А он отбил, потерянно констатировал я, плюнув на траты инь и последствия для мозга, взвинчивая скорость мышления на предел и чуть больше. На целостность тела тоже плюнул, главное, без летальщины…
Так не бывает, но так есть. Светошашка в один отрезок времени находилась минимум в трех местах, в противном случае она превышает в движении… скорость света. Ну, или напротив валялся бы джедай, со стрелой, в смысле дырой, в колене.
Хм, многомерность. Размер и расстояние. Понятненько выходит, хотя не сказать, чтобы рационально. Хотя неплохо, да. Итак, очевидно, судя по завихрениям форсы, фехтование светошашкой это не махание шашкой, а именно техника. Ну в отражении снарядов уж точно так. Да и, похоже, в движениях самого форсъюзера. Меч реально оказывается в нескольких местах, ну или все заряды летят в место, где есть меч, самое забавное, что это просто точка зрения.
При этом, в трехмерье, он чертовски быстр, но это даже не субзвук. Нормальные движения, просто возникает ощущения, что я шмаляю по мечу. А он, очевидно, взаимодействуя с форсой и техникой, чувствует, как отражает выстрелы. Реально забавненько.
Однако, надо этот кордебалет заканчивать, пока я себе не спалил остатки мозгов и не пролюбил остатки инь, решил я.
Решил я это, да и запустил в обоих джедаев по мелкому духу, с задачей парализовать. Не только сектанты всякие над мерностью надругиваться могут. Или дроид–один падаван еще? Впрочем, пофиг, думал я, выпуская в замерших по игле со снотворным. Они взяли, да и воткнулись в себя иголками. Да и вырубились нахрен. Так мне ещё, слов нет, отстреливать светошашку у Гона пришлось, потому как она, сцуко, не вырубалась, а этот вырубленный деятель об неё самоубивался бессознательно!
Вообще бардак, разгневанно думал я, замедляя сознание, сканируя округу и чувствуя все последствия надругательства над собой. Ушиб всего Райзеггера, иначе не скажешь, иронично болел весь я.
Ладно, первое: форсъюзверей в полукилометре больше нет и с многомерьем я завязываю, потому как инь нихрена не осталось.
Второе: мне чертовски хреново, проблемы и с мозгами и с телом, а самое паскудное, что времени страдать нет. Ну необратимых бяк нет, и то хлеб.
Третье: у меня три тушки жидаев, два из которых участвуют «в пророчестве». Которая в рамках космогонии ДДГ и живой форсы может быть не таким уж и бредом. Например, прототип, хоть и без подробностей, был уверен, что ежели бы Эньку Гон падаванил, то тот бы повменяемее был. Ну вот хрен знает, но наглухо валить их всех надо, только подумав и прикинув, а надо ли их наглухо валить, факт.
Ну и, судя по разбору полетов, Тала со мной именно на интим рассчитывала, пусть и мозглячий, потому как силу почувствовала и слегка удивиться успела, до того как я её вырубил. Так, ладно, надо разбираться с тем что тут начленовечено.
С кряхтением и скрипением воздвигся я на ноги и пырясь в сторону Сэма, явно предававшегося охудеванию, позвал:
— Сэм, будь любезен, спустись и объясни, какого хатта тут творится?! — изображая, а частично и вправду испытывая праведную гневливость, выдал я.
— Так ты одаренный? — через минуту выдало пенсионерие, с испугом смотря на меня.
— Сэм, ты дурак, — похвалил пенсионера я. — Мера! — повысил голос я на стоящую в отдалении и так же с некоторым испугом взиравшую на меня четвероручку. — Я одаренный? — на что последовало поматывание головой. — Так вот, Сэм, я просто хороший профессионал. Чего не скажешь о тебе, — припечатал я.
— Я… это… — блеяло пенсионерие.
— Сэм, мальчик мой, — приобнял я дедушку за плечи (немного при этом на него опираясь, очень уж болело всё), — я предупреждал тебя что за мной идут одаренные? — на что последовал кивок. — Что ты мне ответил, помнишь? — ещё один печальный кивок. — А потом ты проявил вопиющую неделикатность и невежливость, влез в мои дела, — укорил пенсионера я, — но я проглотил обиду, — демонстрировал я свой великодушный профиль, обозревая потолок станции, — прилетел к тебе, хотел предложить дело… И тут меня находят. А ты, вот неожиданность, — изобразил я удивление, — даже не присел за столик старого друга. Сэм, — жестко произнес я, — ты мне должен. Много должен, — уточнил я, на что пенсионер обреченно кивнул.
Я же, используя подсаженного в него духа, корректировал восприятие, благо, что приходилось это делать не сильно. Всё–таки дедуля встрял, повел себя крайне нехорошо и, в принципе, осознавал это, хотя в ряде моих «катильных бочек» был безусловно не виноват.
— От тебя нужно три вещи, пока, — перешёл я к делу. — Станционное начальство с тобой работает? — на что последовал кивок. — Тогда эти три тела, со всем, подчеркиваю, всем имуществом, надо поместить в прочное закрытое помещение, я сам ими займусь. Если там будут камеры и жучки, я ОЧЕНЬ обижусь, гораздо сильнее чем сейчас. Это понятно?
— Да господин Зерг, — кивнул оживающий пенсионер.
— Далее, эти, — обвел я рукой три с половиной рожи посетителей, притворяющихся ветошью, — болтать не будут? Сможешь обеспечить? — на что дед уверенно кивнул, дух показал что не врет. — Хорошо, твоя ответственность. Ну и, наконец, ты уж прости, но полного доверия к тебе нет, — продолжил я, — так что я, с твоим ледорубом, пойдем к вычислителю станции. И он при мне удалит, полностью, записи о том, что здесь было.
— Запись есть и здесь, — озвучил Сэм, — удалю, копий не будет. Хочешь идти и проверить, твоё право. Вину за собой признаю. Принял тебя за мальчишку, беглого, из военной академии, — повинился он, — хотел работу предложить, — решил расколоться он, — ну а…
— А с компроматом и информацией это делать проще, — закончил я за замявшимся. — А не предупредил–то что? — ехидно осведомился я.
— Испугался, — опустил плечи дед, — боялся что не успею с ребятами скрыться, или за тобой пойдут, — зажмурил он глаза, ожидая кары лютой.
Ну, в принципе причина. Свинство конечно, слово–то сказать мог, ну да ладно. Бить ногами не буду, милостиво решил я, отпустил деда, присел на стул.
— Господин Сэм, — куртуазно обратился я к пенсионеру, — ну и что вы встали? Может, все вопросы решились, или мне необходимо вам ускоряющий пинок отвесить? Ледоруба, — веско я потыкал пальцем в стол. — Этих надо прибрать, — не менее веско потыкал я пальцами в этих.
— Ты их… — выразительно провёл ребром ладони по морщинистой шее дед, достающий комлинк.
— Хатт знает, — честно ответил я, — допрошу, узнаю. Может и отработают как. Тебя не подставлю, я не… — выразительно промолчал я, на что дед виновато понурился.
Пока дед организовывал движуху, я через четвероручку надыбал литр глюкозы и кило отварного мяса. И жрал это, аккуратно но быстро, ибо надо было очень. Да и за раствором бакты, для приема внутрь намылил. После озвученного дед несколько озадаченно посмотрел на меня.
— Так тебя же вроде не задели? — осведомился он.
— Сэм, я человек. Не одаренный, бой ты видел. Голову включи, — ехидно ответил я.
Дед на меня посмотрел, задумался, побледнел. Посмотрел с сочувствием, на минуту замялся, но увидев мой ехидный взгляд, аж ладони перед собой выставил.
Ну а тем временем пятерка крепких ребят завернула джедаев в пакеты и уволокла вдаль. Я же незадолго до этого решил, что записи записями, но лучше рожу прикрыть. И прикрыл рожу краем тоги.
Доковылял с ледорубом до комнаты с фиксирующей аппаратурой, проверил конечно, но на самом деле, Сэму я верил, проверял для очистки совести. Главной моей целью было ледорубские мозги скопировать, ну раз уж оказия подвернулась. А там и знания, и навыки, внутренне потирал лапки, все–таки сформированный жабеныш. Причем, какой–то он был не такой, так и хотелось вместо «ж», «дж» произнести.
Ну да фиг бы с ней, с фауной моей внутренней.
Отвел меня Сэм к средних размеров контейнеру, завел, продемонстрировал и пофорсячился, что все чисто, даже не врал. В контейнере валялись голые жидаи, связанные лентами скотчеобразными. Барахло ихнее лежало кучками в стороне. На мой вопросительный взгляд, Сэм подошел к одетому и ждущему явно нас мужику, шепнул ему что–то на ухо. Мужик репу почесал, вытащил из кармана мелочевку какую–то и несколько пластинок кредитных чипов, кинув их к куче. После этого душевно огреб от деда в пузо.
— Дурак, — поясняюще развел лапами Сэм, на что я понимающе кивнул и сделал лапой «кыш–кыш».
Пенсионер и битый срулили, а я присел на пол, да и задумался, что мне со всем этим делать. Выходило не радужно, на первый взгляд. Итак, у форсъюзеров есть этакая резервная копия сознания в многомерье, это факт, и факт проверенный. Причем, подозреваю, у жидайских сектантов она ярче выражена, с ихней «познаю силу, растворись в силе» и прочими фильдеперсами форсячьими. Самое забавное, что дух разума, в теории, вполне может и с этой составляющей работать, однако у меня банально не хватает знаний, чтобы объяснить «как и где».
Взять того же мууна, например. Перепрошить ему сознание, копировать и стереть дух может. Но он не знает что делать, хотя знает «как». А я не знаю ни того, ни другого.
В общем, с пользователями силы можно, в итоге, работать только на сознательном уровне, используя духа как дополнительный фактор, не вызывая противоречий. Вот тогда, форсячья копия меняться будет, соответственно все ровно, плавно и как мне угодно. Но на это надо общение и время.
«Консольные» корректоры, как я недоделал у Ре. В принципе, вариант возможный, на все три рыла. Плюс надо, чтобы то, что случилось на станции, у них внутренних противоречий не вызывало, при этом воспринималось «нормальным». Так, ну тут по месту, точнее по сознанию надо смотреть, решил я. Зависит от массы факторов, в теории — возможно, ну а на практике будем поглядеть.
Дальше, если все радикально решать. Посмотрел я на свою лапу, живую и теплую. Посмотрел на жидаев, живых и теплых. Одна из них даже взор услаждает, стоит признать, хоть и дура наглая.
Но вообще — можно. Только геморно, это не одна дурында, это два мастера–джедая, с дроидом типа «падаван». Это тут, на станции (а до неё точно дойдут), не один и не два форсъюзверя ошиваться будут.