– Тысяча извинений, мадам, – пробормотал он. – Я себя никогда не прощу! Я заснул!
Глава 19
Почти в ту же секунду вскочил на ноги и Гаспар.
– Заснул, заснул! – воскликнул он. – Бог мой! Какой позор! Что я за свинья, уснул прямо после еды и вина, вот так оставив даму одну! Позор!
Моргана, спокойно управляя «Белым Орлом», улыбнулась.
– Бедный Гаспар! Вы не могли этому противиться! Слишком утомились! И вы, маркиз, вы оба слишком устали. Я была рада видеть, что вы отдыхаете, ничего постыдного! Как я вам уже говорила, я вполне могу справиться с управлением и одна.
Но Риварди аж побледнел от гнева и досады на самого себя.
Гаспар прав! – горячо подхватил он. – Несомненно, могло случиться что-нибудь непредвиденное! Мы ведь слышали колокола…
Моргана пристально посмотрела на него.
– Да, мы все решили, что это колокола, – сказала она, – но то был всего лишь шум в голове – звон крови от высокого давления, мы летели слишком высоко, поэтому давление сильно подскочило…
Риварди подошёл к ней, терзаемый чувством недоверия и растерянности.
– Передайте мне штурвал, – сказал он почти резко, – вы уже достаточно сделали!
Она уступила своё место, улыбнувшись его раздражению.
– Вы уверены, что вполне отдохнули? – спросила она.
– Отдохнул! Я вообще не должен был отдыхать, будь я хоть наполовину таким мужчиной, каким себя считал! Зачем вы повернули назад? Я думал, что вы намеревались исследовать Великую пустыню, что хотели отыскать затерянный Медный Город?
Она пожала плечами.
– Мне не нравится пейзаж, – сказала она, – ничего, кроме песка и бесконечных песчаных барханов! Легко поверить, что когда-то здесь был океан, а затем, когда земля вдруг отклонилась с оси, вся вода отступила. Если бы нам удалось поглубже раскопать песок, думаю, что мы нашли бы останки неудачливых кораблей со скелетами допотопных людей и животных – останки одной из многих потерянных цивилизаций…
– Вы мне не ответили, – нетерпеливо прервал её Риварди, – что насчёт поисков Медного Города?
– А вы в него верите?
Он с раздражением взмахнул руками.
– Неважно, верю я или нет, это была ваша идея, и вы рвались любым способом доказать, что он существует, а теперь, после всего проделанного из Сицилии пути, вы вдруг поворачиваете назад!
Она продолжала пристально на него смотреть.
– Не стоит придавать такого значения женским капризам! – сказала она с улыбкой. – И, пожалуйста, запомните, что Медный Город – не моя идея! Легенда о нём прозвучала из уст дона Алоизуса, вашего друга, и он подчеркнул, что это была «всего лишь легенда». С чего бы мне принимать её за правду?
– Так мы теперь возвращаемся прямиком на Сицилию? – спросил он.
– Да, прямиком.
Она скрылась в своей спальне. Маркиз Риварди вопросительно поглядел на Гаспара:
– Мы обязаны ей подчиниться, я полагаю?
– Иначе никак! – ответил тот.
– Странная она женщина! Какой абсурд, что мы, два умных человека, подчиняемся её сумасбродным приказам!
– Нам прекрасно за это платят, ваше сиятельство! – заметил Гаспар.
Риварди покраснел.
– Знаю! Всегда об этом помню, но деньги ещё не всё.
– Я не удивлюсь, – рискнул заметить Гаспар, – если, пока мы спали, она сама рассмотрела Медный Город!
Риварди на секунду показался озадаченным, затем отклонил предположение товарища, презрительно пожав плечами.
– Баста! Нет никакого Медного Города! Она как ребёнок, который, прочитав сказку о зимней клубнике, выбегает на снег, чтобы её собирать. Она и сама в него не верит, но ей приятно думать, что верит! Простого вида высушенной пустыни хватило, чтобы её переубедить.
Серый проблеск зари расширился в серебряный просвет, и серебряный просвет перетёк в полосу золота, а золото раскололось на пряди розового румянца и голубого света, словно праздничные флаги, свисавшие с яркого небесного шатра, и «Белый Орёл» быстро мчался вперёд, плавно и безопасно, среди славы рассвета, как крылатая машина из ангельского кортежа. Оба, Риварди и Гаспар, размышляли о том, что того и гляди появится и сам ангел, когда Моргана вдруг возникла в дверях её спальни, наряженная в ворсисто-шерстяное белоснежное платье, с распущенными золотыми волосами, которые спускались до пола.
– Что за прекрасное утро! – воскликнула она. – Сегодня всё представляется мне в новом свете! Я так хорошо отдохнула! Воздух чист и свеж, мы, конечно, летим над морем?
– Мы примерно в пятнадцати тысячах футов над Средиземным морем, – ответил Риварди, глядя на неё с нескрываемым восхищением, думая о том, что никогда она ещё не выглядела такой обворожительной, молодой и прелестной. – Рад, что вы отдохнули, вы просто сияете. В конце концов, вся эта поездка в Египет – это проверка на выносливость.
– Вы так считаете? Улыбнулась Моргана. – Пустяки! Вы с Гаспаром ещё не окончательно уверились в том, что нашей двигательной энергии хватит на полёт любой длительности, а теперь я это вам доказала!
– Да, мадам, доказали! – сказал Гаспар. – Но в чём секрет этой энергии?
– Ах, это пока пусть останется запертым в загадочной шкатулке вот здесь! – она коснулась пальцами своего лба. – Мир к этому ещё не готов. Мир – это дикарь-разрушитель, который любит зло больше, чем добро, и такую энергию он скорее использует во зло, нежели чем во благо, уж я-то знаю!
День полностью вступил в свои права, и огромный корабль легко парил в прозрачной синеве – синеве сверху и синеве снизу, – его широкие крылья вздымались и опускались в совершенном ритме, словно у живого, чувствующего существа, которое упивается радостью полёта. Весь остаток дня Моргана была молчалива, довольствуясь тем, что сидела в очаровательном маленьком розовом уголке комнаты и читала, то и дело поглядывая на сияющий простор вокруг и наблюдая за медленным снижением корабля. Ей было о чём подумать, и, странно сказать, но ей теперь не казался неожиданным или каким-то особенным её краткий сеанс связи с Медным Городом. Напротив, это представлялось ей вполне естественным событием. Конечно же, он всегда там был, говорила она сама себе, только люди слишком глупы и безынициативны, чтобы его отыскать, кроме того, если бы они и обнаружили его (разные путешественники сообщали о том, что видели его вдалеке), то им бы не позволили приблизиться. Этот факт особенно занимал её разум – научная загадка, которую она стремилась разгадать. Что же могло быть той невидимой силой, которая окружала город? Которая защищала его нерушимым обручем от всех внешних вторжений? Миллионы бомб не смогли бы разрушить его, как сказал Голос, доносившийся до её слуха посредством таинственного Звукового Луча. Она думала о строках Шекспира: «…драгоценный этот камень в серебристой оправе моря, словно стена, служащая ему защитой, словно ров, охраняющий безопасность крепости против зависти других, стран, менее наделённых счастьем».
Современная наука сделала море бесполезным в качестве защитной «стены» от воздушных атак, но если существует воздушная или «эфирная» энергия, которую можно было бы использовать и сжимать таким образом, чтобы окружить ею город или страну как защитным кольцом, которое устояло бы против любых попыток его сломать, то насколько надёжно можно было бы обезопаситься от вторжения «стран, менее наделённых счастьем»! Это была тайна, достойная изучения, замысловатая загадка, какие Моргана любила; и она погрузилась в то, что называла «продуктивными размышлениями», форму логического анализа, которая, как она знала по опыту, иногда действовала неожиданным образом на серые клетки мозга и побуждала их выдавать доселе неслыханные теории. Она спокойно сидела с раскрытой книгой, но сосредоточившись на поисках средств и способов для обеспечения безопасности и защиты народов, подобно тому, как был сосредоточен и Роджер Ситон на извлечении энергии с целью их уничтожения. Так быстро бежали часы, и никакие препятствия или неблагоприятные обстоятельства не мешали полёту корабля, пока он нёсся через безмятежную синеву спокойного, прекрасного неба, которое всегда обещает отличную погоду, до самого позднего вечера, когда он начал почти неощутимо соскальзывать вниз, к земле. Тогда Моргана очнулась от своих долгих размышлений и выглянула в окно своей комнаты, наблюдая то, что казалось постепенным приближением земли к кораблю: открывались маленькие зелёные и коричневые квадратные участки, будто шахматная доска, затем дома и города, аккуратные как детские игрушки, затем лазурный блеск моря и лодки, танцевавшие как пробки на его поверхности, затем, наконец, более ровный, широкий вид, где земля с лесами, холмами и скалистыми мысами, казалось, вздыбилась разноцветным валом; плавно и легко корабль опустился вниз, к узору из цветов и трав, в центре которого «Палаццо де Оро» поднялся, словно маленький белый домик феи.
– Прекрасный манёвр! – сказала Моргана, когда корабль проскользнул внутрь ангара с точностью меча, входящего в ножны, и бесшумная вибрация его таинственной двигательной силы замерла. – Снова дома! И всего за сорок восемь часов до Сахары и обратно! Как же далеко мы побывали и что мы повидали!
– Мы ничего не повидали, – многозначительно заметил Риварди, когда помогал ей спуститься. – Всё увиденное относится только к вам!
– И вся вера! – ответила она с улыбкой. – Моя благодарность вам обоим за первоклассное пилотирование. Вы, должно быть, очень устали, – здесь она протянула им руку, – ещё раз благодарю вас! Ни один человек не справился бы лучше вас!
– И ни одна женщина? – уточнил Риварди.
Она рассмеялась.
– Если вас это утешит! Но я была за штурвалом, только пока вы спали. Это ничто! Доброй ночи!
Она их покинула, взбежав вверх по садовой дорожке лёгкими шагами, будто ребёнок после каникул, и исчезла.
– Однако то, что она называет «ничем», – сказал Гаспар, глядя ей вслед, – это и есть всё!
Глава 20
В продолжение нескольких дней после приключений в Великой пустыне Моргана предпочитала оставаться в полном уединении. Исключение было сделано только для леди Кингсвуд и домашней прислуги, больше она ни с кем не виделась и была недоступна даже для дона Алоизуса, который приходил несколько раз, движимый не только интересом, но и подлинным любопытством разузнать то, как она поживает. Многие жители окрестностей «Палаццо де Оро» то и дело перехватывали обрывки информации об удивительном летающем корабле, который они видели над своими головами во время его испытательных полётов, и, разумеется, они слышали нечто большее, чем просто обрывки информации, о его состоятельной владелице. Но сегодня острая страсть узнавать и выяснять уступила место какой-то гражданской апатии, которая приобретает популярность, – это полное безразличие, которому бывает слишком скучно интересоваться делами других людей и которое не станет беспокоиться, если услышит от соседа, что тот собирается пересечь Атлантику на корыте. «Какая разница!» – обычный ответ на все события и происшествия. Тем не менее размеры, скорость и бесшумность «Белого Орла» и тайна, окутывающая его строительство, несколько расшевелили тяжёлый ком человеческого теста под названием «общество», и передаваемые шёпотом слухи об уникальности изобретения Морганы достигли Рима, Парижа и почти даже Лондона без её ведома и согласия. Так что в некотором смысле её завалили письмами; и известные учёные из Франции и Италии, хоть и с недоверием к её успеху, сочли делом принципа разузнать о ней всё, а данных было не больше, чем об обычной богатой женщине или мужчине с их личными капризами. Убийца завоюет пристальное внимание всей прессы – его внешность, манеры, особенности будут подмечать и комментировать повсюду, но учёный, исследователь – человек, чья работа направлена на то, чтобы приносить пользу человечеству, едва ли упоминается, разве что в насмешливом контексте. Так что нередко случается, что общество ничего не ведает о своих великих представителях, пока те не перешагнут грань всемирной известности.