярин! Да что же ты на полу лежишь⁈ Тебя тут били что ли⁈
А вот этот голос, в котором слышится искреннее беспокойство, незнаком. И кто лежит на полу? Я что ли?
Открыв глаза, я увидел крепкого мужчину лет тридцати пяти — сорока, который, наклонившись, подхватил меня подмышки и поднял с пола. Оказывается, я действительно там валялся. А почему?
Точно! Вспомнил! «Великое исцеление»! Сработало? Ну, судя по тому, что я жив и не чувствую боли, то да. Да и на улице, судя по солнечному свету в маленьком окошке, уже утро.
Ура?
Ура!
Тем временем незнакомец уже дотащил меня до койки и аккуратно на неё усадил.
— Я велю позвать «Целителя», боярин, — произнёс он. — Я быстро…
— Не надо! — тут же среагировал я. — Со мной всё в порядке. Просто заснул.