В итоге я надеваю серые джинсы с коричневыми «чукками»[31] и красную клетчатую рубашку. Глядя в зеркало, я вижу, как по моему лицу расплывается улыбка. Боже, как же я по ней скучал!
Шагаю по улице. Миную дом за домом, и дыхание становится тяжелее. Грудь начинает ныть. Когда я прохожу мимо фонарного столба, у которого мы встретились с Леоном после смерти Бэннона, то вновь не могу удержаться от плача.
Жара и слезы дружно высасывают всю влагу из моего тела. Я чувствую головокружение. Правда, слабое. Решив не придумывать ничего оригинального, я присаживаюсь на бордюр возле водостока.
Внезапно до меня доходит, что я больше не один. Поднимая глаза, ожидаю увидеть Леона, надеюсь, что он поможет мне взять себя в руки.
Но это оказывается Кэт.
– Привет, – здоровается она.
– Хм, привет. Извини.
Я прошу прощения за свою слабость, но никакие извинения не способны выразить, о чем я на самом деле сожалею.
– Я иду к твоей маме на урок программирования. – Кэт присаживается рядом со мной и кладет руку мне на плечо.
Я недоверчиво прищуриваюсь.
– Урок программирования? Мамы сейчас нет дома – кажется, она гуляет в парке или что-то в этом роде. У нас выдался довольно напряженный вечер.
– Ладно, хорошо. На самом деле я пришла проверить, как ты, поскольку ты мой друг. – Она протягивает мне руку. – Давай, пойдем прогуляемся.
Каким-то чудом я нахожу в себе силы встать. Кэт берет меня за руку, и мы в ногу идем по улице.
– Я не собираюсь бросать Леона, – наконец произношу я. – По крайней мере, если это будет зависеть от меня.
– Я знаю. И он, я думаю, тоже. Брат попросил, чтобы я передала тебе – он еще не готов, что бы это ни значило. Но Леон любит тебя.
Я шмыгаю носом.
– Это он тоже попросил передать?
Она качает головой, поэтому я зажмуриваюсь, мысленно умоляя себя не расплакаться.
– Нет, но это же очевидно. Послушай, я не уверена, как и что тебе сказать, но психолог учил Леона быть самодостаточным: например, не оглядываться на настроение других, чтобы определить, счастлив он сам или нет. И кажется, тебе придется задать себе тот же вопрос, прежде чем ты снова увидишь моего брата.
– Я не… – Прикусываю язык, поскольку вдруг понимаю: именно так все и происходит. Я злюсь, когда злятся мои родители. Я счастлив, когда счастлив Леон. Я беру на себя проблемы остальных.
– Думаю, это легче сказать, чем сделать, – улыбаюсь я, и Кэт тоже расплывается в улыбке. – Видишь?
Мы хохочем, и я присаживаюсь на обочину возле своего дома. Похлопав по тротуару рядом с собой, я приглашаю Кэт присоединиться.
– Я тоже его люблю, – признаюсь я. – Хотя еще не говорил ему об этом и не хочу, чтобы ты передавала Леону, но… это правда.
– Хорошо! Тогда я надеюсь, что ты по-быстрому разберешься со всем этим дерьмом и мы сможем снова тусоваться вместе.
– Это вряд ли, если нас всех отсюда выпрут.
– Если бы НАСА не считало все происходящее каким-то реалити-шоу, они бы не позволили такому случиться. – Она сжимает кулаки. – Гребаные «Стар-Вотч»!
– Гребаные «Стар-Вотч», да. – Я на мгновение замолкаю, и тут меня осеняет. Я быстро встаю и помогаю подняться Кэт. Когда пазл окончательно складывается, меня словно пронзает электрический разряд. – Вообще-то у меня есть одна идея.
ПРЯМОЙ ЭФИР. Смотрите в 13:15 прямую трансляцию интервью с членом палаты представителей США Халимой Али, которая обсудит с нами предложенный ею закон о прекращении государственного финансирования проекта «Орфей».
– Добрый день. Я Джош Фэрроу, ведущий «Падающих звезд», и для меня большая честь поприветствовать члена палаты представителей США Халиму Али из Мэриленда. Вы, возможно, помните ее как наиболее ярого противника выделения правительством средств для НАСА. Конгрессмен Али, рад, что вы сегодня с нами в студии.
– Спасибо за приглашение. Признаюсь, я была немного удивлена тому, что Джош Фэрроу захотел взять у меня интервью.
– Нам нравится освещать различные стороны этого проекта, и сейчас в новостях все чаще мелькает одна из них, которую мы ранее особо не затрагивали. Все хотят знать: как вы думаете, правительство заблокирует выделение средств для проекта «Орфей»?
– Очень на это надеюсь. Я не хочу показаться грубой – конечно, мне ясны последствия подобного решения, но эти деньги можно направить на гораздо более важные проекты.
– Конгрессмен, вы считаете, что космические путешествия не имеют серьезного значения?
– Я думаю, что все виды научных исследований крайне важны. Благодаря им мы достигли тех вершин, на которых сегодня находимся. Но мои избиратели не верят в то, что НАСА сможет разумно распорядиться этими средствами. Они уже не раз демонстрировали свою некомпетентность. Я очень беспокоюсь – извините, что так прямо говорю об этом, – что отправка шести самых ярких граждан Америки на Марс может закончиться очередной катастрофой.
– Как вы могли заметить, ранее мы общались с представителем компании «Джет-Экс». Что вы думаете о космических проектах, финансируемых частными инвесторами? Это вас беспокоит меньше?
– Я никогда не перестану думать о том, что эти деньги могли бы пойти на что-то более важное. В Америке разрушается инфраструктура, а мы пытаемся построить базу на Марсе? Образование страдает от скудного финансирования; судебной системе тоже не хватает денег. И я клянусь, это не личная месть, но кто-то должен в данной ситуации сыграть роль адвоката дьявола. Кто-то должен бросить вызов богатым идеалистам и убедиться, что они делают это не ради славы или общественного внимания. Но нельзя ли нам на секунду вернуться к вопросу государственного финансирования?
– Конечно.
– Как вы, несомненно, слышали, я являюсь соавтором законопроекта, который лишит миссию большей части бюджета, и предварительное голосование состоится завтра. НАСА продолжит свое существование, но больше мы рисковать не станем.
– Интересно, что случится, если закон будет принят?
– У него хорошие шансы пройти через сенат. Я считаю, что пришло время положить этому конец и оставить космические исследования «Джет-Экс» или тем, кто захочет за них взяться. Это не приведет к увольнению большого количества сотрудников НАСА, зато мы сумеем переключить внимание общественности на вопросы, которые сейчас действительно затрагивают наших граждан: например, на проблему защиты окружающей среды.
– Что ж, я хочу поблагодарить вас за то, что так быстро к нам приехали. Это была весьма интересная беседа, и мы в «Стар-Вотч» будем внимательно следить за ситуацией. Если честно… судя по всему, третий сезон «Падающих звезд» будет проходить в штаб-квартире «Джет-Экс».
Глава 24
– Папа! – кричу я, зайдя в дом. – Папа!
Кричать у себя дома, конечно, странно. Я врываюсь в спальню родителей – дверь была открыта, не волнуйтесь, – и обнаруживаю, что он растянулся в постели и дремлет.
– Папа! – выдыхаю я. – Мне нужна твоя помощь.
Я вкратце объясняю ему ситуацию. Несколько секунд он осмысливает мое предложение, но затем, видимо решив, что в нем есть смысл, выпрыгивает из кровати, взмахом руки отсылает меня прочь, а сам бросается к платяному шкафу.
Едва отец успевает нормально одеться, мы садимся в машину. Я опускаю стекла, и мы летим по проселочным дорогам, ведущим к космическому центру. Когда мимо проносится то самое место, где мы с Леоном целовались, я ощущаю в груди укол вины.
На проходной отец показывает свое удостоверение, и мы въезжаем на практически пустую стоянку. Припарковавшись, тут же устремляемся к нашей цели.
– Мне нужен кто-то из тех, кто работал над спутником, – говорю я папе. – Еще надо отыскать кого-нибудь из основной команды астронавтов, которого в «Стар-Вотч» посчитали слишком скучным, чтобы подробно о нем рассказывать. А я пока найду Брендана, поговорю с ним об этой миссии и о том, что произойдет с их командой, если ее отменят.
Отец показывает мне большой палец.
– Я в деле!
Мы расстаемся, и я открываю свой аккаунт на «Флэш-Фэйм», чтобы зайти в раздел запланированных видеотрансляций. Лучше, конечно, живая спонтанная запись, чтобы картинка не выглядела заранее отрепетированной постановкой. Но сейчас все должно пройти предельно четко.
Моя первая остановка – лаборатория, где обнаруживается склонившийся над чем-то Брендан. Я окликаю его по имени, и он поднимает на меня глаза, с шеи у него свисают лабораторные очки-гогглы.
– О, привет, – улыбается Брендан. – Я посмотрел твои видео и сам снял несколько роликов. С приложением я по-прежнему не особо в ладах, но у меня уже появилось несколько подписчиков.
– Хочешь заполучить еще? – спрашиваю я.
Затем рассказываю ему, что, если мы запишем с ним еще один стрим, это позволит хорошо прокачать его аккаунт и мои подписчики, которым это видео понравится, смогут подписаться заодно и на него. Брендан улыбается с нескрываемым нетерпением, и я напоминаю ему, чтобы он не слишком-то радовался. Как свидетельствуют все оскорбительные комментарии, которые посыпались на меня с момента выхода сюжета «Стар-Вотч», интернет – это та еще помойка, и Брендану повезет, если он не станет слишком популярным.
– Хорошо, начни с рассказа о том, над чем ты сейчас работаешь. Затем я объясню, что означает для вашей команды и всей страны возможная отмена миссии.
Вначале Брендан колеблется, словно все еще стесняется камеры, но стоит ему углубиться в рассказ о новом проекте своей команды – который поможет доставлять образцы почвы и горных пород с минимальным воздействием на атмосферу Земли, – как постепенно ученого охватывает воодушевление. Он не обладает сильными ораторскими способностями, держится в кадре довольно скованно, но зато подкупает искренностью. И ему действительно небезразлична его работа.