— Пусть убираются оттуда! — рявкнул я, надеясь, что находящиеся внутри тех машин люди уже сообразили и вышли. — Быстро!
Надеюсь, они оформили страховку на транспорт.
Алмаз, даже Черный — дело хорошее, но не во всех обстоятельствах на сто процентов эффективное. Скопление людей, небольшое пространство, да еще и над полноводной и довольно бурной рекой — опасно выкручивать силу на максимум. Слишком жесткий и мощный барьер — и угодивший в него автомобиль мог отрикошетить и слететь с моста…
Я подбежал ближе, скрепя зубами от напряжения почти так же громко, как колеса взбесившегося трамвая. Поймал еще ветра, добавил стихию.
Ну и где все привилегированные маги, когда они так нужны?
— Я помогу!
Я не обернулся на голос матушки.
— Поддай стихий и эфира, — крикнул я. — А лучше поставь барьер перед трамваем.
— Сейчас.
Теперь работа пошла лучше. Пока я удерживал трамвай и выторговывал драгоценные секунды, матушка выбежала вперед и, связав три стихии с эфиром, выстроила подобие защитной стены. Я чуть ослабил свое заклинание и переключился на помощь с барьером. Перестроил его структуру в пятиэлементную и слегка расширил его на случай, если бесноватая железяка решит сойти с рельс.
— Бежим ближе!
Я понесся вперед, чтобы помочь уже на месте. За несколько секунд мы добежали до мест столкновения. Казавшийся незыблемым барьер все же деформировался, но смог защитить людей. Оглядевшись по сторонам, я сориентировался.
Люди выскакивали из машин и бежали в сторону набережной. Со стороны Каменноостровского проспекта ехало что-то с мигалкой. Встречное движение было чуть посвободнее, и люди в отчаянии старались выехать на соседнюю полосу, лишь бы убраться отсюда, пока не пал барьер.
— Нужно усилить, — сказала матушка.
Я кивнул и вытащил из себя почти что последние резервы. Одного обеда недостаточно, чтобы восстановиться после Испытаний, а я сегодня и так потратил почти все. Еще немного, и начну выгорать.
Матушка собирала стихии и усиливала их эфиром, пока люди спешно разъезжались. Поняв, что там она сама справится, я бросился к трамваю.
— Откройте двери! — я грохнул по стеклу. — Выпустите людей!
— Не могу! — отчаянно крикнула женщина-водитель. — Все отказало! Ничего не работает! Я не понимаю…
Люди внутри тоже были в панике. Кто-то пытался разбить стекло.
— Все отошли и прикрыли головы!
Я сконцентрировал импульс энергии и ударом вынес двери. Затем следующую. Люди с криками высыпали на улицу и отбегали как можно дальше от трамвая. Я заметил, что некоторые были ранены или ушиблены. У кого-то на голове была кровь, кто-то баюкал травмированные руки. Какого-то мужчину явно со сломанной ногой, буквально выволакивали двое других.
— Дальше! — торопил их я. — Дальше, к решетке моста! И на набережную, быстрее!
Вроде все вышли. Народу было много — время вечернее, люди возвращались домой с работы. Я обогнул трамвай и уставился на водителя.
— Вылезай, дура!
— Да куда я выйду-то? — крикнула женщина. — Нельзя пост покидать!
Я скверно знал устройство трамваев, но что-то мне подсказывало, что сейчас эта дама на своем посту была мало полезна. Зато она рисковала переломать себе много чего, если все же врежется во что-нибудь.
— Я вызвала аварийную бригаду! Уже едут! Не понимаю, что случилось. Все системы отказали разом, — причитала женщина. — Техосмотр вчера проходили, все было в порядке…
Колеса снова попытались продавить барьер, и мне пришлось потратить частичку энергии Искажения, чтобы усилить барьер. Водитель переговаривалась по рации, и, судя по семиэтажному забористому мату неизвестного мужчины на другом конце, в депо все уже встали на уши.
— Я обесточила двигатель… — Она свесилась ко мне. — Можете еще немного подержать? На всякий случай…
Я кивнул и обернулся к матушке. Барьер держался. Эх, сейчас бы подложить сюда хороший камень или другую массивную и тяжелую преграду… Ничего, аварийщики приедут и разберутся, что там стряслось.
Со стороны Большой Дворянской, где располагался наш особняк, как раз выехал другой трамвай. Канареечно-желтый, и вместо обычного пассажирского вагона у него был ремонтный.
— Едут, родненькие! — просияла женщина. — Быстро…
— Ну еще бы. Мост встал в час-пик.
— Кого мне благодарить за помощь?
— Алексеем меня кличут, сударыня.
— Так я вам и поверила, господин! У тех, кто такие колдунства творит, есть имя, отчество, фамилия и, как правило, громкий титул.
Ну что, Алексиус, будем проводить пиар-компанию среди населения?
Будем. Но по-хитрому.
— Благодетель желает остаться неизвестным, — улыбнулся я.
— Экий вы скромный, господин.
Ремонтники как раз подъехали к нам со встречного пути и остановили свой трамвайчик бок о бок с бесноватым. Тут же из вагона выскочили техники в комбинезонах, окружили трамвай, а я отошел подальше, давая им поговорить с водителем. Мы продержали барьер еще пару минут, пока ремонтники фиксировали что-то в тормозах. Что-то с грохотом рухнуло на рельсы. И лишь затем, когда ремонтники дали отмашку, мы сняли заклинание.
Матушка достала из кармашка пиджака носовой платок и промокнула им испарину.
— Да уж, давно мне не доводилось так работать в городских условиях…
— Нам здесь больше нечего делать. Сейчас разъедемся. Вот, потихоньку поползло в сторону Петроградской стороны.
— Ага… — вздохнула она. — Ну и денек, сын мой.
— Согласен, ваша светлость. Ванне точно быть.
— Воистину.
Подоспевшая дорожная полиция распределяла потоки движения, медикам пришлось оказывать людям первую помощь у подножия моста — на Троицкой площади принимали всех пострадавших, благо идти было недалеко, а неходячих почти не оказалось.
Люди отделались малой кровью и легким испугом — все как я люблю. А кое-кто особо торопливый — штрафами и, возможно, лишением водительского удостоверения.
Мы вернулись к нашему автомобилю, возле которого нас ожидала Аграфена.
— Спасли мир, ваша светлость?
— Невозможно спасти того, кто не желает спасения, — устало отозвался я. — Давайте внутрь, сейчас поедем.
Лаврентий с кряхтением потянулся.
— Говорят, на ужин будут голубцы…
Я усадил матушку в машину и обошел автомобиль. И снова заметил ту серую «Вятку», что застряла рядом с нами в правом ряду. Водитель заметно нервничал и то и дело поглядывал на часы. На меня он не обратил внимания — лишь пялился на дорогу, ожидая, когда его ряд наконец-то поедет.
Уже открыв дверь, чтобы забраться в салон, я снова взглянул на мост. Да, рассасывалось потихоньку. Но меня почему-то не отпускало дурное предчувствие. Я где-то ошибся? Нет же. Все уладили. Или же это просто сказывалась ужасная усталость после всего произошедшего за столь долгий день?
— Алексей, садись уже! — теряла терпение матушка.
— Ага…
Я напоследок огляделся по сторонам, потакая своей паранойе. Но не заметил ничего особенного помимо того, что уже видел. Усталые люди спешат домой с работы, нервные курьеры отбиваются от звонков начальства и вопросов, почему доставка задерживается…
Наш сосед на «Вятке» тоже снова взялся за телефон. Я лишь заметил, что он кивнул, что-то быстро проговорил…
— Леша!
А в следующий миг я не увидел, не услышал — а почувствовал, как пространство вокруг этого человека преобразовалось. Нет, это не было Искажение.
Это был взрыв. Обычный, но не менее смертоносный взрыв.
А у меня была в запасе лишь доля секунды. И совсем не осталось эфира.
Я не умел замедлять время, но понимание процессов преобразования научило меня видеть, как происходят вещи, которые обычный глаз не замечает. У меня на глазах из багажника «Вятки» распускал смертоносные лепестки огненный цветок, но ударная волна уже искорежила метал, вырвалась из своего стального плена, чтобы снести нас…
Не мешкая, я вытащил из резервов силу Искажения — натренированное тело мгновенно переработало ее в эфир и пустило мне на кончики пальцев.
— Круговая защита!
Это была гонка. Кто быстрее — взрыв или мое заклинание.
Из асфальта мгновенно выросла стена — но не для того, чтобы защитить наш автомобиль, а чтобы оградить всех остальных от взрыва. Я повесил купольный барьер на «Вятку». И почти успел…
Мост под нами содрогнулся, заворчал камень, заскрежетали металлические конструкции. Опасно накренился один из гигантских фонарей.
Барьер остановил основную взрывную волну и не дал разлететься ошметкам автомобиля. Но водителю я не смог бы помочь. Важнее было обезопасить окружающих.
— Мост!
— Все прочь с моста!
Ладно, раз уж вытащил силу Искажения, чего уж теперь мелочиться. Тем более, что старому мосту взрыв явно не понравился. Опять словно в замедленной съемке я видел, как трескались куски асфальта, как расползалось покрытие, обнажая стальные ребра переправы, видел темно-синие опасные воды реки… То, что осталось от «Вятки», начинало медленно проваливаться в образовавшуюся брешь и рисковало сделать все еще хуже.
Лаврентий, Аграфена и матушка тут же выскочили из автомобиля, причем помощница успела схватить и свой неизменный планшет, и матушкину сумку.
— Все бегом на набережную! — крикнул я.
— Леша… Он рушится!
— Бегите, я справлюсь!
Матушка жестом отослала Аграфену с Лаврентием и велела им убираться на набережную.
— Ты сегодня сдал Испытание и должен быть пуст. Нужно использовать стихию воды, чтобы не дать мосту развалиться. Ее здесь больше всего. Пусть хотя бы люди смогут уйти…
Она была права. Нева вообще была отзывчивой рекой. Стихия стихии рознь, а Нева всегда несла в себе много энергии. Этим можно было воспользоваться.
— Вяжем вместе, — сказал я.
Отпустив ставший бесполезным купольный барьер, я присоединился к заклинанию матушки. Княгиня хорошо работала с водной стихией — как и все Романовы. Она взяла на себя контроль стихии, а я вязал заклинание эфиром, присоединяя к ней силы воздуха и земли. Работа в тандеме — занятие не самое простое, но матушка учила нас с детства, и мы хорошо знали стиль работы друг друга.