В Airbnb могли бы уклониться («мы не несем ответственности за то, что люди делают на нашей платформе») или превратить сложную этическую дилемму в чрезмерно упрощенное, бинарное суждение («ошибка пилота» или же «наша ошибка»), но вместо этого компания собрала больше информации, стала учитывать изъяны системы и действовать исходя из этого. Через год, когда Дайн Су и ее друзья оказались в ловушке в заснеженных горах зимой 2017 года, в Airbnb отреагировали быстро: вернули Су все выплаченные деньги, предложили возместить ее группе стоимость проживания в отеле и лишили Баркер статуса хозяина.
В свою очередь, Су в этой ситуации также выступает как заинтересованное лицо. Она взяла на себя эту ответственность, поведав свою историю СМИ и подав жалобу в агентство, обеспечивающее запрещение расовой и религиозной дискриминации в жилищной сфере, в штате Калифорния, что в конечном итоге привело к заключению соглашения с Баркер. Согласно условиям договора, она, в числе прочего, должна была возместить Су ущерб в размере 5000 долларов, принести ей извинения лично, пройти курс азиатско-американских исследований на уровне колледжа и работать как волонтер в организации по защите гражданских прав[110].
Чески продемонстрировал, что способен постоянно пересматривать и переоценивать информацию и учитывать интересы разных заинтересованных сторон и последствия решений Airbnb. Двумя годами позже, в 2019 году, в Северной Калифорнии вечеринка в честь Хеллоуина на квартире, снятой через Airbnb, обернулась массовым расстрелом[111]. Чески заявил, что они создают круглосуточную «горячую линию для соседей»[112], которая будет действовать по всему миру; также они начнут лично проверять каждое из семи миллионов объявлений на предмет точности, качества и безопасности[113]; они станут проводить тщательный анализ брони с высоким риском и положат конец проведению несогласованных вечеринок еще до их начала. Обращая внимание на то, какие пробелы наблюдались в политике компании, Чески укрепил доверие к ней.
«Настоящая инновационность нашей компании заключается не в том, что мы помогаем кому-то снять жилье, а в том, что мы разрабатываем парадигму, позволяющую миллионам людей доверять друг другу. …Мы намереваемся делать все, что в наших силах, чтобы извлекать уроки из таких ситуаций, когда они происходят», – сказал Чески[114].
Когда в компании Airbnb поняли, что возникла проблема, руководители не стали уходить от ответственности или обещать корректировку программного обеспечения – они внесли продуманные изменения в свою работу, что укрепило доверие к компании. Boeing может исправить свои самолеты, может даже уволить своего генерального директора. А вот восстановить доверие к компании будет далеко не так просто.
«Многие из нас, занятых в этой отрасли в последние десять лет, переходят от модели невмешательства, согласно которой интернет воспринимается как устойчивая система, на которую нельзя повлиять, к пониманию, что на самом деле этого недостаточно, – сказал Чески из Airbnb. – Мы должны брать на себя больше ответственности за то, что есть на нашей платформе»[115].
Все мы – от летчиков-испытателей и аудиторов ФАА до хозяев, гостей и разработчиков программного обеспечения Airbnb, до вас и меня – имеем право и обязаны использовать свой голос и принимать меры, предотвращающие дальнейший вред. Осознайте опасности бинарного, черно-белого мышления в «сером» мире. Примените четыре шага нашей структуры к каждой этической дилемме. Все, что вы делаете, имеет значение.
Глава 2Рассредоточенная власть
Дилейни Ван Райпер была бодрым, полным энергии ребенком, но ее отец заметил, что она в основном ходит на цыпочках[116]. Будучи консультантом по генетике, Эй Джей Ван Райпер знал, что это может быть первым признаком генетического заболевания. Его опасения подтвердились, когда в возрасте семи лет у Дилейни диагностировали болезнь Шарко-Мари-Тута (ШМТ), пусть и не смертельную, но все же неизлечимую[117]. В конечном итоге это должно было привести к тому, что связки у его дочери усохнут, а ее конечности и мышцы медленно атрофируются и ослабеют.
В детстве Дилейни носила на ногах ортезы, которые заставляли ее чувствовать себя «уникальной» на фоне ровесников[118]. Но к подростковому возрасту физические отличия стали вызывать у нее душевную боль[119]. В 2017 году, когда Дилейни училась в старших классах, она получила по электронной почте письмо[120] из лаборатории доктора Брюса Конклина[121], старшего исследователя Gladstone Institutes, некоммерческого центра биомедицинских исследований, аффилированного с Калифорнийским университетом в Сан-Франциско (где доктор Конклин преподает). Доктор Конклин разыскивал добровольцев, которые согласились бы принять участие в потенциально судьбоносном научном исследовании. Фактически он и его команда разрабатывали лекарство для людей с тем самым типом ШМТ, от которого страдала Дилейни, при помощи новой технологии редактирования генов под названием CRISPR/Cas9[122].
В 1987 году группа японских ученых, изучавших бактерии E. coli, сообщила об обнаружении «необычной структуры» – повторяющихся последовательностей ДНК, которых ранее не выявляли[123]. На протяжении следующих 25 лет продолжались весьма активные исследования этих «коротких палиндромных повторов, регулярно расположенных группами» (clustered regularly interspaced short palindromic repeats, CRISPR)[124]. Ученые установили, что CRISPR сродни генетической иммунной системе[125], которая, в сочетании с белком под названием Cas9, выступает как пара молекулярных ножниц, обнаруживающих чужеродные ДНК-содержащие вирусы и затем отрезающих таких нежелательных захватчиков. В 2012 году группа ученых под руководством профессора Калифорнийского университета в Беркли доктора Дженнифер Даудны и доктора Эмманюэль Шарпантье, директора Берлинского института Макса Планка, опубликовали революционное исследование, показавшее возможности лабораторного использования CRISPR-Cas9 для отсечения, исправления и изменения генов в ДНК любого организма[126].
Доктор Даудна, также выступающая как старший исследователь в Gladstone Institutes, ссылается на своего коллегу доктора Конклина как на автора фразы «геномная хирургия», чтобы описать, как работает CRISPR[127]. Точно так же, как врач использует хирургические инструменты для удаления опухоли и восстановления органов, геномные хирурги используют CRISPR, чтобы удалить или починить отдельные гены внутри клетки. Это можно представить еще и таким образом: вообразите гигантскую книгу длиной 6,4 миллиарда букв, отображающую геном человека[128]. Ученые могут применить CRISPR, чтобы найти в этой книге единственную опечатку, вырезать ее и вклеить вместо нее нужную букву. Но также они могут использовать CRISPR, чтобы изменить эту книгу. Технология CRISPR способна внести «в код жизни продуманные до мельчайших деталей изменения, – говорит Даудна. – Это означает, что теперь мы можем контролировать человеческую эволюцию. Мы можем контролировать, по сути, все живое»[129].
Дилейни приняла приглашение участвовать в изучении CRISPR и посетила лабораторию Конклина. В начале 2020 года мы разговаривали с ней по телефону. Дилейни поведала мне, что от нее потребовалось не больше чем сдать ученым на анализ пару пробирок крови[130]. (Также она подписала документ о том, что согласна разрешить им использовать свою кровь для изучения других болезней.) Из этих образцов исследователи выделили кровяные клетки и постепенно превратили их в индуцированные плюрипотентные стволовые клетки – или зародышевые клетки, которые можно дифференцировать в любой другой тип клеток[131]. Ученые будут работать над преобразованием клеток Дилейни в точно такие же нервные клетки, которые содержат свойственную ей генетическую мутацию. Когда им это удастся, они смогут использовать инструменты CRISPR, чтобы вырезать дефектный генетический материал, в надежде рано или поздно ввести улучшенные нервные клетки обратно в позвоночник и мышцы Дилейни для облегчения симптомов ее заболевания[132].
Как объяснила мне Дилейни, она узнала, что гораздо легче отрезать нежелательный материал, нежели добавить новый генетический материал. «У генов две цепи – это знаменитая двойная спираль, – говорит она. – В моем случае одна цепь здоровая, а другая нет. Мне не нужно, чтобы в размножении клеток участвовала нездоровая цепь»[133]. Она привела и другую формулировку, которую использует для описания ее отец: «Если вы покупаете древесину для постройки дома на двух фабриках и одна продает хороший товар, а другая – гнилой, вы отказываетесь от “гнилого” продавца и покупаете материал только на хорошей фабрике, и из него все еще можно построить дом».