— Три года служил в дружине Рамира Серого пока того не обложили монахи. После той схватки его больше не видели, дружина разбежалась — вот я и ищу, куда бы прибиться.
— Это хорошо, что ты у Рамира служил. Значит, кое-чему обучен, непонятно только, зачем тебя в столицу занесло, здесь чужаков не любят, да и в армию не всякого возьмут.
— Мне говорили, в имперской гвардии большой недобор…
— Ишь, куда замахнулся! Имперскую гвардию ему подавай! Туда сам император воинов подбирает на ежегодных турнирах. Таким, как ты, туда путь заказан!
Добравшись до столицы, Танаев нанес первый визит в казармы, рассчитывая получить здесь нужную информацию и выработать план дальнейших действий. Необходимо было определить место, с которого его продвижение по служебной лестнице станет максимально быстрым, и он, разумеется, не собирался начинать его со службы наемным солдатом. Впрочем, сержанту об этом знать было совсем не обязательно. Поэтому, продолжая разыгрывать роль растерявшегося в столице провинциала, Танаев спросил:
— Но ведь и в регулярных частях можно неплохо заработать! Вот вы, например, производите впечатление довольного своей службой человека.
— И с чего ты это решил?
— Сукно на вашем мундире не армейское и стоит наверняка кругленькую сумму!
— Смотри, какой наблюдательный! Заработать везде можно, если есть голова на плечах.
— И все-таки я не понимаю, почему такой заслуженный ветеран, как вы, должен довольствоваться ничтожной должностью вербовщика! Вон сколько у вас наград! Они свидетельствуют о большом боевом опыте, неужели вы ни разу не пытались покинуть эти казармы для другого, более достойного вас места?
Было заметно, что стрела, выпущенная Танаевым, попала в цель. Потное лицо сержанта покрылось пятнами, и носовым платком он теперь был вынужден пользоваться почти непрерывно.
— Простым служакам путь в имперскую гвардию заказан! А здесь, в регулярных частях, хоть вакансии и образуются достаточно часто в связи с потерями, которые несет наша армия во время боев по сдерживанию неприятеля, новые назначения таких, как я, обходят стороной! В первую очередь назначения получают те, у кого есть чем за них заплатить!
Это было ценное замечание, Танаев подозревал, что коррупция давно подтачивает имперскую армию, теперь он получил этому подтверждение от непосредственного участника событий. Ему придется разработать действенный план борьбы с этим злом для того, чтобы поднять боеспособность будущих союзников Валама. Но сейчас об этом думать рано, он пока что не нащупал даже первой ступени в имперской военной иерархии, с которой мог бы начать свое восхождение. И именно эту ступеньку ему и следовало искать в первую очередь.
— Простите мою бестактность! — как мог мягче, с искренним участием в голосе продолжил свои расспросы Танаев: — Но ведь были прецеденты, когда простые солдаты после проявленного в сражении мужества приглашались к участию в гвардейском отборочном турнире!
— Таких случаев, вовсю раздутых нашим «Дрмейским вестником», было всего два, да и те, если разобраться, смахивают на хорошо подготовленную инсценировку!
Самолюбие сержанта было задето замечанием Танаева, и он на какое-то время забыл об осторожности. Этим необходимо было немедленно воспользоваться, что Танаев и сделал:
— Неужели нельзя купить это право у властей, если бы у вас были необходимые для этого средства…
— Купить в нашей стране можно все! Совсем недавно прошел слух о том, что лейтенант-полковник Храменко собирается продать свое право участия в турнире, он даже ухитрился получить на это официальное разрешение, сославшись на преклонный возраст! И знаете, сколько он запросил?
— Откуда мне, жителю глухой провинции, знать о подобных столичных событиях!
— Четыреста тысяч империалов. Он бы и рад продать подешевле, да только налог за эту сделку, который он должен заплатить в казну, составляет триста восемьдесят тысяч. Так что желающих купить у него патент до сих пор не нашлось!
И в этот момент Танаев решил, что один желающий все же есть. Теперь оставалось лишь осторожно уточнить, где можно встретиться с лейтенант-полковником, не вызвав у своего собеседника вполне обоснованных подозрений.
Впрочем, это оказалось не так уж сложно, если умело направлять беседу, используя свои психокинетические способности.
Мысли сержанта Танаев читать не мог, зато направить их в нужное русло было ему вполне по силам-
Начинать подготовку к визиту в казино, где, как он узнал из информации, полученной на вербовочном пункте, проводит все свое свободное время Хра-менко, следовало с приобретения необходимых для этого средств. Задача, стоявшая перед Глебом, лишь на первый взгляд казалась простой. Попытавшись продать монету эпохи титанов какому-нибудь нумизматическому воротиле, он рисковал немедленно загреметь в тюрьму по ложному обвинению в воровстве, или, того хуже, к нему могли подослать наемных убийц. Речь шла о сумме слишком значительной, чтобы она могла остаться не замеченной боссами подпольного бизнеса.
Если же предъявить монету в государственный банк, его, скорее всего, арестуют, что называется, «не отходя от кассы». Оставался единственный путь — обратиться за помощью к Валамским монахам, имеющим в столице довольно разветвленную сеть агентов. Александер сообщил ему необходимые для этого адреса и пароли, и вскоре Танаев вышел из неприметной церквушки на окраине столицы в сопровождении двух невзрачных фигур, закутанных в серые плащи с глухими капюшонами.
Монахи решили, что просьба Танаева сопровождать его к надежному нумизмату — дело пустяковое, забыли только спросить, о продаже какой именно монеты шла речь. Танаев же, чтобы не лишиться своих Добровольных помощников раньше времени, благоразумно решил об этом не распространяться.
Нумизматический салон, в который привели его монахи, выглядел довольно солидно. Большие коллекции в наружных витринах и внутри здания. Здесь торговали марками, старинными банкнотами и медными монетами. Золотыми наверняка тоже торговали из-под полы, так как торговля золотом в любом виде в условиях военного времени жестко контролировалась государством.
Поручительства валамцев оказалось достаточно чтобы Танаева принял в своем кабинете хозяин салона «Скрытые сокровища», сам господин Левинсон. Полное, давно небритое лицо этого человека, украшенное золотым пенсне, выражало откровенную скуку. Ну что, в самом деле, мог ему предложить какой-то никому не известный приезжий из северных пределов? Он принял его лишь потому, что не хотел портить отношений со своими постоянными клиентами из Валама, пару раз доставлявшими ему действительно ценные вещи.
— Ну, что там у вас? Показывайте! — нетерпеливо бросил Левинсон, едва Танаев успел пристроиться на краешке стула. Оба монаха в расслабленных позах стояли за его спиной, но Танаев не спешил развязывать тесемки своего рюкзака, изучая кабинет настолько внимательно, насколько это позволяли приличия.
Непосредственной опасности он вроде бы не обнаруживал, хотя за портьерами у дальней стены комнаты кто-то скрывался. «Странно, если бы в подобном учреждении не было хорошей охраны. И было бы гораздо хуже, если бы ее здесь не было», — подумал Танаев, развязав наконец тесемки и выложив на стол перед Левинсоном огромную монету, которая с трудом умещалась у него на ладони.
— Что это? — осипшим голосом произнес Левинсон. — Подделка, разумеется, но золото — оно-то хоть настоящее?
— Это не подделка, господин Левинсон. В наше время еще не научились делать запоры на молекулярном уровне. Вот, посмотрите! — Танаев стремительно проделал заранее заученную манипуляцию с замком монеты, и она распалась вдоль кромки на две одинаковые половины. Теперь на столе лежали уже две тонкие и одинаковые с виду золотые монеты.
С лицевой стороны на одной из них красовались две скрещенные молнии, а на другой был изображен орел, разрывающий цепи.
Теперь лицо Левинсона залила смертельная бледность.
— Но этого не может быть! В нашем мире не существует таких монет!
— Теперь существует. И вы можете стать владельцем одной из них.
Прошло, наверное, не меньше минуты, прежде чем Левинсон овладел собой настолько, что смог произнести несколько слов.
— Сколько вы за нее хотите? — почему-то шепотом спросил он.
— Я прекрасно понимаю, что никто в этом городе, в том числе и вы, не сможет выплатить мне ее истинную стоимость. Поэтому я снижаю цену, скажем, в десять раз. Вы выпишете мне чек на предъявителя на сумму, — Танаев на секунду задумался, — ну, скажем, десять миллионов сестерциев. Понимаю, что и такая сумма весьма обременительна для немедленной выплаты. Поэтому согласен получать ее частями, по мере необходимости. Просто откройте мне безлимитный счет в вашем банке, у вас ведь есть свой банк, не так ли, господин Левинсон?
Казалось, Левинсон не слышит его слов, его губы Дрожали и с трудом выталкивали наружу слова:
— Десять миллионов имперских сестерциев… Десять миллионов…
— Вот именно, десять миллионов! И пока вся эта сумма не будет выплачена мне полностью, я оставлю вторую половину монеты у себя в качестве залога.
— Но позвольте! Так не делают дела! — вскричал Левинсон, мгновенно приходя в себя.
— А это смотря кто! Я, например, делаю дела именно так!
Неуловимым для посторонних глаз движением Танаев поймал мелькнувшую в воздухе арбалетную стрелу и с размаха вогнал ее в стол перед самой ладонью Левинсона с такой силой, что она пробила столешницу насквозь.
— Следующая будет в вашей ладони!
— Но послушайте! — буквально взвыл Левинсон, не смея оторвать глаз от торчавшей перед ним стрелы. — Что вы собираетесь делать с такими деньгами?! На них можно купить даже пост имперского канцлера!
— Именно это я и собираюсь сделать. Так что знакомство со мной может оказаться для вас весьма полезным. А теперь составляйте договор по всем правилам. Именно для его подписания я и привел с собой двух свидетелей. Будем надеяться, что к тому времени, когда вы его составите, они придут в себя настолько, что смогут взять перо в руки.