Ну, вреда особого не наносил, рассчитывался честно и все такое, однако было у меня зудение некое, что моё шебуршание вызовет ответную реакцию.
Соответственно, производственные цепочки, да тех же репульсоров и ионников, я к лапам прибирал. С гипердвигателями было плохо, там слишком много всего входило в технологическую цепочку. Надо с заводом некислым покупать, такое не затеряется как «производственная линия», взамен «сломавшейся».
А по прибытии в Кадус Эммер рванет на Террине за добром, ни с кем не связываясь и не контача. Ну а я встречу жидаев и станцию, да и займусь рядом недотыренного. А самое главное, появляется у меня мысль, что в рамках моих возможностей, реальных противников, ну если брать в рассмотрение мою цель номер раз, я страдаю фигней, а нужно отлавливать банкиров и копировать их мозги. Причем, высокопоставленных шишек, из крупных банковских объединений.
Ну а долетая до Кадуса, я уже имел гарантированные образцы прогеноида, даже принялся за разработку своего, вкусного и идеального. Но свой — дело неспешное, да и когда использовать его, хатт знает: ладно что неважное самочувствие, так иммунитет по вагине идет, а у меня встречи с разумными на годы вперед. Ну, посмотрим, в общем, создать некую экспериментальную форму генома…
И призадумался я. А может мне, на основе разработки прогеноида, сделать некий эквивалент витала? Нет, он, безусловно, будет работать помедленнее, неоткуда ему будет волшебную «витальную энергию» брать. Но встроенная биолаборатория, а почему бы и да?
Надумал я эти мудрые мысли да и предложил Лане первую дозу прогеноида:
— Точно, безопасно, — вещал я, конфигурируя шлюзы на антибактериальную защиту, — вообще, если ты в медкапсуле с бактой будешь безвылазно, то весь процесс месяца три займет, а то и меньше, — прикинул я, — но это чертовски скучно, — на что Лана покивала, — ну и пилот мне нужен. Так что, полгода, я думаю, примерно выйдет. С девочками позанимаешься, сама подучишься.
— Господин Андерсон, — несколько смешалась Лана, но после кивка продолжила, — я не специалист, но мне кажется, вы можете, с такими знаниями, вообще решить проблему Кадуса?
— Не кажется, — с интересом уставился я на сотрудницу, — однако, тут вопрос, считать ли гнус проблемой? Нет, я понимаю ограничения в обычной жизни и прочее, опасность и, кстати, скорблю о твоих родителях, — немного поскорбел я. — А теперь давай посмотрим абстрактно, на Кадусе есть два, — воздел я два перста, — фактора, которые дает гнус. Сельскохозяйственный: из–за гнуса количество травоядных животных и насекомых–паразитов либо пренебрежительно мало, либо их вообще нет. Посадить растение в землю, оно вырастет, его никто не съест, не испортит и прочее. Казалось бы мелочь, но для производства очень ценно, — на что сельская девочка Лана покивала. — Сам гнус ценный источник белка, если не злоупотреблять добычей, КПД переработки солнечного света в белок, — припомнил я одну аллегорию, — максимально возможный, то есть через заготовку гнуса можно получить максимум, при минимуме затрат. Тут впору задуматься, как его сохранить, а не истребить. Ну и, наконец, безопасность планеты. Сам факт наличия гнуса делает её в разы менее ценной, ну, а если вдруг начнутся боевые действия на планете, агрессор сможет действовать только в скафандрах. И поверь, это не такая уж мелочь при ведении боевых действий, — подытожил я.
— А вы, — задумчиво протянула Лана, — хотите сохранить пользу гнуса, нивелировав вред. Как иторианцы!
— Ну, не совсем, — ответил я, — Мэл, если ты знала, обращался к ним с вашей проблемой, — на что Лана удивленно помотала головой, — ну, я тоже не особо бы распространялся, — хмыкнул я, — молотоголовые предложили вам свалить с планеты. А потом, после отказа, причем очень, стоит заметить, недорого, модифицировать вас в насекомоядных. Решение–то изящное, только людьми и твилеками вы бы быть точно перестали, плюс, по–моему, это бы еще довольно плотно привязало бы вас к планете, местный гнус довольно уникален по составу.
Девочка перспективой муравьедом каким стать не вдохновилась, поёжилась да и прогеноид приняла. Теперь будет ночевать в медкапсуле, да и со стыковками надо будет поаккуратнее. Ну да ладно, не страшно, а ей на пользу, решил жертвенный я.
Ну и уже в Кадусе полюбовался соратниками, порадовал Блэка скорейшим прибытием помощников, а главное — нормальных пилотов и техники, так что у него, помимо экспериментов (а каркас первого «гравидвигательного» судна–испытателя уже возводился), появилась уникальная возможность разработать внутрисистемный оборонительный и транспортно–грузовой суда. Из расчета, что внутрисистемными они могут перестать быть, ну и, соответственно, экипаж из разумного, плюс дроид или несколько.
Эммера порадовал «сбором камней», мной раскиданных, к чему соратник отнесся индифферентно, мол, надо — значит, надо. Правда затребовал закрепить себе аж двух «стыковочных партнерш», неубедительно фантазируя, что они будут выполнять какие–то там обязанности, когда он устанет. Знаю я, какие, впрочем, дело и право его.
Ну и напоследок, в обнимку с Эммером повидался с Мэлом. Явление пейзанской общественности сопровождалось восхищенными воплями в стиле: «Нам хатт, их двое, всех затрахают насмерть, ироды!» на повышенных тонах. Впрочем, на тонах пониженных были несколько более оптимистичные высказывания.
Однако, мы все ожидания жестоко обломали, Эммер посмотрел на пейзан, как на то, чем они и являлись, ну и стартанул на Террине собирать барахло.
А я дождался когда народ с облегчением (а часть с расстройством) рассосется из мэловского дворца, ну и стал приседать на уши дворцевладельцу, игнорируя тот факт, что уши были прикрыты могучими лекками.
— Прежде, чем ты начнешь «выкать», Мэл, считай что кроме прошлого визита ты с Райзеггером был не знаком, — мы братья, не единоутробные, ну и соответственно на Кадусе он появился лишь решив его часть дел.
— Ога… Эта… Значица… — загибал пальцы Мэл, да и просветлел челом, — то–то я думаю, что это Зерг так до баб падок стал, думал, вырос мальчонка… в смысле… Ну это, лорд, то есть… — совсем замялся Мэл под моим ехидным взглядом.
— В общем, замнем, — постращал я замятого взглядом, — я тебе что сказать–то хочу… Хотя стоп, — праведно возмутился я, — где мой «Чёрный Кадуссианский Ром»? Мэл, у тебя совесть есть? — праведно возмущался я. — Зажал, для автора! — оповещал я вселенную о беспросветном жлобстве.
— Ты это, Зерг, не бузи, — пробасил Мэл извлекая из ящика стола бутыль, — не зажал, а растерялся немного. В силу непреодолимых жизненных обстоятельств! — воздев перст отмазывался жадина.
— А хорошо получилось, — констатировал я, снимая пробу, на что Мэл довольно потряс лекками. — Ладно, Райзик тебе, да и вашим говорил: есть не сказать чтобы лекарство, а средство от гнуса, людей ему делающее неинтересным. Вообще кусать не будет, а только улетать от них. Однако, это жизнь в скафандрах, да и санитарный режим в куполах. Потому как, на время изменения, до года, иммунитет ослаблен будет и любая мелкая простуда в серьезную болячку выльется. Я думал, изначально, — признался я, — вашим на станцию перебраться предложить, а потом подумал: и так, и так герметично все, живут в капсулах–скафандрах. Так на кой народ дергать, когда дома побыть могут, да даже делом нетяжелым без вреда заниматься?
— Делом — это хорошо, делом, — это ты правильно придумал, — покивал Мэл, — точно неопасно? — на что я протянул договор с гарантией лечения и компенсации. — Верю, — ознакомившись с бумаженцией выдал твилек. — А с твилеками и бантами? — уточнил он, — нам–то репеллент не вредный, но и приятного мало.
— А лекки не треснут? — заботливо уточнил я, после чего Мэл пропальпировав помянутый орган, заверил, что выдержат. — Ну, вам только на станции. Не по злобе, просто человеки не первый год в скафандрах, у них безопасность на рефлексах. А вы привыкли без них, случайно себе за год хоть раз, но режим нарушите. Так что вам на станцию, в стерильность, без вариантов. Ну а так как человекам нужнее, вопрос жизни, а не мелкого неудобства, — развел лапами я.
— Ну да ясно, кто–то не на излечении должен быть, — понятливо кивнул Мэл, — а банты? — наглел он.
— А в око? — праведно возмущался я. — Мэл, я ветеринар что ли? Ну подумаю, чтоб потомство бант иммунно было. Как руки дойдут, если не забуду мелочь неважную, — топтался я на чувствах Мэла, вопрос обсуждения к «мелочи неважной» не относившего. — Да, пока не забыл. Переселенцы год будут на станции, но кто в аграрии захочет, прошения тебе подадут, электронно. Будут только в конце года, но «почтенность» как я понимаю, ты от факта юридического статуса обретешь? — на что лыбящийся на сотню с лишним зубов твилек закивал.
А потом схватил и стал меня жмякать. В смысле обнимать, но здоровый зараза, а я узнал, как чувствует себя тюбик зубной пасты. Весь спектр ощущений не познал, но общее представление получил. Пришлось губернатора за лекк дергать, да еще потом пояснять, что это не «сексуальное домогательство» было, а способ свою юную жизнь спасти.
Ну а после, несколько помятый, но в целом довольный, да и образцом «продукта» загруженный, стартовал я в пустую систему голубой звезды, где у меня рандеву с джедаями назначено было. Впрочем, оглядев систему через многомерье, я даже несколько завибрировал, от радостных подпрыгиваний джабыча: астероидные пояса, во множестве окольцовывающие светило были с «следом многомерья», то есть с возбужденными эйлонами. Что за нужная вещь тут водилась, я не знал, не металлург и геолог, но что–то полезное и важное. Так что зарубочку на память сделал, а то джабыч промышленный резак где–то раздобыл, с той же целью, еле сам успел, гвоздиком.
Ну а через пару дней, за которые Лана привыкала к своему «несколько болезненному» состоянию, в систему ввалилось кореллианское корыто типа «Консульский». Вот кстати, черт знает, как его Джинн приобрел, оно вроде подороже стоит, чем пол мегакреда. Хотя, возможно, б/у, ну или всё же Дуку помог.