Ну, хотелось бы верить. Но верится с трудом.
Тем временем дыроглаз, очевидно, налетался и лег на курс к космопорту. Ну а я решил уточнить, а нафига был цирк с полетами и этакий «инструктаж».
— Предателя принимал я, — вздохнул миралука, — если ты лажанешься, лажанется отряд, не будет заказов. Если ты будешь тупить, трое вообще выйдут из дела не поднявшись с планеты.
— Понял, — ответил что–то понявший я, — зачем все это сообщаешь? Видишь второй раз в жизни, могу развернуться и уйти.
— Чувствую, — хитро улыбнулся дыроглаз, — а если все удастся, будет к тебе предложение, — сделал он таинственное лицо.
Угу, предложение, ню–ню. Хотя, видимо, некая чувствительность к форсе у него есть, видимо в таких вот «предчувствиях», правда, судя по предательству, не абсолютное. Блин, надо настроение этой довольной, слепошарой морде испортить, решил справедливый я и приступил к осуществлению.
— Сат, ты же видишь в силе, — выдал я, на что водила кивнул, — а зачем ты вращаешь головой и почему ты меня не заметил? — осведомился я, любуясь криповой, но ошарашенной мордой.
— А я по–другому и не пробовал, — ошарашено выдал он, пока кирпич, очевидно самостоятельно, крепился к захвату и заводился в недра некоего корыта, — а почему я так не делаю? — осведомился он у вселенной, на что я передал её ответ пожатием плеч.
Ну и выбрались мы из кирпича в небольшой ангарчик. Ну так, уютненько и не футуристично, стены железные, но с какими–то плакатами пляжно–пейзажного типа, перед дверью в глубины корыта — коврик (!), хорошо хоть без надписи «добро впожаловать».
Вен провел меня коридором до этакой кают–компании. Диванчики, стол типа биллиардного, зелень ползучая на ажурной перегородке. Ну хрен знает, если для них корыто, по сути, дом — то все логично, наверное.
В кают–компании пребывало пять рыл и одна хрень. Рылы были гуманоидные, людские, с вполне себе буркалами. Четыре мужеских и одно наоборот, на вид в возрасте от двадцати пяти, до тридцати годов.
А вот хрень была фуррёй. Самой, простифлуктуация, натуральной фуррёй. Причем не кошачьего типа, катары были по канону известны, да и образы у них распространены и популярны.
Фуррятина была то ли хорьком, то ли выдрой. Кунье что–то, в общем. Лицо, а не морда, очевидные мимические движения и прочее, при этом и явная морда. Длинное, гибкое тело, с конечностями, непропорционально короткими для гуманоида, но для куньих явно чрезмерно длинными. Хвост, причем хвост богатый и шикарный, сам бы от такого, по совести, не отказался. Глаза с не вполне круглым зрачком, но довольно большие, направление взгляда хорошо фиксируется.
Ростом же была нелюдь, ну, безусловно, если встанет, за два метра, под два с четвертью, на вскидку. Пока же пакость лежала, обвившись спиной и хвостом вокруг кресла, демонстрируя окружающим пусть и заросшие мехом, но вполне различимые первичные и вторичные половые признаки.
И да, была эта самка, увиденное сомнений не вызывало, три пары сосков, первая пара на полутороразмерной груди, вторая на половинке ну и третья еле выглядывала сквозь рыжевато–коричневый мех. Ну и между лап не было, чего не должно, а было что нужно, для самки. Я долго не разглядывал, но сам факт научно установил.
Вообще, если абстрагироваться от всякого, довольно симпатичная зверушка, правда не вызывала она никаких нижепоясных желаний, скорее погладить–потискать.
Тут мой спутник заголосил:
— Висс, ну сколько тебя можно просить, одевайся на людях! — причитал дыроглазый, — ну ладно, сейчас твой коллега, а если бы клиент?
— Здесь моё логово, — вполне человеческим контральто ответила фуррятина, — зачем мне все эти тряпки? И вот, — покачав той частью тела, на которой был кожаный пояс с кобурой, а потом, усевшись, щиколотками и запястьями, с толстыми браслетами, явно не украшениями, — я не голая, так что не верещи. Кста–а–а-ати, — протянула она, уставившись на меня, — коллега, значит. Пустотник? — на что я коротко кивнул. — Пр–р–риятно, — промурчала она, и тут же ровным тоном спросила, — проверю? — на что я приготовившись, повторил кивок.
Приготовился не зря, фуррятина метнулась на меня со скоростью, явно превышающую мои возможности, правда, то ли недооценила, либо особенность строения или вида, черт её знает. В общем, кинулась она ко мне, невзирая на рост, в ноги, на четырех лапах. Вдобавок, несколько боком, со своей «домашней позы». В общем, уклониться я смог.
Хотя, стоит признать, икроножные мышцы несколько потянул, не критично, но сам факт неприятный. Впрочем, фуррятине скорость и ловкость не могли помочь с инерцией, так что я, ребром ладони, быстро прикинув где у неё что, тюкнул по основанию черепа. Несколько легче, чем стоило, но на всякий, не хватало ещё прибить.
Ну и не вырубил. Впрочем, фуррятина равновесие потеряла, крутанулась, но её явно вело, так что присела и уставилась на меня:
— А ты молоде–е–ец! — выдала она, — силен. Кэп, я за, он мне нравится! — царственно оповестила она дыроглаза с пола.
— Висс, чтоб тебя, — явно не особо зло выдал миралука, — Райзеггер с нами только на заказ с Максом, остальное обсудим по результатам. И вообще, займись чем–нибудь полезным.
— Уже, — захлопала реально длиннющими ресницами фуррятина, — что может быть полезнее, чем действовать тебе на нервы? Р–р–райзеггер, — промурлыкала она, — очень приятно, я Виссика из логова Тяжелого Молота, — с этими словами она приподнялась и сделала некое сложное телодвижение, что–то вроде книксена, при это выставив на обозрение свои первичные, прогнувшись тазом вперед, а не назад, — ну хоть один мужчина, а не эти, — пренебрежительно махнула она лапой на «этих» и подмигнула мне.
— Висс, — терпеливо и явно уже привычно начал миралука, — мне надо заключить договор с новичком, познакомить с экипажем. Потренируйся пока, ну или поплавай, я тебя позову.
— Поплаваю, это ты хорошо придумал, — выдала фуррятина и пошла к выходу, виляя задом с почти полуметровой амплитудой и помахивая хвостом, который, при всех прочих равных, был классным.
— Совершенно неуправляемая, — интимно понизил голос Вен, — но отличный пустотник. Селонианка, — сказал он, как будто это все мне объясняло.
Хм, так вот кого мне сватал хмырь–проводник, ну, в смысле, не её, а её сородичей. Ну, что тут скажешь, и вправду на «ценителя», похмыкал я.
Тем временем миралука представил мне человеков: Сэм, пилот корыта и штурмовик, Аллан, второй пилот и инженер, Дорот, инженер и штурмовик, Сиф, пилот истребителя и снайпер. Ну и Бэтти, единственная не меховая дама, медик и кок в одном флаконе.
Ну а пока я прорыкивал своё фамилиё в ответ, извлек Вен несколько листов и шмякнул передо мной, заполнив несколько строк стилом.
Ознакомился я с макулатурой и выходило так, что на время выполнения неназванного (очевидно по охране «мажористого Макса») контракта, я становлюсь частью теплой компании, в лице наёмной команды «Тяжелый Молот», на одноименном корыте. Со всеми правами и обязанностями, вплоть до наследования «долей отрядного и личного имущества в равной доле выжившими», от чего я поднапрягся, впрочем, увидел отдельный пункт и бумажку с бланком «завещание» и разнапрягся. В принципе, с учетом лица отряда все логично. Семь тысяч кредов и досрочное закрытие контракта с полной оплатой при «нахождении объекта охраны на борту судна отряда».
В общем, конечно, прибить и подставить могут, но могут что с бумажкой, что и без, а так меня все устраивает. Так что поставил свою «монограмму»: буквы RV заключенные в приплюснутую спираль. Астродроид, бочонок на колесиках, подкатил к столу, что–то пропиликал, пощёлкал и выдвинул антенну.
«Копия в юстицию» — почти неслышно произнес Вен в ответ на мой вопросительный взгляд. Ну что ж, все по уму, да и следов я кроме «подписи», по которой хрен кто что найдет, не оставляю.
Тем временем народ засуетился и рассосался по кораблю. На мой вопрос, а где, мол, мне обитать, Вен потыкал в кают–компанию. Ну, охренеть, гостеприимство и забота о комфорте. На ядовитый вопрос «сколько дней мне тут куковать, ну и не отравлю ли я, невинный экипаж, запахами носков», дыроглаз вылупил дыры и оповестил, что через шесть часов будем на месте, а носки это время лучше не снимать, ежели они столь ядовиты. И срулил, видимо валандаться с предполётной.
Ну, вроде бы все относительно нормально, осторожно рассуждал я. Фуррятина, конечно, забавная такая, но огромная и, по ходу, наглухо отмороженная. А мне с ней работать, так что узнаю–ка я, а что эти селониане за зверушки такие, ну и как их готовить.
Да и принялся разбазаривать скудные активы свои, на поживу всяким жадюгам сетевого обирания. А в результате кутежа, обрел я такие сакральные знания:
Селониане аборигены. Как ни удивительно, Селонии, которая, в свою очередь одна из пяти обитаемых, сцука, планет, бултыхающихся вокруг одного светила. До кучи, там еще и Дроллы обитают. Три, сцука, разумные расы в одной звездной системе, да еще и пять планет обитаемо. Ни купола или еще как, нет, атмосферных, биосферных и все такое. Загадка какая–то, как–то вот не верю, что так бывает. Впрочем, фиг с ними пока, с дроллами всяческими и планетами, вопрос в селонианах.
Итак, эти млекопитающие эволюционировали (причем, подозреваю, искусственно — слишком антропоморфны, точнее… комфортны человеческому взгляду, плюс пасть, чего быть не может, а они говорят) из неких выдр или каланов, какой–то подобной, полуводной дичи.
Ну эволюционировали и ладно, тут в ДДГ реальная пакость, даже по памяти встречается, а эту и погладить и пожмякать хочется, да и хвост классный.
Однако, селониане, сцуко, муравьи. Или, сцуко, пчелы. Роевые насекомые, блин, без шуток. Не видово, а биосоциально, вот такой парадокс.
Итак, в популяции фуррей фертильно (причем базово, как свойство с рождения), шесть процентов популяции. Пять фертильных самок, этаких королев роя и один самцов–трутней. Девяносто четыре это стерильные самки, которые и рабочие, и воены, и черти в ступе.