— Привет, Юль. — Я подошел прямо к ней, как бы невзначай оттеснив плечом балагура-товарища. — Слушай, давай в кино сходим?
— Кино? — Она слегка задумалась. — А давай! Хичкока любишь?
— …Ну, как-то так оно и было, — закончил я рассказ. — А теперь — спать. Денек предстоит долгий.
Ромка не стал спорить, замотался в одеяло и быстро засопел.
Я же остался у прогоревшего костра и вспоминал, вспоминал… Картины из давно минувшей юности вставали передо мной как живые…
Музыка гремела, гирлянды мигали, всеми забытая елка сиротливо жалась в углу спортзала. Старшеклассники с приглашенными гостями лихо отплясывали, празднуя скорый приход нового года.
Я топтался на «подиуме» возле Царева, бессменного школьного диджея на протяжении последних трех лет. Сейчас место рядом с ним занимал восьмиклассник Колян Шкурко, которого Серега обучал своему великому искусству.
Я высматривал в толпе Юлю, но ее нигде не было. Моя девушка еще полчаса назад ушла «пошептаться» с подружкой и пропала. По этому поводу я медленно закипал, посылая на бестолковую голову подружки незамысловатые проклятия. В конце концов, время идет, а мы с Юлькой едва парой слов перекинуться успели.
— А сейчас — белый танец! — разнесся над залом знаменитый царевский баритончик, от которого млела половина школьных дурех. — Дамы приглашают кавалеров. Диджея не трогать, он на работе, — тут же добавил Серега, но его это не спасло: от Иришки так просто не отобьешься. Тем более что за пультом сидел Колян, которого приглашать никто и не собирался.
Я еще раз обвел взглядом зал, не обнаружил Юльку и нацелился в дальний угол, дабы не смущать неокрепшие умы (как лучший друг диджея, я тоже пользовался определенной популярностью). Не успел сделать и трех шагов, как дорогу мне заступила вторая красавица школы Вероника.
О, эти бесконечные ноги в сочетании с каблуками и мини-юбкой, эти соблазнительные формы и волнистые волосы, огромные глаза… убийственный арсенал, которым красотка умела пользоваться в совершенстве.
— Потанцуешь со мной, Артурчик? — спросила она, взмахнув длинными ресницами.
— Э-э… — Я растерялся. С одной стороны, не каждый день тебя такая красавица на танец приглашает; с другой — Юлька, которая мне этого так не оставит.
— Артурчик, — ладошка Вероники легла на мою руку, — от белого танца нельзя отказываться.
И я сдался. Бессмертный «Отель „Калифорния“» расслаблял и завораживал; и без того немаленькая, на каблуках Вероника оказалась выше меня, но сейчас это не было проблемой. Тем более что в танце девушка постоянно прижималась ко мне, шептала на ухо милые глупости, а ее пальчики с острыми коготками то гладили, то царапали мне шею. В отличие от совершенно неопытной и наивной Юльки, она была той еще штучкой. Наверное, в слухах о ее отношениях с парнями постарше все же что-то было.
Музыка смолкла, я выпустил из объятий Веронику и в тот же момент увидел стоявшую в дверях Юлю. Наши взгляды встретились, а потом моя девушка, резко развернувшись на каблуках, бросилась прочь из зала. Даже не взглянув на все еще стоявшую рядом Веронику, я рванул вслед за ней.
— Юлька! Стой! Стой, ненормальная! Юлька!!! Да остановись же ты!
Входная дверь громко хлопнула прямо перед моим носом. Я толкнул ее плечом и выскочил на школьный порог.
— Юлька!
Тоненькая фигурка в светлом платье метнулась за ряд туй.
Вот же связался на свою голову! Хотя… сам виноват!
Тихо ругаясь, я шагнул под ледяной ливень — Новый год по-ялтински! Рубашка тут же промокла и прилипла к плечам, но обращать внимание на подобные мелочи сейчас некогда — я помчался наперерез Юльке. Догнать — не проблема. На каблуках не сильно-то разгонишься, даже если лучше всех в классе бегаешь стометровку. Я схватил ее за плечо, и тут же заработал увесистую оплеуху — аж искры из глаз посыпались!
— Иди к черту, Корнеев! — заорала Юлька. — Целуйся со своей Вероничкой!
— Юль, ты не поняла…
На этот раз я успел перехватить занесенную для удара руку, но тут же твердый носок ее туфельки врезался мне в колено.
— Я все видела! — припечатала она, яростно сверкая глазами.
— Подумаешь, потанцевали… — пробормотал я и тут же перешел в атаку: — Ты тоже с Барановым в углу шушукалась, я ж тебе сцены ревности не устраиваю!
— С темы не соскакивай! — возмутилась девушка, не сочтя мой пассаж достойным внимания.
Да и то: ревновать к лопоухому очкарику Баранову, страшно стеснявшемуся как этих самых очков, так и россыпи красных прыщей на не слишком симпатичном лице, было бы как минимум глупо. К тому же я отлично знал, что Андрюха — Юлькин сосед и дружат они с детского сада, а то и дольше.
— Ты! Танцевал! С Вероникой! — не унималась разъяренная фурия, сопровождая каждый выкрик ударом ноги. Пару раз мне даже удалось увернуться, хотя помогло не слишком: синяки все равно остались.
— Ну танцевал. Она сама пригласила. Юль, ну перестань! Было б из-за чего психовать! Она мне совсем не нравится! — приврал я для убедительности.
— Совсем-совсем? — подозрительно переспросила Юля, успокаиваясь.
— Да ни капельки! — заверил я с честным видом.
— Поклянись!
— Та шоб я таксистом работал!
Юлька рассмеялась. Я сгреб ее в охапку, чмокнул в мокрый нос и поволок к школе. Если уж я успел замерзнуть, то каково ей? К тому моменту когда мы ввалились в полный народа холл, сухими на мне оставались разве что носки. К счастью, все были слишком заняты, чтобы обращать на нас внимание. Я прижал к себе это мокрющее, дрожащее чудо и в тот же момент заметил спускавшегося по лестнице завуча. Да, если эта строгая дама старой закваски разглядит, в каком мы виде…
— Агнесса! Сматываемся!
Мы припустили в сторону гардероба: если есть возможность избежать встречи с коброй, лучше этим воспользоваться. Нырнув в спасительную полутьму пальтохранилища, мы спугнули парочку малолеток, занятых поисками сигарет и мелочи по чужим карманам. Я прихватил одного за шкирку и довольно грубо прижал к стене.
— Ну шо, Лощин? В глаз или к Агнессе?
— Стукач! — возмутился малолетка.
— Не хочешь к Агнессе? Значит, в глаз! — Я развернул ворюжку лицом к себе и примерился для удара. — Запомни, парень: чужое брать нехорошо!
Я б ему, конечно, вмазал — для профилактики, но тут вмешалась Юля.
— Не бей его, Артур! — испуганно вскрикнула она.
— Так ведь по-другому не поймет.
— А ты по-другому не пробовал, — возразила девушка.
Я толкнул воришку в сторону двери, пинком по мягкому месту придав ускорение.
— Ну зачем ты… — начала Юля.
— Тили-тили-тесто! А Корень влюбился! — донеслось из коридора.
Я рванул было за нахалом, но Юля придержала меня за руку.
— Плюнь ты на него! Придурок же малолетний!
— Ремень по этому малолетнему плачет, — проворчал я и снова повернулся к ней: мокрой, дрожащей, с растекшейся косметикой, похожей на встрепанного воробышка.
Она была такая трогательно-беззащитная и все равно изумительно красивая… Нежность к этой девчонке накрыла волной, вот только тогда эти чувства казались мне недостойными серьезного парня. Я отвел глаза, откашлялся.
— Тебе домой надо, переодеться, — сказал несколько суховато, — еще простудишься…
На Юлькином лице отразилась паника:
— Мама меня убьет…
Да, Юлина мама — это что-то. Убить, конечно, не убьет, но допрос с пристрастием и последующими нравоучениями устроит — как пить дать. Это минимум.
— Ладно, что-нибудь придумаем. Комендантский час во сколько?
С этим тоже было строго. Сказали: в одиннадцать, значит — в одиннадцать. Пять минут опоздания — и всю следующую неделю Юля сидит дома. Мне, которого никто никогда особо не контролировал, эти правила казались дикими, но приходилось подстраиваться.
— Сегодня, в честь праздника, до двенадцати отпустили, — вздохнула Юля.
Я посмотрел на часы — полдесятого.
— Тогда идем ко мне, как раз высушишься, приведешь себя в порядок, чаю попьем…
— А что бабушка скажет?
— А ничего! — отмахнулся я. — Бабуля на выходные к Соньке в Прибрежное укатила, никто тебя не увидит!
Юлька склонила голову, смиряясь с неизбежным.
— Ладно, Корнеев, идем. Только ручки загребущие при себе держи!
Я заверил, что буду сама скромность, и честно собирался исполнить обещание. Конечно, меня уже не раз посещала мысль подгрести к Юльке с нескромным предложением, но я слишком хорошо знал свою взрывоопасную даму и пока еще дорожил собственной шкурой.
Только я и предположить не мог, как подействуют на милую скромницу сто грамм бабушкиной наливочки, принятые в целях профилактики простудных заболеваний… Так что это еще большой вопрос, кто кого соблазнил.
ГЛАВА 8
Утро выдалось солнечным и прохладным. Наспех позавтракав и свернув стоянку, извлек карту. Ближайшая к нам Призрачная твердыня находится за вотчиной кровососов на плато Кутний Кряж. Пора определиться с направлением.
Я достал из ножен Гелисворт и привычно послал импульс-поиск в пространство. В воздухе тут же повисла золотистая нить, а когда растаяла, я уже твердо знал, куда идти.
Сынуля сосредоточенно наблюдал за моими манипуляциями.
— Не так уж и сложно, если подумать, — заметил он, когда я закончил.
— Раз понял принцип — значит, в следующий раз попробуешь сам, — кивнул я. — Так, направление — юго-восток, расстояние порядка трехсот кэмэ, плюс-минус лапоть.
— А лапоть — это сколько?
Я пожал плечами.
— Смотря чей. Позже уточним. Чем ближе к месту, тем меньше погрешность вычислений.
…Лес вокруг нас выглядел совершенно обыкновенным. Торчат высоченные сосны, кронами достающие небеса, песчаный грунт под ногами усыпан хвоей и шишками. Время от времени попадаются узкие длинные овраги, поросшие кустарником.
Дорогу перебежала белка, покосилась на нас подозрительно и молнией взлетела по стволу ближайшего дерева.
— Пап, а это точно этот… как его… Амешт? — спросил Ромка.
— Амешт, сынок, Амешт. А что?