– Надеюсь, этого достаточно, – вздыхаю я, когда все видеоролики подходят к концу. Никто мне не отвечает, ну и ладно. Ребята наклоняются ближе, когда на экране появляется мое лицо.
На нем все еще играет легкая улыбка, и в целом вид у меня несколько самоуверенный, но в этом есть некий элемент реализма. Чем меньше репетиций, тем лучше – даже если я вообще никогда не репетирую. Так получается более естественно.
Более резко, эмоционально и искренне.
– Это наше обращение, – говорю я. – НАСА – отличная организация, хотя иногда в ее истории случались сложные периоды, мы все это знаем, – но благодаря «Стар-Вотч» и нескольким сотрудникам отдела по связям с общественностью все превратилось в натуральный цирк. Да, у нас здесь хватает драматизма. Это соревнование, это постоянный стресс, и здесь столько разных людей, что они обязательно будут вступать в перепалки на вечеринках. Но игнорировать в этой миссии все хорошее, сосредоточившись лишь на плохом, – безответственно и, честно говоря, не по-американски.
Если вам небезразличен этот проект, покажите это прямо сейчас. На моей странице есть ссылка со всеми необходимыми инструментами, чтобы ваш голос был услышан. Одним нажатием кнопки вы можете поделиться этим видео, связаться с НАСА или с вашими представителями в конгрессе – все это благодаря блестящим талантам к программированию Кэтрин Такер. Только не молчите. Пусть любой, к кому вы обратитесь, поймет, что эту миссию нельзя отменять и что вы сделали всё возможное, дабы полет на Марс состоялся. Сейчас мы близки к цели как никогда раньше.
Еще раз спасибо, что подписались на меня и поделились ссылкой, и спокойной всем ночи.
Экран пустеет, затем на нем появляются ссылки для публикации или повторного воспроизведения видео. Я закрываю телефон и перевожу взгляд с Леона на Кэт. Практически одновременно мы глубоко вздыхаем. Кэт хватает мою ладонь, а я берусь за руку Леона.
Это последние минуты покоя, подобного которому нам еще долго не видать.
– Думаю, мне пора домой, – наконец произношу я. – Я слишком нервничаю и не могу и дальше здесь оставаться.
Кэт наклоняется, чтобы крепко меня обнять.
– В любом случае ты делаешь нечто потрясающее. Я поделюсь твоим видео со всеми своими знакомыми. Мы не сдадимся без боя.
Леон по-прежнему ничего не говорит, лишь слегка мне улыбается. Нам нужно еще так много всего обсудить. Я показал ему, на что способен, но нужно дать любимому еще немного времени. Не в моих силах заставить его чувствовать себя лучше. И я не могу вынудить Леона принимать решения относительно собственной жизни. В его случае невозможно пытаться что-то исправить, особенно если Леон на самом деле не сломлен. Он просто немного сбился с пути.
Однако я наклоняюсь и нежно целую его в губы. Он не отстраняется, но и не проявляет особого энтузиазма. Наши глаза закрываются, и я позволяю себе еще какое-то время просто вот так стоять с ним рядом. Достаточно долго, чтобы вернулось ощущение жара в груди и бабочек в животе.
И мне становится немного лучше.
Глава 27
Проснувшись утром, я сразу проверяю телефон. На самом деле я делал это уже семь раз за ночь, чуть ли не каждый час. Я не успеваю за потоком уведомлений. Комментарии, репосты, лайки, просмотры – числа и фразы непрерывной вереницей проносятся передо мной на экране.
Социальные сети – это странное пространство, обычно ограниченное толпой твоих подписчиков. Но помимо комментариев от моих старых поклонников я вижу не меньшую активность от сплоченных отрядов бабулек с «Фейсбука», чудаковатых старшеклассников, инженеров из колледжей, а также невероятное количество троллей и кучу самого разношерстного народа. Это потрясающе, это невероятно, это… похоже на новость национального масштаба.
Одно дело, когда «Нью-Йорк Таймс» делится твоей статьей на «Фейсбуке», и совсем другое – проснувшись, увидеть полноценную статью «Таймс»:
«Астробой призывает американцев спасти НАСА от гибели».
Я начинаю читать текст, но тут меня прерывает входящий звонок. Я нажимаю на кнопку приема, и мои барабанные перепонки тут же пронзает возбужденный девчачий крик.
– Ты знаменитость! – восклицает Деб. – Ну то есть на этот раз ты РЕАЛЬНО знаменит.
– Что-то я сомневаюсь. Это НАСА по-прежнему пользуется популярностью; мой аккаунт просто кормится с их трафика.
– Дело не просто в твоем аккаунте – твое лицо прямо сейчас смотрит на меня с «Пэйдж Сикс»[33]. Они обсуждают твою учетку на «Флэш-Фэйм». Ты получил все, чего хотел. Ты понимаешь, как легко будет превратить твое хобби в настоящую карьеру?
Я посмеиваюсь над ее энтузиазмом.
– Посмотрим. Я бы согласился, если бы «Баззфид» снова предложили мне стажировку.
– Они будут драться за тебя. Боже, Кэл, если ты спасешь эту миссию, то сможешь буквально изменить ход истории.
Это предположение заставляет меня выбраться из постели. Вот он я, семнадцатилетний парень с всклокоченными волосами, в ярко-желтых шортах и футболке с Долли Партон. Не думаю, что я способен что-либо изменить.
– Так, Деб. Это все как-то чересчур. Давай поговорим о чем-нибудь другом?
– О ЧЕМ-НИБУДЬ ДРУГОМ?
Я хочу вернуться к нашему последнему звонку и ссоре, которая закончилась тем, что подруга бросила трубку, оставив меня терзаться угрызениями совести… но решаю этого не делать. Я вел себя тогда как эгоистичный и самовлюбленный дурак, заботился лишь о собственных проблемах.
– О чем угодно. Давай притворимся, будто я не менял ход истории человечества. – Мне хочется перевести тему. – Как тебе живется с двоюродным братом?
– Прекрасно. – Она разочарованно вздыхает. – Неплохо. Мои родители всё еще злятся из-за того, что я с ними рассталась, но иногда мы разговариваем по телефону, поэтому, думаю, еще не все потеряно. Сосед брата переезжает через несколько недель, и я стараюсь поднакопить денег, чтобы иметь возможность снимать квартиру. Работа съедает все свободное время, но пока все нормально. – Она вздыхает. – Ладно, чуть получше, чем просто нормально.
Мне в голову приходит отличная идея, и я ощущаю, как меня охватывает возбуждение. Есть идеальный способ помочь Деб.
– Постой! – восклицаю я. – Почему у тебя еще нет учетной записи на «Флэш-Фэйм»? Ты могла бы собирать там донаты. Может, тебе снимать видеоролики, чтобы заработать на аренду жилья?
– Я не такая популярная медийная личность, как великий Кэлвин – хотя да, мы же сейчас притворяемся, что ты обычный человек, извини, – весело хохочет она. – Во всяком случае учетка у меня там уже есть. Я просто никогда ей не пользуюсь.
– Что ж, дай мне знать, если решишь ею заняться. Мои подписчики в Нью-Йорке раздражены тем, что от меня больше нет еженедельных выпусков. А ты ведь раньше сильно мне с ними помогала.
Деб колеблется, и я ощущаю, что она серьезно задумалась над моим предложением, хотя мне известно, как подруга не любит попадать в объектив камеры. Я догадываюсь, что это связано не только с нуждой в деньгах, но и с тем, что ее жизнь в целом резко изменилась.
– Я ведь едва не поехал к тебе, – решаю признаться я. – Ну то есть я взял машину отца и чуть было не укатил из Техаса, но в последний момент понял, как глупо это выглядит. Мне очень жаль, что раньше я вел себя так мерзко.
В телефоне вновь раздается громкий смех.
– Я тоже по тебе скучаю. Но не беспокойся обо мне. С нами все будет хорошо, независимо от того, сработает твой нелепый план по спасению будущего космических полетов или с треском провалится. Останешься ты в Техасе навсегда или вернешься в Бруклин, где твой дом и где тебе самое место.
– Здесь я тоже неплохо вписался. Даже удивительно.
Повисает короткая пауза.
– Боже мой, ты щеголял в той гигантской шляпе на публике, верно?
– Без комментариев.
– Кэлвин, клянусь, сам Джон Майер не мог себе этого позволить, а уж ты-то тем более.
– Без комментариев.
– Вот это да. Ладно, возвращайся к своей славе и спасению страны. А я пока посижу тут немного и покачаю головой.
– Без комментариев. – Я делаю паузу для пущего эффекта. – Я люблю тебя, Деб.
– Ага-ага. Я тоже тебя люблю.
Мы прощаемся, и впервые за последние сутки ко мне возвращается хорошее настроение. Я снова слушаю альбом Heart, представляю, как Леону и Кэт пришлось спорить о том, идти им на распродажу или нет, а потом копаться среди кассет с группами, о которых он никогда не слышал, и смеюсь.
Сдерживая волнение, я снимаю наушники и принимаюсь расхаживать по комнате. Мое будущее сейчас под вопросом. И, как мне кажется, это вполне нормально. Но боже, как же хочется остаться. Я так переживаю, словно у меня сейчас разом выпускные экзамены, выборы и поход к дантисту.
Я начинаю получать сообщения со множества номеров, в основном неизвестных, но некоторые из них мне знакомы – например, мои родственники, некогда ворчавшие, что я кучу времени провожу, уткнувшись носом в телефон, поздравляют меня с упоминанием в «Нью-Йорк Таймс». В мой почтовый ящик непрерывным потоком сыплются письма с запросами от разных журналистов, и я бы хотел на них ответить, но сами масштабы этой лавины выводят меня из себя.
Я выхожу из спальни и вижу в гостиной маму. Присаживаюсь рядом с ней и глубоко вздыхаю.
– Кажется, я проснулся знаменитостью.
– Я тоже так думаю, – смеется она. – Мы с папой смотрели твое шоу. У меня до сих пор нет аккаунта на «Флэш-Фэйм» – или как его там подростки называют, просто «Флэш»? – но похоже, что многим людям понравилось твое воззвание.
– Я в шоке. На меня валится куча запросов от разных СМИ, которые мне еще нужно как-то разобрать. Старые знакомые один за другим стучатся с поздравлениями. Мое фото на «Пэйдж Сикс», серьезно? Почему я вызываю у людей такой интерес?
Она откладывает в сторону планшет с игрой и ласково гладит меня по ноге.
– Дорогой, не пойми неправильно, но их заботит не только твоя персона. Людей волнует все, за что ты борешься. НАСА, исследования и наука в целом. Ты лицо, выражающее их интересы и чаяния, поэтому не суди строго. Ты сейчас выступаешь в роли Сойки-пересмешницы