Дэнни задрожала, почувствовав, как царапает кожу его щетина и как жар исходит от его языка. Она слышала собственный жалобный стон, но позволяла себя целовать. Она так его хотела, что была готова смириться с тем, что все это продлится лишь мгновение, может, меньше, потому что Джек вдруг оторвался от ее губ, тяжело сглотнул и быстро произнес:
— Я совсем дошел.
«Потому что меня поцеловал? И не понравилось? Или потому что понравилось?»
— Я… я думаю, ты просто перевозбужден, поэтому… — наконец отозвалась Дэнни.
Джек прочистил горло.
— Нет. Я имею в виду, что дошел до точки: волосы, борода — все грязное. Но я вовсе не перевозбужден, — Джек покраснел. — Дэнни, я хотел тебе сказать… Дело не просто в возбуждении. Я хочу тебя, хочу заниматься с тобой любовью, хочу с того момента, как познакомился с тобой в конторе у Мэтта. Господи, неужели ты этого не поняла?
— Джек, это просто голод.
— Так и есть, черт возьми! Но мне нужна не пища.
— Ты уверен? У меня есть чипсы, шоколад и вяленая говядина.
У Джека вытянулось лицо, и даже возбуждение прошло.
— Что? Что у тебя есть?
Дэнни отодвинулась от него насколько смогла, но он снова притянул ее к себе на колени.
— Я оставила все это в качестве приза.
— На случай, если я все-таки выживу? Знаешь ли ты, как я был голоден?!
— Конечно. Я же прочитала об этом. Очень убедительно.
Джек выглядел как будто рассерженным, потом бросил на нее лукавый взгляд.
— Где они?
— Джек! Мне щекотно! Не надо щекотать!
— Давай, давай, дорогая! Так где же чипсы? Говори!
— Джек! — Дэнни вывернулась из его объятий и, продолжая извиваться и вскрикивать, повалилась на землю. Джек сильными и быстрыми пальцами продолжал снова щекотать ее, пока хихиканье Дэнни не стало прерываться стонами. — Перестань! Пожалуйста…
— Я не могу, золотко. — И он погремел перед ее носом найденным пакетом рыбных чипсов. — Мне показалось, ты говорила про картофельные. Перестану, когда скажешь, где они.
— О'кей, о'кей, о'кей! Они под пассажирским сиденьем в моем джипе.
Джек нахмурился, потом взвыл:
— В том, который ты оставила за шесть миллионов миль отсюда?
— Если ты меня отпустишь, я…
— Даже не думай!
Открывая пакет с рыбными чипсами, Джек ловко обхватил Дэнни обеими руками, затем с наслаждением втянул носом запах чипсов, как будто в пакете было выдержанное вино.
— Господи, благослови жир и соль. — Он тяжело вздохнул.
Дэнни тоже была голодна.
— Ты что, собираешься все съесть?
Джек оторвался от пакета и посмотрел на нее, как на сумасшедшую.
— Не говори мне, что хочешь попросить штучку.
— Одну — не хочу. Я требую половину, половину пакета, точнее, три четверти, ведь это я за него заплатила.
— А я разве не заплатил своим трудом? Послушайте, леди, я соорудил вам постель, поймал парочку рыб, чтобы вас накормить. Вы что, забыли?
Дэнни улыбнулась:
— Разумеется, не забыла. И очень благодарна вам за это. — И она продолжила деловым тоном: — Хорошо, можете забрать себе четверть пакета.
Он с ироническим видом приподнял бровь.
— Похоже, мы торгуемся.
— Вовсе нет. Это же мои… О'кей, о'кей, — быстро проговорила она, прежде чем его пальцы добрались до ее ребер. — За пять чипсов я дам тебе десять баксов.
— Bay! Да это грабеж на большой дороге! Наверное, вам, рейнджерам, не привыкать.
— Конечно, если попадаются психи вроде… О'кей, о'кей. Пятнадцать баксов. Ну, пожалуйста! Я так голодна!
— Правда? — Джек потянулся к ней, их носы встретились. — А я думал, что ты любишь глушить рыбу камнями и тебе нравятся червяки и трава.
Дэнни поймала себя на мысли, что Джек ей нравился! Все в нем нравилось! Так нравилось, что замирало сердце.
— Да ты сумасшедший! О'кей, о'кей… Я предпочитаю покупать продукты в супермаркете.
— Где ты читаешь «Энквайер». — Джек нахмурился.
— Только когда стою в длинных очередях.
— Бедная Дэнни. О'кей, — произнес он и быстро отстранился. — Я дам тебе пять чипсов. Сколько, говоришь, ты собираешься заплатить?
— Пять баксов.
Темная бровь Джека вновь поползла вверх.
— Пятнадцать. Это мое последнее слово, — заявила Дэнни.
— Точно? — Он провел пальцем по внутреннему краю пакета и поднес его к губам Дэнни.
Когда палец Джека дотронулся до ее губ, от приятного ощущения коса Дэнни чуть не завязалась узлом. Джек лукаво улыбнулся:
— Ну как?
Он не мог себе представить, что чувствовала Дэнни, пока она губами не втянула его палец себе в рот, легонько задержала его зубами и облизала языком.
Джек прикрыл от наслаждения глаза, дыхание его стало прерывистым.
— О! Э-э-э…
Дэнни засмеялась, услышав его бормотание, и выпустила палец, Джек поднес его к глазам и стал рассматривать.
— Э-э-э… Итак, на чем мы остановились?
— Я получаю три четверти пакета за двадцать пять центов. Только мне придется написать тебе расписку, пока я не доберусь до своей чековой книжки. Она у меня дома.
Джек все смотрел на свой палец. Потом облизнул его, пробуя на вкус оставшуюся там влагу, усмехнулся и посмотрел на Дэнни с мрачным юмором:
— Это шантаж?
— Нет.
— Ты права, леди-рейнджер. Никаких расписок не будет, то есть не будет денег. Я отдам тебе половину пакета, если ты сделаешь то, что я захочу.
Для Дэнни это прозвучало заманчиво и устрашающе.
— Что именно?
Его взгляд сверху вниз пробежал по ее фигуре. Дэнни сглотнула.
— Я хочу посмотреть, что у тебя в рюкзаке, — заявил Джек.
— Зачем? Там разные мелочи.
Взгляд Джека поднялся от груди к глазам Дэнни. Он погремел пакетом, потом вынул из него пригоршню чипсов, в которой как раз поместилось три четверти пакета, и поднес ее себе ко рту.
— О'кей, о'кей, о'кей, — быстро согласилась Дэнни. — Только отпусти меня, я принесу рюкзак.
— Нет, сиди здесь, — распорядился Джек, сунул чипсы в пакет и слизал соль с пальцев. — Я сам.
Через минуту он подтащил рюкзак к Дэнни.
— А теперь продолжим торговаться.
Когда Дэнни вытащила мыло, Джек кивнул. Потом она вытянула спортивный костюм, который он пробовал надеть. Джек посмотрел с недоумением, когда Дэнни достала любовный роман. Джек вроде бы покраснел. Когда на свет появились гигантский фонарик и охотничьи спички, глаза его сузились. И двенадцать яблок, находившихся в рюкзаке, его тоже не обрадовали.
— И ты заставила меня все это тащить?! — возмущенно воскликнул он.
— Ты сам вызвался.
— Неудивительно, что этот чертов рюкзак весил целую тонну. Шесть бутылок воды! И погоди-ка… Два дня ты заставляла меня слизывать воду с листьев, когда я мог отлично напиться из…
— Зато ты все правильно описал. Получился очень достоверный сценарий, правда? Захватывающий, трогательный и… как там еще?
Джек оскалил зубы:
— Говори правду! Ты всем этим пользовалась, пока я спал?
— Конечно, нет. Мы же с тобой напарники!
Желваки на скулах у Джека исчезли. В голосе прозвучало удивление:
— Но разве тебе не хотелось есть и пить?
— И сейчас хочется.
У Джека изменилось выражение лица, он осторожно положил пакет с чипсами ей на колени.
— М-м-м… — промычала Дэнни. — Мы же договорились, что я заберу только три четверти.
Джек рассмеялся:
— Ерунда. Мы договорились пополам.
— О'кей. Давай руку.
— И не подумаю. Ешь все. А мне можно выпить воды?
Дэнни протянула ему две бутылки.
— А яблоко можно? — спросил Джек.
Дэнни выдала ему четыре яблока, три пачки вяленой говядины и еще четыре батончика «милки вэй».
Джек тотчас набил рот мясом и откусил яблоко. Он рычал, как мужчина, занимающийся любовью, а проглотив, спросил:
— А «сникерсов» нет?
— В твоей машине.
Джек кивнул, доел яблоко и взялся за следующее. Некоторое время они жевали, наслаждаясь едой и не думая ни о чем другом.
— Великолепно! — воскликнул Джек, удовлетворенно вздохнул и потер себя по плоскому животу. — В таких обстоятельствах начинаешь ценить даже рыбные чипсы, правда?
— Конечно, правда.
— Думаю, сегодня нам не придется рыбачить, а?
— Как хочешь. Лично мне хватит пяти яблок, литра воды, всех этих шоколадок и чипсов.
— Отлично. — Он впился зубами в еще одно яблоко, но вдруг остановился и сказал: — А теперь я собираюсь почистить зубы по-настоящему и принять ванну.
Дэнни кивнула.
— Потом устрою ванну тебе и суну нас обоих в постель.
Дэнни оторвалась от чипсов и подняла на него смущенный взгляд.
— Ха, я ведь твой должник, — со смехом продолжал он. — Я должен тебе за еду, за чтение моего сценария, за вдохновение и за советы.
Внезапно Дэнни почувствовала, что не помнит ни строчки из этого пресловутого сценария. В голове звучала лишь одна фраза: «Суну нас обоих в постель».
— Ну… Мне хотелось помочь тебе… И не могла же я дать тебе умереть от голода.
Улыбка Джека погасла. Он посмотрел на Дэнни долгим взглядом, медленно кивнул, потом опустил глаза на свое яблоко.
— Это надо расценивать как твое «нет»? — Он не отводил глаз от лица Дэнни. На этот раз его голос звучал серьезно, и он ждал ответа.
Дэнни с усилием сглотнула. Никогда в жизни мужчины не смотрели на нее так, как сейчас смотрел Джек. Никто еще не ждал от нее ответа и даже не задавал вопроса. Дэнни чувствовала, как ее щеки, лоб, шея и даже грудь заливаются краской. Но Джек, казалось, ни на что не обращал внимания, продолжая смотреть на Дэнни. В нем горело прежнее желание. Секунды бежали, его взгляд становился как будто мягче, в нем читались странное понимание и нежность. Но Джек продолжал молчать и ждать ответа.
Дэнни прочистила горло. Во внезапно наступившей лесной тишине это прозвучало ужасно громко.
— Ну, я… — начала наконец Дэнни и снова замолчала, чтобы еще раз прочистить горло. — То есть, видишь ли… На самом деле я имею в виду… Ну… я…
Джек кивнул, остановив ее бормотание.