Хёго, полюбопытствовавшему по связи наставник–ученик на тему «что это апрентиса–то колбасит так в силе?», истерично вывалил что тот «поганая нелюдь, всю жизнь испортил». Ну и что Палыч от гадкой пакости сбежит, туда, где тот его не достанет. Истерика, кстати, была вполне натуральная, потому как в форсе часть сознания Палыча от творимого тушкой и другой частью сознания худела. Что моему плану было на руку — безумец, как он есть.
В итоге, представитель сектора Чоммель, бластером выплавил окно в кабинете и артистично сиганул в него. В полете, бластером же, вышиб себе межушье, так что поля безопасности поймали пораскинувшего умом сенатора. Ну а дух разума, в завершение договора, перекосовертил в фарш все информационные структуры, к Палычу отношение имеющие, во всех доступных ему диапазонах.
Ну реально, думал я, расслабляясь после отслеживания «пьесы». Он наглухо отбитый был, работать невозможно, а с учетом «обидок» на меня, вообще вариантов не выходило. Пусть многомудрый другого ученика ищет, пока я буду разбираться, куда мне все–таки воевать надо.
Но, в рамках надуманной систематизации, сразу разбираться не стал, а стал прогеноид морфического типа сочинять, да и меридианы растить, источник развивая. Не хрен прыгать как бибизьян какой, поэтапно и системно, разумно всё сделаем.
Параллельно пробудил клонов, авторитарно повесив их на Лану, правда выдал из ванны спич:
— Дамы, все вы мои сотрудницы, дороги моему сердцу и не только, — что вызвало смех ряда свеженьких, обладавших частью памяти и массой знаний, — однако, не хотелось бы вас принуждать к чему бы то ни было. При этом, вы, стоит признать, связаны с компанией «Райзеггер», кто контрактом, — кивнул я Лане, — кто вполне реальным долгом. Компания не будет акционерной, однако, — пробулькал я, воздев перст из бакты, — пока вы работаете на неё, вы будете вправе претендовать на часть прибылей, как в смысле финансов, так и в смысле знаний, медицины, разработок… Много чего, — скомкал эту часть я, — в общем, пока у нас есть возможность учиться, готовиться к дальнейшим свершениям, так что потратьте это время с умом. И да, я бы хотел чтобы местом работы для вас стал Небесный Сад. Не навсегда, но на ближайшие годы. Со всеми, — состроил я снобскую морду лица, — вытекающими обязанностями.
Ну и занялись дамы учебой, а я учебой и лечёбой. Собственно, так мы и остались в системе голубой звезды, по причине того, что ни Лане, ни мне Сад пока не покинуть, ну а девочкам не до того было, да и, вроде, бросать они нас не собирались.
По результатам трех месяцев, к моменту моего уверенного прямохождения, картина с эмиссией сложилось такая:
Есть несколько сложнейших технически и явно частично(!) одухотворенных вычислителей. Сознания у них в нашем понимании нет, но есть интерфейс взаимодействия (причем не понятый изначальными буржуинами, а сейчас еще частично подзабытый). Они держат финансовую систему, по сути всю. Что–то есть у планетарных и корпоративных банков, но это мышкины слезки.
Эти вычислители то ли от трансгуманистов, то ли от раката, хатт знает, явно превышающие возможности теперешней цивилизации технологии, плюс работа не с форсой, а именно с одухотворенной техникой. Задача у них, в целом мной понятая верно — путем эмиссии, воздействия на биржи и тому подобное, сохранять экономико–социальную модель развитого капитализма.
У этой «технической» части, есть вполне биологические и сознательные союзники, причем именно банкиры и биржевики определенных фирм, семей и кланов, поколениями проводящие эту программу в жизнь, ну и имеющие немалые преференции от вычислителей.
Ну, в общем, сломать систему я могу, причем без особого напряжения. Выведение из строя, да даже саботаж деятельности (ломать вычислители нахрен не хочется, эти машины держали галанет, причем быстродействие через многомерье, современными технологиями недостижимое), за несколько лет приведет кред к краху. Останавливает многомудрый.
Дело в том, что мууны в афере с ушами. Недра Муунлиста (давно состоящие из крашеных камушков), наравне с «недвижимостью Корусанта» и прочими, безусловными и нихрена не стоящими ценностями, являются «обеспечением» креда.
Я, признаться, ознакомившись с раскладами, не уверен, что он что–то мудрое умыслил, но рубить сплеча точно не буду, благо и не горит ничего.
Так что, явив свой оклемавшийся и развивающийся персон общественности, отловил я Дуку, да и затребовал у него мозголаза. Дуку затребовал деталей, был посвящен в общих чертах, да и посмотрел на меня как на то, кем я не являлся:
— Шевалье, простите, какого хатта вам нужен муун, в описанной вами схеме? — брюзгливо топорщил губу маркиз, — я работал с муунами, даже если в схеме «мозг–сила–мозг мууна» сила обязательна для понимания, без алгоритма… А вы проверили, — ядовито осведомился Дуку, — есть ли этот алгоритм? Вот мне видится, — надменно каменел он челом, — что он, если существует, уже есть у одаренного. Я с муунами работал. Проверьте, — барски распорядился он.
Ну и проверил… Блин, этот надменный тип, еще и доволен был, хамским образом меня унижая и доминируя. У одаренного была область «интерпретации» в мозге, переводящая на «доступный» считанные мысли, очевидно развиваемая «через форсу», но вполне органическая. А скопированные мной мозги эту область либо не имели, либо имели не «для муунов», вот я и не замечал. Тот же Палыч с Дамаском, например, общался через «дамасковый» интерпретатор, самостоятельно мысли мууна не читая.
Ну, в общем, я молодец и умница, решил я. Потому как меня окружают неглупые разумные, да.
А через неделю я познал глубину замысла мууна. Ну, что сказать, вообще очень, очень и очень неглупый ученый. И болван в социологии. Да и в ряде технических моментов. Он собирался строить империю, на основе системы эмиссии, только созданной своими руками. Кстати, собирается наш многомудрый быть вечным, так что развитие техники его не интересует, и застой устраивает. А развитие он видит в техниках форсы, остальное быдло пусть живет как живется.
Ну, такой себе план. Хрен сработает, как и у Палыча, правда эмиссию сломает, потому как «свой кред с саббаком и твилечками» Хёго просто не вытянет.
Так что решил я, что падению креда быть. А Дамаск пусть барахтается, может и построит что свое, дельное. Хотя, как по мне, ему реально надо форсу изучать, в этом он гений.
Но, не хочет, да и хрен с ним, подытожил я и начал возиться с Кадусом, сотрудниками, да и себя не забывал. Готовясь к всегалактическому финансовому кризису, да.
Примечание к части
Вот есть у меня подозрения, для чему этому гадкому, противному, злобному клону столько девиц. Столь ужасные, что ваще. Совсем ваще.
шокированный старина Киберъ Рассвет
36. Эпилог
Ну и принялся я готовиться. Во–первых, отловил одаренных, да и предложил им почти «генную терапию», потому как шестнадцатый, при всех прочих равных, место райское, ну а изменения вреда не несут, да и вне Кадуса только полезны будут.
Сепаратисты умом поскрипели, но согласились. А коварный я подложил в прогеноиды бомбу повышенной фертильности Дуку и Комари. А за компанию, да.
Ну и был ключевой момент, без которого не выходил каменный цветок: гипердвигатели. Все можно заменить, построить. Но на цепочку для производства станков, которые произведут станки, которые произведут станки, которые произведут гипердвигатели у нас уйдет лет как бы не десять.
Так что пришлось влезать в «наемничью политику», выцеплять заказ «бизнес войны», ну и захватывать производство, под видом «уничтожения».
В чем, кстати, несколько помогла Висса, с её новыми «Тяжелыми Молотами». Связался я с ней, как и обещал некогда, да и подключил к ряду проектов. При всех прочих равных, у неё реально классный хвост, который приятно (я проверил) жмякать.
В общем, через год, когда полукровки, хамски переложившие на меня(!), по итогам голосования(!!!), бремя выбора имени расы, уже заселяли построенное жилье на планетах и запускали технологические цепочки, как в смысле пожрать, так и потехничить, начал я аккуратно шатать.
Шатать я начал доверие к креду, духами саботируя ряд общественно значимых, но не жизненно важных траншей. Потихонечку, неторопливо. То там мегакред не придет, то там гигакред не на том счету окажется.
Через месяц рынок ценных металлов вырос втрое, а мууны оказались в неудобной позе, потому что у них требовали вклад в металлах, а у них было в крашеном пластике.
Кстати, возмущенный до глубины души несамостоятельностью полукровок, обозвал я их жестокосердно Инхеймсами. Вот пускай теперь с этим живут, злорадствовал я. Впрочем, перспектива выговаривать инхеймсец и инхеймска несколько меня охладила. Впрочем, пофиг, решил я. Привыкну, они привыкнут. Все привыкнут.
А вот Почтенный Мэл ликовал без оговорок — он вполне официально выкупил сексуально–порабощенных, поработил их аграрно и наслаждался за годы своих мучений. Да и твилеков маленьких делал, чем вселял в сердца подопечных негодование и протест, потому как помимо размножения им вполне реально приходилось «содить картоху».
Я же в рамках Небесного Сада столкнулся с некоторой нехваткой свободного времени. Нет, исполнение мечт — это замечательно, только шесть часов в сутки… Ну в общем, график у меня не поплыл, исключительно за счет малого количества сна. Впрочем, Ланы были удовлетворены, я утешал себя сбычей мечт. Да и в целом, в Небесном Саду они смотрелись классно, так что жаловаться, кроме как на свою некоторую жадность, не на что.
Тем временем, рынок шатался, ну и моя безжалостность решила нанести финальный удар, прерывая финансовые потоки и разрушая систему бросовых электронных фантиков на которые покупается жизнь разумных. И даже решил, в память о прототипе, сделать все как положено.
Небесный Сад, в безымянной системе голубой звезды, поворачивал жилой купол к мертвенным лучам. Завернутый в тогу я, с непреклонной и суровой мордой лица стоял, окруженный десятью молчаливыми девами. В момент, когда лучи осветили каждый уголок сада, я пафосно изрек: «Во имя разума», сопровождая величественным жестом выпуск духов.