— Три, не меньше! — с придыханием просило собеседище.
— Деньги были мои, — с похерчелом загибал пальцы я, — пока я тебя ждал, немало потратился в этом казино. Частью поделиться готов, но никак не три, тысяча максимум. Хотя, — задумался я, — с учетом морального ущерба, пятьсот. Точно, пятьсот — отличная сумма, — окончательно решил я.
— Ты же вроде не муун, — с подозрением уставилось на меня собеседище, — сам подумай, мне пришлось использовать одноразовый микрогенератор тяглового луча! Эксклюзивная разработка, другой у меня нет. Так что пусть будет две с половиной, но не меньше.
— Угу, — сочувственно кивал я, — и оплатило ты это из своего кармана. Ради любви к искусству и деньгам, безусловно. И новым тебя работодатель не снабдит. Помрешь от холода и голода на ближайшей свалке, — сочувствовал я беспросветному будущему собеседища.
— Жадина, — отвесила оно мне банальный, но приятный комплимент. — Хатт с тобой, тысячу.
Ну а поделив выигранные деньги, стало моё гостище разоблачаться, продемонстрировав телесного цвета обтягивающий костюм, чуть ли не бронежилетный, по его словам, с напузным карманом, где прятались нужные документы.
Вообще, посовещавшись, мы решили оставшиеся три дня пути предаваться безудержно своим делам, исключительно в каюте. Вспыхнула, понимаешь, страсть, на фоне денег, прям необоримая. Чай, вполне понятная причина, не пурпурные девицы несостоятельные.
Собственно, надуманный план и воплотили, хотя лично я тихо ржал под одеялом, когда небрежно завернутое в простыню Клаис, принимая от официанток пищу, маячило перед ними явно и очевидно эрегированным под простыней членом. «Для достоверности», утверждало оно, в целом это было логично, и я был согласен, но все равно выглядело это довольно забавно.
Впрочем, любовался я данной веселухой лишь первые полтора дня. Вщемившийся лиловый, причем, подозрительно одетый мужик оповестил «почтенных гостей, что судно захватывают пираты». Ну и захватят его в течении ближайших минут. Так что почтенных гостей просят не волноваться, а приготовить денежку, дабы откупиться от рабства. Ну или готовить смазку, чопорно закончил персонал и свалил.
Что–то как–то у меня приступа энтузиазма вариант давать каким то ухарям денег, ну или отрабатывать их на каком–нибудь галактическом борделе, не вызывает. Прихватил я спутнище, да и уволок в облюбованную подсобку на пассажирской палубе, заклинившись на потолке. Хрен нас тут найдут, если специально искать не будут, что, учитывая количество пассажиров, маловероятно. Ну а как корыто оттягают куда, можно будет и сбежать.
Хотя, странное спокойствие члена экипажа, да и его слова были странными, так что решил я попробовать просветиться, благо времени достаточно, а в подсобке камер и микрофонов точно и с гарантией нет. Так что, сославшись на отдаленный ареал обитания, недавнее окончание академии и общую провинциальность, стал я теребить спутнище, а как у них тут пираты грабят? А то, мол, в наших палестинах, половину перебьют, остальных на рудники, ну и тех кто после траха всей команды выживет — в бордель.
Клаис, хамски и с комфортом развалившееся на мне (я развалился на заклиненном хозинвентаре, но мне было жестко, а оно хамски пребывало в комфорте!), посочувствовало обитателям дыры, из которой я есть. Осудило отмороженных уродов, которых я обзываю пиратами, ну и выдало мне такой расклад:
Итак, пиратские нападения происходят, и происходят даже в пустотах центрального кольца. При этом, одних юстициаров (в запущенных случаях — с поддержкой гвардии корпораций или самооборонщиков планет) хватит, чтоб их почти не было.
Однако, по неназванным, но понятным причинам, с джентльменами удачи заключено джентльменское соглашение, именно так и никак иначе. Итак, ежели пират попадается юстициарам, его ловят, содют, даже распыляют с калошей зачастую и прочее и прочее. Естественно, если он как пират идентифицирован, что, к слову, также не всегда так.
И вот за ним, вот такой парадокс, не гоняются. Не проводятся облавы, не устраиваются засады на гипермаршрутах. В общем, борьбы с пиратством как таковым не ведется, ежели пират сам не попался. Соответственно, мелкие торговцы и контрабандисты становятся законной и бесконтрольной добычей джентльменов удачи. Корабль и деньги отнимают, экипаж в рабство, точнее в бордели. Самое забавное, что рабства, кроме сексуального, не было. Кроме как у Хаттов, но там свои погремушки, как я понял из контекста, благо собеседище само не очень разбиралось. Сама формализация рабов тоже дело отдельное, в республике их не было. На персонал борделя, которыми становились пленники пиратов, вешался немалый долг, который они вполне официально отрабатывали своими дыхательными и пихательными. Долг не перед пиратами, Сила упаси! Перед благородным хозяином борделя, потратившим огроменные деньжищи, выкупая пленников. Отрабатывать надо, да и по контракту, подписываемому должниками (или прибьют), методы принуждения к работе у кредитного бордельмейстера были.
Безусловно, далеко не все годами были затрахиваемы стосковавшимися по дыхательным и пихательным отверстиям гражданами. Специалист мог быть продан, в смысле долг перекуплен, профильным кредитодавателем, ну и отрабатывать перекупленный начинал не дырками, а умениями. Что, как я понимаю, случалось довольно редко и точно не сразу, потому как порабощали пираты молодых и симпатичных, так что затрахивать их, ну, до определенной кондиции, было банально выгоднее.
Такая, неприятная, но экономически оправданная и законная практика. Использовать «рабов» как грубую физическую силу глупо и экономически нецелесообразно. Сексуальное рабство у одного хозяина, так это вообще для кучи разумных успех по жизни, те же твилечки, просто от щастья кипятком писались, когда оказывались не в борделе, а у лопушка, готового обеспечивать их запросы. Может, конечно, не все, но ан масс именно так.
Ну и выходит, что разумного надо давать в «аренду», что собственно и есть бордель, или зарабатывать на умелках, что делать на человеке который знает что он — имущество, нереально, точнее крайне затратно, чревато саботажем, траты на надзор… Проще сделать вариант «жесткого возврата долга», что, в сущности, и делали.
Причем, подозреваю, точнее знаю и уверен — практика долгового рабства есть и без всяких пиратов. Просто пираты не дают кредит и сильно сокращают «административные танцы».
Впрочем, возвращаясь к пиратам. Мелкие корабли и мелкие дельцы их законная добыча, на которую всем плевать. А вот крупные корабли, пассажирские лайнеры, грузовые баржи, да, зачастую, небольшие станции — это было как раз пунктом «джентльменского соглашения». Пассажирам давали возможность откупиться, тех кто не откупался, также продавали в бордель, откуда через несколько недель увлекательного времяпрепровождения выкупала страховая компания. Корабли не угоняли и не сбивали, воруя только груз, возвращая его же, зачастую владельцам. Причем, не доставая из трюма, такой парадокс.
То есть, сейчас некие джентльмены, ради которых лайнер скорее всего даже притормозил, чтобы не возникало ненужных эксцессов, отымеют персонал лайнера (хотя, скорее, наоборот), выгребут ценности и попросят у пассажиров денежку. Кто денежку даст, вернется в пустоватую каюту. Кто не даст — отправится на несколько недель в увлекательное турне. Ну, а кто страшен как смертный грех, да еще и денег не дает, может и помереть. Случайно, потому как всё же пираты. Но вряд ли, если теплое и живое — любителя в ДДГ найти можно. Если холодное и не очень, наверное тоже, задумался я о видовом многообразии.
Ну а наша задача просто и спокойно подождать, пока джентльмены свалят, благо задерживаться надолго они не будут: несмотря на отсутствие «погонь», юстициары гипермаршруты патрулируют, хоть и хреновато. Ну и, соответственно, любоваться на акт «вопиющего разбоя» в прямой видимости не будут, хотя, возможно, и не против. Так и стали мы ждать, причем вымотанное беседой собеседище на мне хамски заснуло. Ну, хоть не храпело, и то хорошо.
До кучи, через минут сорок, в подсобку вщемился знакомый лиловый со свинотой. Свинота была велика, обвешана какой–то хренью, вида псевдооружейного и псевдобронированного. Насчет брони прямо скажем, в защитных свойствах бронелифчика, пусть и в мужском исполнении, у меня возникали серьезные сомнения. Ну и в функциональности ножей, а также возможности использовать с десяток разнообразных стволов, навешанных на свинину. Была свинина, очевидно, джентльменом удачи, а лиловый, судя по бормотанию «на камерах видно, они зашли сюда, господин!» подло нас сдавал.
Впрочем, поводившая пятаком свинина нас не унюхала (что, учитывая его собственный аромат — неудивительно), прихватила лилового и с хрюканьем «ты тоже сгодишься», выперлась из подсобки, таща стукачка за шкирку.
Еще через часок из коридора послышались топоты и возгласы разной тональности и возмущённости. Выждав, на всякий, минут двадцать, взяли мы, да и вернулись в мою каюту. Шкафы были распахнуты, однако, ни особого бардака, ни отсутствия не выложенных нами в номере ценностей не наблюдалось. Что, впрочем, не помешало мне вызвать обслугу, и со снобской мордой вывалить на взъерошенную лиловую требование «прибрать номер».
Она с возмущением уставилась на нас, я вот честно говоря, заинтересовался, хватит ли наглости нам чего–то предъявить. Наглости не хватило, номер был прибран, но возмущенно–осуждающие зырки персонала сопровождали нас до самого схода с лайнера. Вот действительно, хамство какое, не заплатили пиратам и не отдались в бордель! Какие мы негодяи, да.
Окончание нашего круиза происходило на орбитальной станции потребной нам планеты. Я признаться, был если не взволнован, то боеготов. Однако, сошли мы без вопросов, таможня, учитывая статусность корыта, дала добро, просто мазнув взглядом. В общем, ни аварий, ни групп встречающих. Я даже помотался под ручку со спутником по торговой площади станции, посидел с ним в кафешке — и ничего. Ни вражин, ни слежки.
— Скажи, который ты по счету курьер, это раз, — начал задавать параноистые вопросы я. — Кто лицо, которому ты должно их доставить, это два, — на возмущенную морду лица я поднял руки и пояснил, — мне неинтересно их содержание, важно лишь где находится получатель, знаешь ли ты его, имеет ли значение место передачи.