Арендованный «Транзит» стоял напротив местного Музея Искусств. Типичный образчик монументального советского зодчества-уродчества: классическое нагромождение кубов и параллепипедов, с выступающим декоративном портиком, который поддерживали символические цилиндры, архитекторами тех времен гордо называемые «колоннами».
Нефункциональные пристройки, узкие окна-бойницы и стандартный лепной узор из пучка лилий, кочующий по коврам, фабричным тарелкам и музеям эпохи «великомогучего союза» довершали картину.
Впрочем, меня сюда притащили не как ценителя искусства, а как вора.
Итак, вон те и те окна наверняка по мере своих скудных возможностей пытаются освещать выставочные залы. Под хранилище я бы выделил какую-то из пары пристроек, что без окон, без дверей и без рационального подхода к проектированию. Но это все классика, а как быть с нелегальным аукционом, который в этом городе наверняка проводится не впервые, и для этого нужны все условия?
Скорее всего, здесь есть какой-нибудь конференц-зал, где можно вести торги. Но что насчет надежного хранилища с сейфом и охраной? А всякие напитки и закуски? Есть ли в этом каменном монстре достаточно просторные подвалы?
— Не знаю, — наконец, покачал я головой, — Нужно смотреть изнутри. Но мне кажется, что здесь вряд ли проводится что-то такое. Условия неподходящие.
— А где подходящие?
— Надо поймать какого-нибудь специалиста по краже «антика», и у него спросить, — пожал я плечами, — В подпольном казино, или в переоборудованном хранилище банка…
— Ах вы, ублюдки мелкие, нет, ну вы посмотрите, чего творят!
Медленно едущий «Транзит» вдруг резко затормозил, и раздался сочный звук ударов в лобовое стекло, на котором тут же «расцвели» разноцветные кляксы.
— Поймаю, руки-ноги выдеру, местами поменяю и скажу, что так и было! — высунувшись в окно, орал Физик каким-то малолеткам с пейнтбольными ружьями, что носились вокруг машины на роликах.
Он вернулся в салон, сунул руку в бардачок и вытащил оттуда… пистолет!
— Н-на! Получайте, отморозки! Ух я вас сейчас! — и наш бравый водила принялся палить по роллерам-пейнтболистам.
Звуков выстрелов, правда, слышно не было — так, едва различимые щелчки и странное шипение, но хулиганы тут же бросились врассыпную и укатили в соседний переулок.
— Ты чего творишь, дебил?
Я рубанул его снизу по локтю, стараясь попасть в нервные окончания, как показывала Шиза на тренировках. Получилось, и Физик со стоном выронил оружие.
— Сам дебил! Это же «Пугач»! Он звуковыми патронами стреляет!
— Чего?
— Вызывает слуховые галлюцинации: приближающийся лай и рев взбесившейся стаи собак, — пояснила Сирена, — Но ты прав, заряды стоит поберечь, у нас всего один магазин с собой. Кстати, как раз для тебя работенка, — она кивнула на перепачканное стекло.
— Стеклоочиститель пусть включит… и дворники, — почти огрызнулся я.
— Балбес. Ты же хотел найти и допросить? Вот и выясни у кого-нибудь из этих придурков, с какого перепугу они на нашу машину кинулись, — пояснила девушка, — Только не покалечь никого.
— Почему сразу Уборщик?
— Потому что из нас всех только у тебя в жопе стоит адреналиновый ускоритель.
Разумно. И даже ни капельки ни обидно.
Я включил усиленное выделение адреналина, проверил, что активировался сорокасекундный таймер, и выскочил из машины. Рокот катящихся по асфальту роликов давно уже стих, но если верить карте Навигатора, то выбор у хулиганов был не особо большой — или сделать приличный круг через здание суда, или свернуть налево, где дорога выходила на перекресток.
К которому был еще один путь: через забитый мусорными контейнерами переулок за соседним домом. Причем, путь более короткий — странно, что роллеры не выбрали именно его.
Туда и я бросился.
Сердце размеренно и мощно грохотало, разнося кровь по венам и артериям, снабжая их кислородом и тем, что заставляло мышцы напряженно гудеть, сокращаясь быстрее и сильнее обычного. В висках уже привычно зашумело в такт: «Та-да та-дам, та-да та-дам», — и я невольно подстроил свой бег под этот ритм.
Непривычный, так что пришлось сделать шаг длиннее, перемещаясь уже почти прыжками. Пятки начали «гореть», так сильно вонзал я их в мостовую перед следующим толчком.
«Та-да та-дам, та-да та-дам»…
Я пробежал между контейнерами, лавируя между ними. Зацепился за один, чтобы с его помощью заложить особенно крутой вираж, но не рассчитал собственной силы. Уже где-то позади раздался характерный металлический грохот и шум высыпающегося мусора.
«Та-да та-дам, та-да та-дам»…
Шкала адреналинового всплеска почти иссякла, и я пустил по организму вторую «дозу».
Резко вывернул в левый переулочек, и тут передо мной возникло неожиданное препятствие: забор с сеткой-рабицей. Стало понятно, почему хулиганы не выбрали более короткий путь.
Останавливаться было поздно, да и выбранный ритм звучал, словно ритм боевого барабана, настраивая на победоносный лад:
«Та-да та-дам, та-да та-та-та-дам!»
Я перемахнул через двухметровый забор почти машинально. Просто чуть ускорился, набирая разбег, и мощным рывком оттолкнулся, пролетев дохуя-сколько-и-вообще-такого-не может-быть! метров.
По инерции пробежав еще с десяток шагов, впечатался в стену напротив. Да так сильно, что ладони, которые я выставил вперед, пытаясь спасти себя от неравномерного размазывания о кирпич, словно пламенем обожгло. Что-то даже хрустнуло в левой руке.
«Тр-тр, тр-тр»… — пророкотало позади вжавшегося в стену меня.
Я едва успел обернуться и ухватить за шиворот последнего из хулиганов, сбивая его на землю и тут же усаживаясь сверху, коленом вдавливая свою «добычу» в асфальт.
Всего их было пятеро, и шестой подо мной — если навалятся всем скопом, то скрутят меня, как котенка. Тем более, что я выжрал все адреналиновые резервы, которых хватало на две средних «вспышки» по 40-45 секунд, или на одну мощную — длиной всего в 10 секунд.
К счастью, остальные ушлепки оказались сцыкунами, и свалили, оставив товарища на растерзание злому и запыхавшемуся мне.
— Ну и какого хера вы творите, недоумки? — я схватил его за грудки и силой пару раз припечатал об асфальт.
На парнишке была защитная маска, поэтому мне не удалось разобрать, чего он там квакает. Пришлось сорвать с него шлем и заодно маску и еще раз спросить:
— Повторяю свой вопрос: какого хера вы творите?
— Развлекаемся, — огрызнулся тот.
Молодой паренек — ему на вид даже двадцати, скорее всего, нет.
— Отлично. Разговаривать умеешь. А писать?
— А тебе-то что до моей грамотности, дядя?
— Хамишь, — я снова впечатал его в асфальт стараясь, чтобы малец головонькой не слишком ушибся, — Должен же кто-то за разбитую лобовуху ответить? Вот сейчас пойдем, заявление на тебя напишем, а ты дяде полицейскому все расскажешь, и показания запишешь…
— Не знаю ничего! Мы краской стреляли!
— Под двадцатую статью соскользнуть пытаешься? Не выйдет, малец, ваше мелкое хулиганство уже в сто шестьдесят седьмую вылилось. Лобовуха развалилась в стеклянный бисер, и весь салон теперь в вашем разноцветном говне. А машина, между прочим, прокатная…
— Не знаю ничего, мы краской стреляли!
— Вы-то, может, а вот кто-то другой под шумок — кое-чем посерьезнее. Но попался ты, значит, тебе и отвечать.
Паренек побледнел и прикусил губу. Глазки его забегали.
Ого, тыкал пальцем в небо, а угодил прямиком кому-то в глаз. Возможно даже в шоколадный.
— Не знаю ничего…
Договорить я ему не дал, и снова приложил спиной об асфальт.
— Дебила ты кусок, неужели не понимаешь, что вас просто подставили! А если там пуля была, а? Это уже сто пятой пахнет, да еще и в коллективном сговоре!
— Не мы это. К Толяну мужик какой-то подкатил ну и заплатил ему, чтобы мы вашу машину разукрасили.
— Где? Когда? Что за мужик?
— Не знаю я! С ним Толян общался, а мы так — в сторонке покурить...
— Приметы? Голос? Рост? Толстый или худой? Волосы какого цвета?
— Ну… типа тебя такой. Темная куртка, капюшон надвинутый.
— Курил? Деньги из кошелька давал? Сколько Толян тебе отсыпал?
Я принялся шарить по карманам малолетнего ушлепка, в поисках «пищи» для Химика.
— Ой, а что это у нас тут? Никак грамм десять-двадцать статьи двести двадцать восьмой в коробочке, а?
— Дядя, отпустите меня пожалуйста, меня мамка дома ждет, брат младший болеет сильно, — разом переключился тот на ультразвук.
— Деньги где, которые вы от мужика в капюшоне получили?
— У Толя-я-на! —завыл «свободный пятнохудожник».
«Тр-тр, тр-тр»… — начало накатывать откуда-то из конца переулка.
Опомнились, уродцы. Эх, надо было стрелялку-пугалку у Физика взять.
— Живи, говна кусок…
Я напоследок встряхнул его, поднялся и бегом бросился туда, откуда пришел. К счастью, преследовать меня никто не стал, так что я без особых приключений вернулся к дожидавшейся меня машине с Неудачниками.
— И где зверски истерзанное тело со следами невыносимых мучений? — вскинул бровь Физик.
— Укатило на роликах. Им какой-то тип в капюшоне заплатил, чтобы они раскрасили нашу серую никчемную жизнь во все цвета пейнтбольной радуги.
— Рост? Комплекция? Голос? — тут же принялась засыпать меня вопросами Сирена.
— Деньги ты у него, надеюсь, отобрал? — присоединился к ней Химик.
— Нет, — я мотнул головой, — Да он и не знал ничего — обо всем договаривался какой-то Толян, который у них за старшего.
— А ты, я смотрю, не дурак по чужим карманам шарить — прихватил самое вкусное, — кивнул наш эксперт, указывая на мою правую руку.
В которой так и остался коробок с какой-то дурью.
— Выбрось каку, пока нас с ней не спалили.
Пальцы мои тут же разжались. Я присел, и принялся водить над коробком раскрытой ладонью, щедро поливая его моющим средством повышенной агрессивности, стирая свои отпечатки и приводя содержимое в негодность.