[231], чья миссия – консультировать британское правительство для максимального использования преимуществ, которые несут данные и искусственный интеллект (ИИ) для общества, и как член Экспертной группы Европейского союза по вопросам искусственного интеллекта[232], которая помогает определять европейскую стратегию применения ИИ. Эти и другие подобные усилия способствуют увеличению вклада со стороны заинтересованных сторон, они могут быть весьма эффективным способом сделать дебаты по этике более широкомасштабными и информировать законодателей – но тут возникают проблемы рассредоточенности власти, подобные тем, от которых страдают регулирующие органы, так что эти усилия не заменяют эффективное правоприменение.
Взаимодействие этих точек зрения и линий поведения, свойственных корпорациям, правительствам и каждому из нас в отдельности, вносит свой вклад в ту нестабильную среду на передовой, в которой мы принимаем решения. У нас есть возможность уделять больше внимания этическим последствиям того, где есть власть у нас и где мы с уважением должны подчиняться власти других.
Трудно не растеряться перед лицом полной хаотичности и отсутствия ответственности, которые несет рассредоточенная власть. Хэ Цзянькуй редактировал геномы эмбрионов при помощи технологии CRISPR, игнорируя научные и этические принципы, принятые на международном уровне; приверженцы Коди Уилсона нашли обходные пути, чтобы и дальше делиться в сети его моделями оружия. Мы не можем полагаться на то, что правительства или законы защитят нас от последствий рассредоточения власти, даже если они прилагают для этого максимальные усилия и вкладывают значительные ресурсы.
После того как доктор Хэ выступил на конференции по геному, в научном журнале Nature Biomedical Engineering вышла редакционная статья, где предлагалось, чтобы любые решения о будущем редактирования геномов принимало общество, а не ученые[233]. Многочисленные специалисты по биоэтике и эксперты по редактированию генома уверены, что нам необходимо более широко обсуждать этическую сторону этой технологии, с привлечением специалистов в области этики и социологов. Но кроме этого, нам необходим широкий круг неспециалистов, которые говорили бы о технологиях распределения власти, таких как CRISPR и пистолеты, распечатанные на 3D-принтере. Эта роль именно для вас.
Как заявила первопроходец в исследованиях технологии CRISPR доктор Даудна в сюжете на канале NBC News, ей казалось странным, что вокруг не заговорили о технологии, которая полностью перевернула жизнь, какой мы ее представляем. «Я ходила на собрания родительского комитета в школу, где учится сын, приглашала на ужин соседку, – сказала Даудна, – и вдруг поняла: люди, не входящие в мой узкий научный круг, понятия не имеют о том, что происходит, а ведь это точно изменит жизнь каждого»[234].
На то, как будет развиваться эта технология, влияет и ваш голос. Важно не просто пригласить побольше специалистов по этике и экспертов – нужно, чтобы участие в обсуждении приняли мы все. Пытаясь найти ответы на эти вопросы и формируя собственное мнение о решениях и взглядах других людей, в том числе руководителей корпораций, политиков, ученых и изобретателей новых технологий, мы можем помнить о рассредоточенной власти. Мы все можем подвергать собственное мнение и решения проверке, пытаясь поставить себя на место другого – например на место Дилейни Ван Райпер, на место потенциальной жертвы, застреленной из напечатанного на 3D-принтере пистолета, или даже будущего гражданского космотуриста.
Власть будет продолжать рассеиваться и рассредоточиваться, как никогда прежде, это затронет самые разные сферы, помимо пластикового оружия и превращения человеческой природы в оружие. Примите тот факт, что эти технологии теперь не исчезнут. Некоторые из них дают нам возможность выбора: когда и при каких обстоятельствах мы станем с ними взаимодействовать. Некоторые не позволяют нам от них отказаться, например, когда полиция и служба иммиграции используют технологию распознавания лиц. Мы можем пассивно следить за тем, как сказывается на нас применение новых технологий, или добиваться того, чтобы нас услышали. Независимо от того, кем из заинтересованных сторон вы являетесь, будь вы ученый, тестировщик продукта, законодатель, студент-биолог, энтузиаст 3D-печати или человек, который случайно наткнулся в интернете на что-то, что вас обеспокоило, у вас есть возможность предотвратить монополизацию этики, которую пытаются провернуть негодяи, корпоративные гиганты и даже благонамеренные ученые и изобретатели.
Если мы не будем учитывать реальность, делая выбор, границы этики будут в дальнейшем только размываться. Рассредоточенная власть, если ее не контролировать, подпитывает неэтичное поведение и порождает все новые его формы.
Глава 3Заражение
По мнению журналиста Роберта Каро, обладателя Пулитцеровской премии, одним из поворотных моментов в политической истории Америки XX века был второй тур внутрипартийных выборов в Демократической партии в 1948 году, когда на пост сенатора претендовали техасский конгрессмен Линдон Б. Джонсон и губернатор Техаса Кок Стивенсон. Здесь «ярко проявилась политическая мораль»[235], как написал Каро в книге «Годы Линдона Джонсона: Пути восхождения» (The Years of Lyndon Johnson: Means of Ascent), втором томе захватывающей биографии 36-го президента США. И, как мы увидим, здесь было много примеров заразительного неэтичного поведения.
Как сообщает Каро, стиль кампаний этих двух кандидатов строился на противопоставлении: «новая политика против старой»[236]. На стороне «старых» выступал Кок Стивенсон, любимый тип «губернатора-ковбоя»[237], движимый в большей мере принципами, нежели политикой. «Дело не только в том, что он был предельно искренен, – сказал Каро один из лоббистов. – Главное то, что он был совершенно честным и справедливым»[238]. Стивенсон вел скромную кампанию, произносил очень мало речей с трибуны и давал мало обещаний, сам ездил из города в город, чтобы встретиться с избирателями[239].
Представитель «новой политики», Джонсон «был готов делать все, что потребуется, чтобы победить»[240], в том числе прибегал к тактике влияния на избирателей – сегодня это кажется обычным, но, по утверждению Каро, это восходит как раз к кампании Джонсона 1948 года. Например, он использовал научные опросы, рекламу и привлекал специалистов по связям с общественностью, чтобы договориться о многочисленных интервью на радио, использовал техники «манипуляции в СМИ», чтобы «повлиять на избирателей»[241]. Вопреки мнению своих советников, он делал ложные заявления о послужном списке Стивенсона и высмеивал его в своих речах, называя его «мистером Бездельником» и «Расчетливым Коком»[242]. Вместо предвыборного автобуса Джонсон нанял вертолет, на котором летал на выступления, и организовывал концерты музыкальных групп перед прибытием своего вертолета, чтобы привлечь внимание прохожих и вдохновлять журналистов на заголовки, которые повышали его уверенность. «Я знаю, что набираю голоса, как вихрь, – сказал Джонсон репортеру. – Я просто чувствую это настроение в толпе»[243].
Но в день внутрипартийных выборов, в субботу 28 августа 1948 года, первые результаты показали, что Стивенсон обходит Джонсона более чем на 20 тысяч голосов[244]: это показал подсчет голосов в Далласе, Хьюстоне и Форт-Уэрте, где новые машины для голосования позволяли произвести подсчет быстро. Однако в большинстве избирательных округов все еще использовали бумажные бюллетени. Еще три дня избирательные комиссии этих округов подсчитывали почти миллион голосов[245], затем они по телефону или телеграфу отчитывались перед Избирательным комитетом Техаса. Отрыв Стивенсона уменьшался с каждым днем.
К крайнему сроку, когда участковые избирательные комиссии должны были сдать урны для голосования, бюллетени и счетные листы, 31 августа, в 19:00, Избирательный комитет объявил новые числа: 494 206 голосов за Джонсона и 494 555 за Стивенсона[246]. Стивенсон лидировал с перевесом всего в 349 голосов. Хотя это был еще не официальный итог, газеты объявили его точным. Даже Стивенсон «был уверен, что выиграл», как сообщает Каро[247].
В последующие дни исполнительные комитеты Демократической партии перепроверяли результаты и заверяли счетные листы, время от времени внося исправления и сообщая о них комитету штата. Именно тогда сотрудники Джонсона начали звонить руководителям кампании и местным руководителям в избирательных округах по всему Техасу, спрашивая, как описывает это Каро, не могут ли они «перепроверить» все еще разок и «найти» еще несколько голосов[248]. Был по крайней мере один человек, который согласился разыскать еще голоса, – влиятельный политик Джордж Парр, бизнесмен, контролировавший несколько округов в Южном Техасе[249]. Парр был благодарен Джонсону за то, что тот помог ему добиться президентского помилования, когда его обвинили в уклонении от уплаты налогов в 1932 году