А пока он у меня как буст для сложных расчетов, да и как оптимизатор памяти работать будет. Ну и мыслесвязь с духом в висюльке у Ланы, не без этого.
Самое же главное, будет он у меня учится читать мысли и интерпретировать их у посторонних. Сразу, из домика, не сможет — только пакетные блоки информации, без понимания толком что там, скопировать, стереть и прочее. Но на ручном, точнее мозглячьем, управлении, должен научиться со временем.
Кстати, Лана на мыслесвязь отреагировала странно, с восторгом — да, но без особого удивления. Покопался я в её мыслях (и тренировка, да и интересно стало), да и столкнулся с олицетворением некоего высказывания. Чьё высказывание прототип не вспоминал, но само припоминал частенько: «Любая достаточно развитая технология неотличима от магии». В общем, у Ланы была область, которую я назвал «Чудеса». Там и непонятный ей принцип работы гипердвигателя, куча неизвестных или не до конца известных физических законов, много чего. Хоть технологией обзови, хоть магией, хоть волей великой форсы.
Не самый приятный момент, но, подозреваю, свойственный всем разумным: всего полностью и досконально не понять, на практике не проверить. Так что и у себя подобный «чудесный» отдел нарыл, впрочем, что радовало, поменьше, да и желание понять, а не принять у меня явно прослеживалось. Может, со временем, и у Ланы появится, посмотрим.
Пристыковались мы к станции, досмотрелись за пару минут — собственно, досмотра–то толком не было, документы электронно еще до стыковки передались, как и информация о, прямо скажем, недешевой аренде на полгода. Так что огорчать богатого гостя таможенники не пожелали, ну а технологии бесконтактного досмотра были на высоте. Вообще, подозреваю, что что–то реально серьезное экранируется так, что не просветишь и, безусловно, не найдешь. А всякие досмотры лично, с бравым десантом таможенников — не более чем способ получения прибавки к жалованию, нерегламентированной.
Ну и, по традиции, прежде чем куда–то лезть, подключился к сети. Постоянное снятие денег по мелочи уже стало привычным, хотя не менее привычно раздражало, уж слишком это. Впрочем, толку от моего раздражения было ноль, так что забил я на него и начал просвещаться.
Нужны мне были именно местные сетевые ресурсы, не в смысле как отдыхают понаехавшие туристы, а именно как отдыхает местная властно–элитная тусовка. И закономерно оказалось, что это две большие разницы, как по месту локализации на планете (выбор мной Тида тут был более чем уместен), так и по методам развлечения.
Ну, золотая молодежь, с которой мне волей–неволей придется столкнуться, чудила как ей и положено, но чудила аристократично и на «своей полянке», свои клубы, с лошадьми в шампанском и прочими веселыми развлечениями, но всё это для «своих», ни в прессу, ни в общую сеть не выкладывалось, хотя, как всякие там «графини N, заездили вусмерть пятерку забраков» обсасывалось на открытых, но явно для «своих» ресурсах.
Эти деятели для меня точка раз, с них, в силу возраста и доступности, начнется знакомство с илитами набуанскими всяческими. А вот пни постарше тусовались в закрытых клубах (и жгли, подозреваю, почище неискушенной молодежи, но исключительно за закрытыми дверьми). А из публично–известного развлекалова была некая «набуанская охота». Был такой лот в «туристическом прейскуранте», однако, зуб Мэла даю, фигня для туристов и местная охота — две большие разницы.
После же, как ни странно, погрузился я, прихватив Лану за бочок, в местный этикет, дресс–код и прочие фильдеперсы с выкрутасами. Потому как санчо–с–ранчо может быть экзотичен и забавен, но дикарем он быть не должен. Если что–то и нарушать, то сознательно, а не по незнанию.
Ну и такая забавная у местных культурка и традицийки оказались. При явном влиянии вполне земного эллинизма, вполне себе японские правила для «Высокого этикета». Возникало ощущение, что основы социокультуры закладывали европейцы, поклонники античности, но набежало несколько японцев, всех нагнули и стали главными. В «средний этикет» не лезли, но высший: многокилограммовый грим, ритуальные и неудобные сто одежек, показная безэмоциональность.
Последняя, стоит заметить, отличительная черта азиатчины (да и то с исключениями), ну и низших слоев населения. Как–то, в аристократичных кругах, вечная каменная морда не котировалась, эмоции вполне допустимы, да и слеза мужская, на концерте например — признак вкуса и здорового эстетизма, а не того, чего себе быдло всякое намысливает.
Почувствовав, что начал я всячески культурой и этикетом проникаться, да и стал детали уточнять. Ну, в целом, судя по голопостановкам и словам Ланы выходило, что средний этикет не был для уж совсем манерных эстетов, но и явно не людей с запором, вполне допустимая и уместная эмоциональность, каменная рожа же с губой откляченной — не стиль жизни, а способ выразить отношение к конкретной ситуации или объекту.
Ежели постоянно с такой мордой ходить, надо быть или королевой задолбалой, или всеобщим посмешищем.
А еще пришлось озаботиться местной модой, причем если мне было просто — тога позволяла менять фасон одежды в широких диапазонах, вплоть до головных уборов, то Лане мы сходили в местное ателье, заказывать пришлось около десяти комплектов туалетов. Ну, не могу сказать, что она сильно расстроилась, хотя рачительность всё–же проявила, осудив чрезмерные траты и неуместную моду.
Ну и, наконец, спустились мы на планету, оставили Террин в космопорте Тида, да и заняли арендованный особняк. Кстати, что любопытно, был сей домишко перенасыщен дроидами, причем местного производства: дроиды–слуги. Дворецкий, горничные, кофеварка. Последнее чуть не сломало мне мозг, потому как на кой пихать в агрегат для приготовления напитка полноценные мозги и войскодер, я понять не смог. Что ничуть не мешало подобному (и ряду аналогичных) надругательств существовать в реальности.
Фактически первым делом стал я теребить местного дроида–дворецкого насчет безопасности поплавать. Всё же, воспоминания лютых подводных чудищ из канона меня напрягали, а в сети я найти ответов не смог. Дроид с довольно забавным «мьёсер», поведал, что побережье отделено некими «барьерными рифами» на достаточном удалении от берега. «В местах, где пристойно отдыхать достойным разумным», выдало это железное чудо техники.
Дроиду я поверил, потому как логично: ну ладно бы скармливать всякой ксенофауне туристов всяких — не очень выгодно, но и не очень жалко. Но на берегу с галечным пляжем имелись шезлонги, купальные мостки, раздевалки и прочая фигня, указывающая, что и хозяева также купались.
В общем, прихватил я потерянно бродящую по особняку Лану да и потащил плавать, лишив её не только прихваченного «случайно» скафандра, но и барахла всяческого иного. Потому как с комплексами бороться надо, эстетически меня услаждать надо и вообще.
А вот на море вышел казус: с вообще и услаждениями вышло более чем неплохо, девица расслабилась и не бегала испуганно взглядом, ища скафандр. А вот с поплавать вышло забавно. Моё тело этого не умело.
Знания были, а вот наработанных рефлексов нет, что я осознал, лишь героически булькнув на дно. Ничего критичного, да и научился заново быстро. Но, наверное, фраза «смотри как надо», была лишней, мдя. Ну хоть настроение поднял, когда девица убедилась в том, что я не потонул.
В целом, в ночи, отметил я позитивность идеи и приятственность времяпрепровождения. Однако, у меня есть дела, и их надо делать, а раз Лана спит, а я усну только следующей ночью, займусь–ка я делами. И занялся, для начала став выяснять не по туристическим и галактическим, а местным сетям, что это за планета такая Набу, что за «плазма» в ней добывается и вообще, что тут творится.
Ну, для начала, оказалось что ядро планеты и вправду содержит плазму. Правда, ни фига не агрегатное состояние вещества. Ядро планеты было живым, очевидно этакой колонией микроорганизмов, ну или чем–то типа лишайника. В общем, какая–то странная жизнь, детально неописанная. Однако, как продукт своей жизнедеятельности оно выделяло «плазму», по своему химическому составу напоминающую плазму крови, а вот по физическим, проистекающим из многомерной наполненности — этакий нефтяной концентрат. Вполне способная соревноваться с ядерным топливом по энергоотдаче, что, учитывая естественную возобновляемость ресурса, делало как его, так и Набу чрезвычайно любопытным и перспективным миром.
А вот добывали плазму, похоже, гунганы. Потому как компаний с достаточным парком техники у наземников просто не было. Могли, конечно, скрывать, но непонятно зачем. Так что, по всему, ушастые тварюшки есть основной способ добычи плазмы. Притом, их явно не угнетают, ну в смысле как вид. Более того, часть суши, помимо практически всего океана, под контролем этих ушастых амфибий. Вполне бродят по болотам, сельскохозяйствуют.
И, соответственно, на Набу оказалась жуткая нехватка продовольствия для человеков. Просто, банально, негде производить. На этом фоне, становится очевидно, что сегрегацией, а тем более рабством каким для ушастых жабычей тут и не пахнет. Им просто, очевидно, в силу менталитета и разумности, на хрен не встала республика. Торговать плазмой, очевидно, за ресурсы для своего производства (а память канона говорила, что у жабычей были пусть забавные внешне, но вполне технологичные и нестандартные разработки), ну и какая–то высокотехнологичная фигня, на что указывает сфера технологических разработок человеков–набуанцев. Чесалки для спины какие с мозгами, небось.
А теперь появляется забавная картина, подтверждающая мои выводы о пассионарности форсы. Итак, живут гунганы в своём окияне, умеренно торгуют, и все хорошо. И вот прилетает на Набу Энька, да и вдруг появляется весь из себя комичный Джа. Вот только, сиф он или нет, этот комичный персонаж, он явный пассионарий, разрушительного толка: он хочет и делает, ломает сложившиеся устои гунганского социума, лезет в республику, вовлекает в республиканские копошения свой народ, которому это нахрен не нужно.