[250]. «Он просто ждал телефонного звонка, чтобы узнать, сколько голосов нужно Линдону Джонсону», – пишет Каро[251].
3 сентября, через шесть дней после выборов, члены избирательной комиссии в округе Джим-Уэлс начали проверять счетные листы из своих избирательных округов, сверяя числа в них с теми числами, которые сообщали им по телефону. В первых двенадцати участках все числа совпали[252]. Затем они дошли до избирательного участка № 13 в маленьком городке Алис, Техас. Участок курировал подчиненный Джорджа Парра, председатель избирательной комиссии Луис Салас, бежавший из Мексики после того, как убил человека в драке в баре[253]. Изначально Салас сообщал о том, что за Джонсона было подано 765 голосов, а за Стивенсона 60. Но в его итоговом списке оказалось 965 голосов за Джонсона, что давало ему ровно 200 дополнительных голосов[254].
В этот день все исправления из всех округов Техаса были поданы в Избирательный комитет. Обновленные таблицы показали поразительный результат: Джонсон обошел Стивенсона на 87 голосов[255].
Стивенсон и его юристы немедленно отправились к секретарю исполкома Демократической партии, чтобы проверить список избирателей участка № 13 и итоговый счетный лист. Секретарь неохотно позволил им ознакомиться с документами, а затем быстро отказал им, как только они начали переписывать имена[256]. Но адвокаты уже успели заметить, что в числе 765 семерка в счетном листе Саласа была просто исправлена на девятку. Кроме того, последние 201 имя в списке избирателей (200 из которых проголосовали за Джонсона и один за Стивенсона) были написаны одними и теми же чернилами и одним и тем же почерком. И имена шли в алфавитном порядке[257].
Затем юристы Стивенсона навестили жителя Алиса Эухенио Солиза – его имя, как они подумали, было последним в списке избирателей из числа тех, кто голосовал на самом деле[258]. Солиз сказал им, что он приехал на избирательный участок за 20 минут до закрытия, и других избирателей там не было[259]. Это означало, что еще все остальные голосовавшие, 201 человек, должны были прибыть за последние 20 минут, выстроиться в алфавитном порядке и единогласно – не считая одного исключения – проголосовать за Джонсона. Юристы связались с девятью людьми, имена которых были записаны после имени Солиза, со всеми, чьи имена они успели списать до того, как у них забрали счетный лист. Ни один из этих людей в этот день не ходил на выборы. А трое из девяти вообще уже умерли.
Несмотря на явные доказательства подлога на выборах, сторонники Джонсона в Исполнительном комитете Демократической партии Техаса помогли подтвердить его победу на голосовании комитета (29 голосов против 28[260]) и выставили его как своего кандидата на всеобщие выборы. Стивенсон отказывался сдаваться, он успешно подал протест судье федерального окружного суда, который приказал не включать имя Джонсона в бюллетени, пока он проводит слушания по делу[261]. Но Джордж Парр стал тянуть время[262]. Свидетели внезапно покидали страну или пропадали без вести. Луис Салас утверждал, что протоколы голосования по избирательному участку № 13 из его машины украли. А когда судья приказал привезти в суд все урны для голосования из округа Джим-Уэлс (включая избирательный участок № 13), чтобы можно было индивидуально проверить каждый голос, внезапно пропали ключи от навесных замков на ящиках. Пришлось вызывать слесарей, что еще больше замедлило расследование.
Тем временем личный адвокат Джонсона Эйб Фортас за кулисами разрабатывал рискованную правовую стратегию, которая должна была положить конец расследованию и позволить включить имя Джонсона в бюллетени для всеобщего голосования. Подход Фортаса основывался на том факте, что выборы в штатах регулируются законодательством штата и, следовательно, не подпадают под юрисдикцию федерального суда. Как описывает Каро, план Фортаса состоял в том, чтобы обратиться в федеральный окружной суд с просьбой приостановить слушания, но подкрепить это настолько слабыми аргументами, что в этом наверняка будет отказано, что позволит быстро передать дело в Верховный суд США[263]. Там же они приведут более веские аргументы единоличному судье, несущему административную ответственность за пятый округ: помощнику судьи Хьюго Блэку[264]. Фортас полагал, что из-за этого вопроса с юрисдикцией судья Блэк приостановит слушания в федеральном суде.
Юридические маневры Фортаса принесли свои плоды. Буквально за несколько минут до открытия и проверки урны с участка № 13 в переполненном зале суда судья Блэк согласился с доводами Джонсона о юрисдикции и отменил постановление федерального окружного суда[265]. Слушания по доказательствам резко прервали, а урна № 13 так и осталась непроверенной. Никто не проверил также тысячи голосов, отданных за Джонсона на других контролируемых Парром избирательных участках. Вскоре после этого урна № 13 пропала[266].
«Доказательства того, что некоторые из этих голосов “подали” мертвые, никогда не предъявляли в суде», – говорит Каро[267]. Имя Джонсона включили в бюллетени, и в конце концов в ноябре он одержал победу над кандидатом от Республиканской партии и занял место в сенате США. В 1960 году, когда Джон Ф. Кеннеди начал предвыборную гонку как кандидат в президенты, Джонсон участвовал в кампании как кандидат в вице-президенты. А когда в 1963 году Кеннеди убили, Джонсон стал тридцать шестым президентом США[268].
«Его перевес на выборах 1948 года охарактеризовали как “87 голосов, которые изменили ход истории”, и так оно и было, – говорит Каро. – Президентство Джонсона было поворотным моментом в истории Америки, а без этих выборов, скорее всего, не было бы президентства Джонсона»[269].
Рассказ Каро о «пути к власти» Линдона Джонсона дает нам прекрасную возможность поговорить о заражении, третьей силе, которая влияет на этичное принятие решений. Слово «заражение» обычно относится к распространению болезни, но здесь оно описывает распространение типов поведения, идей и подходов к решениям. Эта вневременная сила оказала важное влияние на этику задолго до начала политической карьеры Джонсона, но стала значительно более мощной на передовой.
Если говорить о заражении, самый важный момент заключается в том, что мы склонны сосредотачиваться на искоренении нежелательного поведения и наказании за него, но оставляем без внимания те причины, которые вызывают его распространение. Мы упускаем из виду важность заражения. Наша схема может помочь нам предотвратить заражение, то есть распространение вредных решений и их последствий, и способствовать продвижению позитивных усилий.
Как показывает история Линдона Джонсона и другие подобные истории, неэтичное поведение может быть крайне заразительным. Такое поведение распространяется само по себе до тех пор, пока не станет восприниматься как нормальное – до такой степени, что даже благонамеренные люди, которым это никогда не приходило в голову и которые не собирались заниматься чем-то аморальным или противозаконным, начинают думать: «Так поступают все вокруг, возможно, это не так уж и плохо». Или: «Все так делают, почему же мне нельзя?» Заражение идет дальше, все больше людей вовлекается в неэтичное поведение, оно становится «нормой» или «общепринятой практикой». (Заражение может также продвигать этичное поведение, однако использование заражения как силы добра требует активных действий.)
В случае с Джонсоном заражение определяло его политическую карьеру еще до того, как он баллотировался в 1948 году в сенат. За семь лет до скандала с урной № 13 он уже был подвержен коррупции. В 1941 году, когда он был тридцатидвухлетним конгрессменом, он претендовал на вакантное место в сенате. Главным оппонентом Джонсона был губернатор У. Ли «Пэппи» О’Дэниел[270], звезда радио и «торгаш»[271], как говорилось в его анкете на радиостанции Texas Public Radio. В день выборов, 28 июня 1941 года, когда подали результаты 96 % избирательных округов, Избирательный комитет Техаса сообщал, что ведет Джонсон с отрывом 5000 голосов, и газеты объявили его победителем. Чувствуя себя уверенно, Джонсон приказал своим ключевым округам передать окончательные цифры голосования, а не ждать[272]. Но благодаря этому команда О’Дэниела смогла позвонить лояльным политическим боссам, контролирующим Южный и Восточный Техас, и затем те подали достаточно «запоздалых» голосов, чтобы позволить О’Дэниелу обыграть Джонсона с отрывом почти в 1100 голосов[273].
Результаты выборов у Джонсона украли, и впоследствии он сам пошел на такой же неэтичный шаг. Как отмечает Каро, обман при подсчете голосов за Джонсона на выборах 1948 года его сторонники неоднократно оправдывали, говоря, что это было «не что иное, как нормальная политика для Техаса»