Снова пауза.
— Это оправданный риск. Если мне когда–нибудь предложат, я не буду сомневаться.
— А я буду! Этого, — он выставил вперед кулак, — мне достаточно.
— Кельвин, ты совершаешь ошибку…
— Я…
Он оборвал на полуслове. Спустя секунду в каменный зал вошел еще один человек: в глухом балахоне, скрывающем каждый кусочек кожи.
— Господин губернатор, — два голоса слились в один.
— Кельвин и Дален, — Сайте показалось, что произнесено это было очень тихо, буквально на грани слышимости, но она услышала. Какой–то магический трюк?
— Мы…
— Кельвин, на ночь ты останешься в доме, — вновь то же ощущение. Очень тихий голос, но каждое слово слышно отчетливо. Сайта могла бы прочитать по губам, что он говорит. Но губ–то она не видела!
— Но я…
— Это не обсуждается. Вернитесь к гостям.
Кельвин с Даленом ушли. Ленардин какое–то время не двигался. Причем «не двигался» до такой степени, что казался окоченевшим.
— Сайта, вы не подойдете ко мне? — внезапно произнес он. Сама бы она в подобной ситуации сказала: «Я знаю, что ты здесь. Не выйдешь — активирую заклинание». Но он–то назвал ее по имени. Значит, либо магический поиск, либо за нею шли. От первого она была защищена амулетом Кравена, от второго — собственной осторожностью. Что ж, значит, не защищена. Хотя, может, он не знает, где она прячется?
— Сайта, вы стоите в нише для ворота. Я прошу вас выйти.
Либо правильно интерпретировал ее молчание, либо прочитал мысли. Если второе — ему же хуже.
Выходя, Сайта подальше в сторону отвела гобелен, чтобы рассмотреть… Да, действительно ворот. Большой, двусторонний, на круг намотана не веревка, а цепь — довольно толстая. Второй конец уходит через дырку в потолке. Что он поднимает?
— Как вы узнали, что я там? — сразу спросила Сайта.
Когда она только вошла в зал, потолок разглядела не очень тщательно, и зря. Теперь линия стыка разве что не бросилась в глаза. Люк располагался точно под расщелиной в центре комнаты.
— Почувствовал, — ответил Ленардин.
Сайта старательно заглядывала под капюшон, но темнота надежно скрывала лицо губернатора.
— Вы — маг?
— Да.
— Или просто обладаете какими–то необычными способностями?
— Я— маг.
— Я так и поняла.
— Я рад, что вы приняли наше приглашение, — сказал Ленардин.
— Господин Тельвинг принял, — поправила Сайта.
— Мне это безразлично. Я хотел поговорить именно с вами. Тайному Огню требуется ваша помощь.
— Именно моя?
— Вы ведь дрекови, верно? — неожиданно спросил он. Трудно было говорить с человеком, который не двигается, не меняет интонации голоса и не показывает глаз. Впрочем, сами эти факты значили уже немало. Если бы она смогла поговорить с ним хотя бы минут десять…
— Почему вы так решили?
— У вас характерная внешность. Такой цвет волос: русый с сероватым оттенком характерен только для дрекови. Под определенным освещением они должны казаться чуть зеленоватыми… Кроме того, имя.
— А это имеет значение?
— Нет. Это не имеет значения. Нам стало известно, что вы обладаете весьма необычными талантами. И способны к решению нестандартных задач. У Тайного Огня есть одна проблема. Если ваши действия тем или иным образом приведут к ее решению, пусть это даже будет простой совет, я лично смогу очень щедро вам отплатить.
— Насколько щедро?
— Вы сможете сами выбрать. Если ваше желание будет хотя бы теоретически выполнимо, мы его исполним. Вы принимаете предложение?
— Принимаю, — легко согласилась Сайта. — Что за проблема?
— Этим вопросом у нас занимается барон Местаин. Он все объяснит. Виалин свяжется с вами в ближайшие дни. Всего доброго.
В экипаж Сайта садилась, не видя ничего вокруг. Она напряженно думала, вспоминала свои ощущения. В том, что касается голоса, она понимала побольше многих. Хотя на это ничто не указывало, она была уверена, что Ленардин врал. Не про награду и не про ту его «проблему», а когда говорил, что он маг. Сайта очень хорошо помнила Гориара и предостережение Минглона. Некоторое в этой связи становилось понятным…
— Сайта, знаешь, кого мы встретили?
— Муравьиного короля? — предположила она.
— Нет, — Коул чуть помедлил. — Лепку. Одного из тех дрекови, что мы искали. Оказывается, он раб Дориана Мерзта. Мы уже почти вышли из зала, когда он поднес Дориану бокал с шампанским и что–то сказал. Тот назвал Лепку по имени. По описанию парень похож.
— Ясно…
— Мерзт пригласил нас в свою ложу на ближайший турнир, — сказал Гринам.
— Сходим.
— А у тебя как прошло? — Минглон заглянул ей в глаза.
Сайта поняла, что он имеет в виду не добытую информацию.
— Не беспокойтесь, — улыбнулась она. — Просто прекрасно.
Глава 12Идеальная модель
В материалах, собранных Соплитрианом, значилось:
«Недвижимое имущество на площади Веры и в кварталах, ее окружающих, по принадлежности:
1. Городская земля (храм и подсобные помещения храма) — 25 %.
2. Гримор Наитха (включая подставных лиц) — 25 %.
3. Кента Иритим — 11 %.
4. Орден необычных — 4 %.
5. Вениан Кит — 4%.
5. Мелкие собственники, менее 2 % на лицо — 31 %».
За последние два дня расстановка сил несколько поменялись. Четыре процента Кита перешли к Наитхе, увеличив его долю, кроме того, благодаря деятельности Бенаюса и Кантиана доля Ордена выросла до семи с половиной процентов, чего, конечно, было недостаточно. Те четыре процента, о которых каким–то образом прознал Соплитриан, были получены почти год назад, новое выкупать оказалось сложнее.
— Цены на землю в этом районе бешено растут, — просвещал ее седоватый мужчина, аккуратно подстриженный, из кармана на его груди торчала пара карандашей и небольшой блокнот. Сайта и сама выглядела примечательно: костюм–двойка, жесткие туфли, тщательно начищенные, в одной руке портфель, в другой трость. В этом образе ей было двадцать два. — Да, я уже давно собирался перебраться в новое место, но мне очень не хотелось оставлять дело тому, кто не оценит. Если бы не ваша репутация, я бы не стал с вами говорить.
Это был четвертый приют бездомных детей в Сенате и последний из тех, что Сайта еще не посещала. В официальных документах он значился лечебницей для умалишенных, из–за чего и не был обнаружен раньше. Наверное, и до сих пор не был бы, но оказался расположен в непосредственной близости от площади Веры.
— О, я всецело одобряю подобный подход, доктор Оспирон.
Охранник, крупный толстощекий мужчина, смерил ее строгим взглядом, но и только. Дверь он открыл, потянув за ручку внутри вахтенного домика.
— Три корпуса: два жилых — для наших подопечных, один административный — для сотрудников и проведения процедур. Обширные подземные помещения, большой внутренний двор. Вся территория обнесена каменным забором высотой в четыре метра. Когда–то здесь располагалась городская тюрьма. Потом здание пустовало, пока я его не выкупил и не переоборудовал. Официально оно принадлежит городу, но, уверяю, только официально. Просто это помогает получать гранты… да и вообще проблем меньше. В остальном заведение полностью частное.
— Понимаю. Побеги? — деловито поинтересовалась Сайта, шагая по вымощенной кирпичом дорожке. Газоны по обе стороны были тщательно подстрижены. Решетки на окнах блестели чистотой, отражая солнечные лучи.
— Попытки случаются, в среднем один раз в год, — ответил Оспирон. — Но удачных пока не было.
— Это хорошо, — кивнула девушка. — Как давно вы начали исследования?
— Около десяти лет назад. Я могу рассказать подробнее…
— Мне было бы очень интересно.
Им отперли еще одну дверь.
— Прошу… Итак, с чего я начинал… В наше время людей больше всего манит перспектива быстрого обогащения. Интеллект, чистая наука ценятся мало. Поэтому я хотел разработать метод, который помог бы совместить мои профилирующие дисциплины — психологию и психиатрическую хирургию — с веяниями времени, так сказать. Обеспечить науке фундамент. И я думаю, кое–что удалось. Возможно, подобный подход в будущем назовут моим именем… Впрочем, мне было бы достаточно того, чтобы о моем вкладе не забыли…
Оспирон достал из кармана связку ключей и снял со стены факел. Огонь осветил длинный ряд камер по обе стороны.
— Основа моего метода — приют. Не пристанище для умалишенных, а именно приют для детей. И то, и другое имеет право на получение дотаций от правления, в зависимости от числа содержащихся, но в первом случае возможности заметно шире.
Он открыл одну из решеток. В камере, дно которой было устелено матрацами, находилось, по меньшей мере, человек пятнадцать.
— Вновь поступившие. Прошу заметить, снотворное не магическое, а химическое.
— Это эксперимент? — Сайта проверила пульс у девочки лет шести–семи. Она спала у входа.
— Нет, я усыпляю всех новеньких, да и не только новеньких… Сон — естественное состояние организма: во время него потребности снижаются многократно, в то время как вреда состоянию пациента практически не наносится. Даже мясо в замороженном состоянии со временем портится, а усыпленный человек дышит, его сердце бьется, он видит сны, что означает работу мозга. Своего рода идеальное хранилище. Я множество экспериментов провел в свое время в этой области. Даже без поступления воды и пищи усыпленного удавалось полностью разбудить спустя двадцать два дня после введения в анабиоз, а если давать сироп — даже через годы сна. Собственно, эти работы и натолкнули меня впоследствии на мысль… Пройдемте дальше.
Они вышли. Оспирон закрыл за собой решетку.
— Что такое вообще ребенок? Для чего его можно использовать? Я подсчитал, что единовременно на продаже всех частей тела — конечностей, основных органов, крови, волос — можно выручить до десятка золотых кредитов за одного пациента. При продаже в рабство — до сотни кредитов. Но! — Овиртон поднял вверх палец. — При соблюдении множества условий. Части тела используются только в магии и немного в медицине. Спрос не только невелик, но и нестабилен. При продаже в рабство велики требования к материалу, а улица редко дает здоровых и красивых детей.