[555]. По словам исследователей с медицинского факультета Бостонского университета, пластические хирурги сообщают, что пациенты все чаще просят помочь им выглядеть так же, как обработанная фотоверсия их селфи[556]. «Это тревожная тенденция, – пишут они в авторской статье в научном журнале JAMA Facial Plastic Surgery от 2018 года, – поскольку такие пропущенные через фильтры селфи часто отображают недостижимый образ и размывают для этих пациентов границу между реальностью и фантазией»[557]. В мае 2017 года Лондонское Королевское общество здравоохранения опубликовало доклад о влиянии социальных сетей на психическое здоровье, особенно в отношении молодых мужчин и женщин[558]. В докладе сообщается, что девять из десяти девочек-подростков говорят, что они недовольны своим телом, и что «каждый час только на Facebook загружается 10 миллионов новых фотографий, что дает молодым женщинам практически неограниченные возможности заниматься сравнениями на основании внешности»[559].
Фотографии, исправленные с помощью приложений, становятся все более популярными в соцсетях и на сайтах знакомств[560]. Исследование, которое заказала в 2016 году компания Meitu, показало: 33 % женщин и 20 % мужчин в США признают, что корректировали фото для онлайн-профиля[561]. В том же исследовании отмечается, что 47 % мужчин и 27 % женщин попадали на свидания с человеком, который сильно отличался от опубликованной им фотографии. Феномен обманчивых профилей на сайтах знакомств изобрели не в Meitu, но «мутировавшее» использование только еще больше отделяет нас друг от друга, поскольку оно разрушает доверие, основу настоящей близости.
Рассмотрим последствия широкого использования модифицированных фотографий в официальных документах. Люди мотивированы так поступать во многих странах, где мало вакансий на рынке труда: фальшивое улучшение внешности может повлиять на тех, кто будет принимать решение о найме. Например, согласно докладу на Public Radio International, из 760 южнокорейских компаний, принявших участие в опросе 2016 года, представители 93 % компаний заявили, что просят при отклике на вакансию прилагать к заявлению портретную фотографию, 45 % агентов по найму сказали, что могут по этим фотографиям «судить о личности соискателя», а 15 % агентов даже указали, что они предпочитают фотографии соискателей с «полуулыбкой, при которой видны зубы»[562]. Одна китайская аспирантка поведала газете New York Times, что изменяла с помощью Meitu свои фотографии для резюме и даже для официального удостоверения личности[563].
Эта усиливающаяся тенденция самыми разными способами влияет на неограниченное число заинтересованных сторон – от тех, кто упускает возможность трудоустройства из-за того, что они не подделывали свои фотографии, до компаний, нанимающих не слишком подходящих сотрудников, и до тех, чье психическое здоровье уже страдает от негативных последствий одержимости общества красотой. Заинтересованные стороны начнут задаваться вопросом, что истинно, а что нет, и им придется лицом к лицу столкнуться с давлением, которое оказывает на их собственные решения и действия неопределенность в отношении того, что есть правда.
Где нам провести границу между безобидной причудой и сомнительным с этической точки зрения искажением истины? Можно ли считать Meitu технологическим эквивалентом косметики, которая делает ярче (истинные) черты лица человека, что будет прозрачным способом самовыражения? Или же это еще одна версия «альтернативных фактов», способная проникнуть вглубь и повлиять на то, как люди принимают решение? И как нам распределить ответственность за этические последствия потенциально вредоносного использования таких приложений, как Meitu?
Технологические компании действительно несут значительную ответственность за ущерб от их продуктов и услуг. Но этическая ответственность также зависит от того, как и зачем используют эти приложения отдельные люди, а также от того, как мы принимаем такое использование и эти цели (или протестуем против них) как общество. Взаимодействие с Meitu и другими приложениями для редактирования фотографий в целях художественного и социального самовыражения – это одно. Использование корректирующих фотографии приложений, чтобы убедить потенциальных работодателей или возлюбленных принять решение, которое принесет пользу лично вам (например, поможет добиться собеседования или свидания) и может навредить другим, – шаг откровенно нечестный и потенциально мошеннический.
Технологии не дают нам права нарушать этические принципы, или пользовательское соглашение компании, или наши собственные этические принципы. Если вы не стали бы лгать, заполняя бумажное заявление в офисе агента по найму, не стали бы лично вручать кому-то отредактированное фото, тогда не следует так поступать и онлайн или в приложении. (Я придерживаюсь аналогичной позиции в отношении сексуальных домогательств и травли: если вы не можете это сказать или сделать это в офисе, перед генеральным директором, вы не должны писать об этом по электронной почте или публиковать в социальных сетях… или где угодно еще.)
Насколько мне известно, компания Meitu не рекламирует свой продукт как инструмент для подделки официальных документов или укрепления лжи[564]. Но также, насколько я знаю, она не выражает и открытого неодобрения, когда «приукрашенные» с ее помощью фотографии используют для обмана. В пользовательском соглашении и политике конфиденциальности компания разъясняет, что пользователь не должен нарушать закон, может применять продукт только в «некоммерческих» целях[565] (заявления о приеме на работу считаются коммерческим использованием) и что только пользователи несут «единоличную ответственность за [свой] контент»[566]. Также там приводится список других важных запретов, включая запрет на домогательства, дискриминацию, наготу и раскрытие непубличной личной информации[567].
Однако у компаний все-таки есть круг важных обязанностей по отношению к потребителям и обществу. Хотя компании могут не знать о каждом случае неправомерного использования приложения для редактирования фотографий, они, безусловно, осведомлены о нездоровых и даже незаконных тенденциях в области «украшательства», психического здоровья и манипуляций, которые продвигает такой бизнес, особенно о крупных игроках, чьи бизнес-модели охватывают мировые рынки.
Когда компании узнают о широко распространенных способах неправомерного использования, например ретуши фотографий в официальных документах, они обязаны предпринять попытку прекратить такое использование и вновь укрепить этические барьеры. Способы предотвратить или остановить неправомерное использование со стороны потребителей должны стать неотъемлемой частью технологии. Компании также должны поддерживать три столпа этики не только в рамках своих пользовательских соглашений, особенно в том, что касается повышенной прозрачности и информированного согласия. Так, они могут разместить на главной странице сайта предостережения, которые невозможно будет не заметить (более броские, чем юридический отказ от ответственности): предупредить, что такое неправомерное использование не соответствует ценностям компании и потенциально незаконно. (Когда я даю компаниям консультации об этическом кодексе, я всегда напоминаю им, что их принципы должны относиться ко всем заинтересованным сторонам, включая потребителей. Есть слишком много компаний, не включающих свои принципы в пользовательское соглашение или подразумевающих, что их принципы относятся только к поведению компании и ее сотрудников.)
Один из лучших советов можно найти в докладе Королевского общества здравоохранения. Там предлагается, чтобы на фотографиях модных брендов, знаменитостей и в рекламных объявлениях размещали водяные знаки или небольшие иконки, сигнализирующие о том, что «изображение могло быть цифровым способом улучшено или изменено, так что внешность людей на нем значительно изменилась»[568].
А распределение ответственности также включает внешние заинтересованные стороны и «тормоза». Например, в 2019 году правительство Китая ввело ограничения на количество часов, в течение которых пользователи младше 18 лет могли ежедневно играть в определенные видеоигры, чтобы остановить рост зависимости от видеоигр среди детей[569]. Детям для входа на сайт с играми приходится залогиниваться, а компании несут ответственность за прекращение пользования сайтом при достижении лимита времени. Инвесторы, будь то венчурные капиталисты или акционеры такой публичной компании, как Meitu, должны требовать, чтобы компания была ответственна за интеграцию этических норм в управление и технологии.
Феномен Meitu поднимает два центральных вопроса, возникающих на передовой: кто будет определять за нас, что есть правда? И каковы наши этические обязательства перед обществом, когда дело доходит до истины?
На момент написания этой книги я прожила на этом свете пятьдесят семь лет. Могу ли я объявить миру, что мне тридцать, потому что в душе мне тридцать? Правда ли это? Я бы сказала, что нет. Игнорирование даты моего рождения, сегодняшней даты и разницы между ними, которую легко вычислить, было бы ложью, независимо от того, как я могу себя чувствовать. И каковы будут реальные последствия, если в приемном покое я скажу врачу, что мне тридцать? Или если бы я указала свой возраст как тридцать лет в водительских правах? Если я так поступлю, как будет чувствовать себя мой двадцативосьмилетний сын?