Еще одна девушка едва заметно ткнула локотком Гагарину.
— Простите сарказм моей подруги, — улыбнулась незнакомка и подала мне руку. — Княжна Алла Павловна Голицына. Просто Анастасия Дмитриевна считает, что зеленый идет ей больше, чем синий.
Ох уж этот змеиный клубок. Интересно, возможна ли настоящая женская дружба на фоне этой бесконечной конкуренции за внимание, славу, привилегии и выгодный брак?
А Голицына, к слову, тоже была ничего. Не такая худая, как Гагарина — скорее, с аппетитными формами, которые выгодно подчеркивало простое черное платье и тонкий пояс-цепочка на талии. На пальчике Аллы красовался изумрудный перстень. Значит, прошла Испытания минимум в прошлом году — для нас знаки отличия должны были изготовить в течение двух месяцев.
— Мне кажется, Анастасии Дмитриевне пойдет вся палитра драгоценных камней, — улыбнулся я.
В уголке тихо сидела уже знакомая мне графиня Тамара Зубова, будущий маголекарь. Девушка приветливо взмахнула мне рукой и искренне улыбнулась. Мне показалось, что она чувствовала себя некомфортно в обществе этих светских саблезубых тигриц, и мое появление несколько разрядило обстановку.
— Тамара Александровна, — поклонился я.
— Алексей Иоаннович, рада, что вы пришли.
Еще одна девушка оказалась баронессой Аш. Единственная, кто пришла на вечеринку не в длинном платье, а в мужском смокинге. Причем, кажется, на голое тело. И вот эта барышня мне запомнилась надолго.
— Инесса Феликсовна, — она поднялась, и я отметил, что девушка лишь немного уступала мне ростом. Худощавая, с короткой стрижкой и чуть раскосыми глазами. Она крепко пожала мне руку. Я заметил у нее рубиновый перстень. — Рада знакомству.
— Очарован, — кивнул я.
— Ой ли, — усмехнулась баронесса.
По крайней мере, она была интересной. И уж точно не стеснялась выделяться из толпы своей необычностью.
— Моя кузина Варвара Сильвестровна Барятинская, — представила юную белокурую девицу хозяйка торжества. — Ей предстоит пройти Испытания в следующем году.
Еще мне представили княжну Куракину, с которой до этого активно общалась Гагарина. Судя по помолвочному кольцу со здоровенным бриллиантом, княжна Глафира Тимофеевна уже нашла, в чью семейную линию пристроить свой Рубиновый ранг.
Музыка стихла, и распорядитель объявил имя нового гостя.
— О, они пришли! — Зашептались девушки, когда на лестнице показались три силуэта. — Павловичи пришли!
— Князья императорской крови Екатерина Дмитриевна, Виктория Дмитриевна и Павел Дмитриевич! — объявили гостям.
Глава 17
— Прошу прощения, — сказала виновница торжества. — Я должна поприветствовать новоприбывших гостей.
Салтыкова кивнула мне, обещая позже вернуться, и направилась к лестнице, с которой как раз спускалась весьма занимательная троица.
Все дети князя императорской крови Дмитрия Павловича могли похвастаться высоким ростом, изящным, на грани нездоровой худобы, телосложением, смолисто-черными волосами и настолько бледной кожей, словно выходили из дома лишь по ночам.
Старшей, Екатерине, на вид было лет двадцать пять. Средней, Виктории, около двадцати. А наследник титула, князь императорской крови Павел Дмитриевич, недавно отпраздновал девятнадцатилетие — в моих архивах была заметка из газеты.
— Бедняжка Кати, — наигранно вздохнула Анастасия Гагарина, переглянувшись с княжной Куракиной. — Видимо, Дмитрий Павлович так и не смог договориться. Опять мы не дождемся новостей о помолвке…
— Кажется, князю крови пора пересмотреть свои матримониальные планы, — едва слышно отозвалась ее подруга и, поймав мой взгляд, пояснила. — Дмитрий Павлович и слышать не хочет о том, чтобы выдавать своих дочерей за простых аристократов вроде нас… Вопросы происхождения для него важнее богатства. Его высочество желает женить своих детей только на Романовых…
— Какая старомодная пошлость! — перешептывался кто-то позади меня. — А ведь еще придется получать разрешение у Синода…
— Если так пойдет дальше, дочери Дмитрия Павловича останутся старыми девами. Часики-то тикают…
Я отошел в сторону, подальше от этого кудахтанья. Впрочем, услышал я уже достаточно. Значит, слухи не лгали, и Павловичи действительно стремились к чистоте своей крови. Что, впрочем, не помешало тому же Дмитрию Павловичу в свое время взять в жены принцессу из Вюртемберга… Но детей он хотел вернуть в лоно фамилии, благо родовое древо Романовых стало настолько разветвленным, что родственники нередко приходились друг другу седьмой водой на киселе.
У государя Александра Второго в первом браке было четверо сыновей.
Старший, Николай, унаследовал трон и продолжил правящую линию рода. Именно его потомком была моя матушка, передавшая и своим детям романовскую кровь.
Второй сын, Александр, вступил в морганатический брак с фрейлиной императрицы Мещерской, отрекся за себя и своих потомков от права на трон и выбыл из линии наследования. Его род по мужской линии угас через два поколения.
Третий сын, Владимир, дал начало линии собственно Владимировичей. Она тоже грозила угаснуть по мужской линии, поскольку нынешний глава ветви, Виктор Андреевич, так и не обзавелся наследниками, а ему было уже около шестидесяти. Зато великая княжна Елена Владимировна в свое время стала греческой королевой, а одна из ее дочерей, темпераментная принцесса Елизавета, стала женой моего дяди Федора Николаевича.
Четвертый сын императора, Павел, основал линию тех самых Павловичей, что сейчас прибыли на вечеринку. Павловичи оказались самой плодовитой из младших ветвей. Сейчас главой их семьи был князь императорской крови Дмитрий Павлович. По слухам, человек жесткий, во многом бескомпромиссный и решивший поднять престиж своей ветви за счет браков своих детей.
— Алексей Иоаннович!
Я обернулся на знакомый голос. Передо мной возник Лева — вечно улыбающийся князь Львов, с которым мы были в одной группе на Испытаниях.
— Лев Львович, — я искренне обрадовался ему и крепко пожал руку. — Рад вас видеть.
Лева наклонился к моему уху.
— Подумал, вас пора спасать. А то что-то девушки окружили вас слишком плотным кольцом…
Я усмехнулся и, откланявшись дамам, перешел вместе с Левой к длинному столу, на котором гостей ждали закуски.
— Благодарю, ваше сиятельство, — с облегчением выдохнул я. — Что-то сегодня и правда слишком много внимания.
— Ну еще бы! Все читали новости о вашем подвиге, — сказал Лева, разглядывая различные канапе, бутербродики и прочие закуски на один зубок. — Правда, поговаривают, что это было замаскированным покушением на вашу персону.
Я замер с занесенной над тарелкой рукой.
— Кто поговаривает?
— Люди, ваша светлость, — вздохнул Лева. — Сегодня с самого утра во всех кофейнях только и разговоров что об этом… Люди любят сочинять небылицы. И все же я рад, что вы не пострадали. Признаюсь, я за вас перепугался, когда появились первые сообщения. Все же вы были после Испытаний, а пришлось потратить столько эфира… Не думал, что вы появитесь сегодня.
— Пришлось воспользоваться услугами маголекарей, — солгал я, чтобы не вызывать лишних вопросов. — Едва не выгорел.
— Так и подумал, — кивнул Лева, а затем с восхищением уставился на младшую из Павловичей. — Виктория Дмитриевна сегодня чудо как хороша…
Я обернулся как раз в тот момент, когда Салтыковы и Павловичи церемонно расшаркивались друг перед другом. Младшая, Виктория, действительно была интересной особой. Да и наследник, Павел Дмитриевич, явно пользовался популярностью у местного круга девушек. Лишь старшая, Екатерина, держалась отстраненно.
— Согласен, — отозвался я. — Обе сестры очаровательны.
Разве что Виктория была пониже ростом, а черты ее лица показались мне более изящными. Одета она была скромнее, чем ее старшая сестра — на той сверкали фамильные бриллианты. Это было обычной практикой. В высокородных семьях до сих пор существовало правило очередности замужества дочерей по старшинству. Так что во время выходов все внимание привлекали к Екатерине и ее достоинствам.
Но именно Виктория вызывала больший интерес у мужской части гостей. Миниатюрнее, свежее, расслабленнее… Наверняка старшей сестре было обидно.
— Полагаю, вы еще не были представлены официально? — спросил Лева, перехватив мой взгляд.
Я покачал головой.
— Увы, нет, несмотря на то, что мы дальняя родня. Раннее детство не в счет, я почти никого не помню из Петербурга.
— Что ж, это легко исправить, — как всегда широко улыбнулся князь Львов. — Я неплохо знаком с Павлом Дмитриевичем. У нас один учитель фехтования. Идем же, я вас представлю.
Мы принялись пробираться мимо фланировавших по залу парочек и лакеев с напитками. Лева дождался, пока Павловичи освободятся, а затем подошел к наследнику.
— Павел Дмитриевич, рад видеть вас и ваших сестер, — он поклонился им, поскольку по статусу они все равно оставались выше. — Позвольте представить вам вашего дальнего родственника Алексея Иоанновича Николаева, светлейшего князя Балтийского.
К сожалению, кланяться пришлось и мне, ибо князья императорской крови все еще уступали лишь великим князьям. А моя светлейшая задница считалась не настолько знатной и стояла наряду с обычными князьями и графами. И плевать, что той самой императорской крови во мне было куда больше.
Две черноволосые княжны переглянулись и уставились на брата. Несмотря на то, что он был младше них по возрасту, статус наследника делал его главным, так что первым знакомиться должен был он.
Павел Дмитриевич смерил меня оценивающим взглядом с головы до ног, а затем протянул руку, словно снизошел до приветствия.
— Значит, это вы — сын бывшего шефа охраны Зимнего… Рад знакомству.
Первая фраза, сказанная при знакомстве, говорит о многом. И этот малолетний хмырь только что показал свое истинное отношение. Он мог упомянуть мою матушку, но нет, сделал акцент на отце, напоминая всем окружающим о морганатическом браке, который лишил мою мать статуса великой княжны.