Вслед за кабаном, с воплями и гиканьем, из лесу вылетело десятка два вооруженных всадников: я разглядел мечи, луки, топоры…
Но тут кабан вломился в зону досягаемости отцовского клинка, и мне стало не до охотников. Свист рассекаемого воздуха, серебристый отблеск — морду кабана украсила глубокая рубленая рана, но лесного монстра это не остановило. С диким ревом он развернулся и бросился на обидчика… И насадился здоровенным как тарелка пятаком на лезвие меча. От таранного удара батя проехал несколько метров назад, пропахав во влажной дернине каблуками две глубоких борозды. Но на ногах устоял. Кабан удивленно хрюкнул и стал заваливаться на бок. Арчи уперся ногой в длинное мохнатое рыло и принялся, раскачивая, извлекать меч из раны. Приближающихся всадников он полностью игнорировал. Наконец освободил оружие, тщательно обтер о поверженного великана и только потом изволил взглянуть на прибывших.
А поглядеть было на что. Крупные бородатые мужики с заплетенными в косы волосами, в кожаных доспехах, усиленных металлическими пластинами. Впереди выступал седовласый воин, наряд которого украшала тяжелая цепь с болтающимся на ней прозрачным желтым камнем. Лицо предводителя выражало крайнюю досаду.
— Вы — не Вальтер! — резко бросил он отцу вместо приветствия.
— Разумеется, — покачал тот головой и резким движением отправил меч в ножны. — Извините за испорченную охоту, но… — жест в сторону поверженного кабана, — иначе нас бы просто растоптали.
— Пустое, — отмахнулся седой, — представление стоило испорченной охоты. Тем более, ужином вы нас уже обеспечили. Будьте моими гостями, э-э… — Он замялся и вопросительно взглянул на отца.
— Арчи Корни, — представился тот, опуская титулы и звания, — а это — мой сын Роман.
— Всего лишь Арчи? — рассмеялся седой. — Кажется, в комплекте к этому имени должна идти родовая приставка.
— К вашему, наверное, тоже, — отозвался батя, — но пока я не услышал даже имени.
— Я — барон Ярра эрг Воллаф, владелец окрестных лесов, полей, рек и деревень. Это — мои друзья и соратники, — последовало перечисление имен и титулов присутствующих. — Вы удовлетворены, Арчи?
— Вполне.
— И все же вы не хотите называть свое полное имя, — сокрушенно вздохнул барон. — А между тем вы так похожи на моего давнего друга Вальтера, что — готов спорить на свой замок — я почти уверен в вашем родстве с Хайвергами.
— Если это так очевидно — не стану спорить, — развел батя руками. — Вальтер — мой отец. Только не расспрашивайте меня о нем — мы почти не были знакомы.
Барон рассмеялся и хлопнул отца по плечу.
— Хорошо, не стану. В конце концов, нет ничего постыдного в том, чтобы родиться бастардом! — Я думал, отец возразит, но он промолчал, оставив барону его заблуждения. — Так что, Арчи? Принимаете мое предложение? Ужин и ночлег — согласны?
Судя по сомкнувшемуся вокруг нас кольцу друзей и соратников барона, возражения здесь не принимались.
Мы снова сели на гаджей, и отряд, растянувшись цепью, двинулся в путь. На болоте осталось трое, которым поручили транспортировку кабана. Едва выбравшись на дорогу, барон отправил вперед гонца с приказом готовить замок к приезду гостей. Сами же мы продвигались неторопливо, как на прогулке. Барон занял место возле отца, оттеснив меня назад, и завел рассказ о дружбе молодых оболтусов Ярры и Вальтера и их веселых проделках. С одной стороны, типичные ностальгические страдания, но мне было действительно интересно. Потому как деда я не знал, отец видел в нем лишь безумного колдуна, а Ярра описывал человека.
Я усиленно прислушивался к рассказу, но тут со мной поравнялся младший сын барона Дерра, выглядевший чуть старше меня и не таким суровым, как остальные охотники.
— Решил спасти тебя от папашиных историй, — растянув губы в задорной улыбке, сказал он. — Этих рассказов на тему «Как молоды мы были», у него на несколько часов хватит. С неизбежным финалом: вот мы в ваши годы…
— Знакомо, — улыбнулся я в ответ, имея в виду скорее Михаила, плешь проевшего своими нравоучениями.
Дерра откинул назад свои каштановые кудри, и я заметил, что он очень мало похож на отца, разве что хищной линией ноздрей и широкими, приподнятыми к вискам бровями. А вот теплые карие глаза явно унаследовал от кого-то еще.
— Хотя, знаешь, знакомство отца с наследником Ведьмы Ночи — это что-то новенькое. Он никогда не упоминал Вальтера Хайверга.
— Может, к слову не пришлось, — предположил я.
— Может, — с сомнением проговорил Дерра. — Слушай, Роман, охоту любишь?
— Не знаю, никогда не охотился, — признался я.
— Это как? — изумился мой собеседник.
— Ну, у нас развлекаются немного иначе…
— Хм, вряд ли мне когда-нибудь повезет попасть к вам в гости. Но тебе непременно нужно поучаствовать в охоте! Вот это занятие для настоящих мужчин!
Из последовавшего пространного монолога я много чего узнал о любимом развлечении аристократии, а также о самых важных трофеях в коллекции барона. Среди них значились шкура гигантского медведя, клык речного аспида и даже рог призрачного оленя.
— Мне, конечно, о таких трофеях пока приходится только мечтать, — вздохнул Дерра, — отец их годами собирал, по всему миру путешествовал. Но если до конца года мне удастся собрать хотя бы три трофея, отец обещал взять меня на главную охоту! — добавил он радостно. — Если получится добыть шип иглоносца…
— Кого?.. — задохнулся я. К счастью, вдохновленный собственным рассказом, сын барона не заметил, как меня передернуло.
— Сами себя они именуют ташшарами, — продолжал Дерра. — Неужто не слышал? В каком же медвежьем углу ты жил? Они жуткие твари!
— Разве? — попытался я улыбнуться.
— Еще бы! Если не отстреливать — вылезут из своего леса, и тогда беда! Укушенный ташшаром человек если выживает, то заражается от них какой-то дрянью и перестает быть собой. Уже не человек, еще не ташшар, нечто среднее. Кровожадная тварь, лишенная разума, но очень хитрая и живучая.
— Ты не преувеличиваешь? — справившись наконец с эмоциями, уточнил я. — Все же иглоносцы — коренные жители Амешта…
— От этого они не менее опасны, — возразил Дерра, — все знают — иглоносцев в узде держит лишь власть Ведьмы Ночи. Правда, нынешняя и сама — наполовину из этих…
— Дерра! Прикуси язык! — сердито бросил через плечо барон.
Тот обреченно вздохнул, но тему оставил.
— Из чего сшиты твои штаны? — спросил он, указывая на джинсы. — Никогда не видел ничего подобного!
— Удобная штука, — покивал я, — прочные и нежаркие. Гораздо удобнее кожи.
Дорога обогнула очередной холм, и Дерра радостно провозгласил:
— А вот и наш замок! Отец говорит, самый большой после вотчины Хайвергов!
«Самый большой замок» казался игрушечным на фоне своих земных сородичей. Впечатление особо усиливал интенсивно-синий цвет построек. Сначала мне показалось, что это — краска, но оказалось, таков естественный оттенок строительного камня. Впрочем, несмотря на это, замок все же производил впечатление. В наличии имелась высокая крепостная стена, ров с водой, подвесной мост. За оградой маячили высокие башни, увенчанные тонкими шпилями.
— Здорово! — восхитился я.
Мост опустили, и вслед за бароном мы въехали на широкий, мощенный все тем же интенсивно-синим камнем двор. Тут же подскочили благоухающие навозом ребята, принявшие наших гаджей, наряженный в ливрею дворецкий ринулся от порога навстречу господину. Налетевший ветер взметнул красно-черное полотнище стяга, украшавшего стену над главным входом. Мое внимание привлек изображенный там герб: волк, терзающий крылатую тварь. Отец посмотрел туда же, но никак не отреагировал. Уже следуя за гостеприимным бароном в дом, батя придержал меня за плечо и сказал — тихо и по-русски:
— Держись поближе. Если это один из призрачных замков, то считай, нам повезло. Смотри в оба. И не важно, кто на кого охотится…
— Гришан! — Барон обратился к пожилому дворецкому. — Размести моих гостей с максимальным комфортом, — и уже к нам: — Отдохните немного, дорожную пыль смойте. А часа через два жду вас к ужину! Гришан проводит.
Барон умчался прочь, на ходу раздавая поручения каждому встречному, а мы последовали за Гришаном, спокойным и невозмутимым, так похожим в этом на классического английского дворецкого.
В пути по коридорам и лестницам отец задумчиво молчал, а я без конца вертел головой, рассматривая развешанные по стенам рога, головы, хвосты, крылья и прочие части тел неведомых зверей — многочисленные трофеи барона-охотника.
— Впечатляющая коллекция, — высказался я, после того как рассмотрел «рог пещерного кантиторра с Теньгарсских островов», как назвал Гришан это нечто, похожее на погнутое велосипедное колесо.
— Это все мелочи, — усмехнулся наш провожатый. — Главные свои трофеи барон хранит отдельно и редко показывает посторонним. Возможно, для вас он сделает исключение.
— Почему это? — недоверчиво хмыкнул батя.
— Например, в память о старой дружбе, — вздохнул дворецкий. — Знаете, я ведь очень хорошо помню молодого Вальтера Хайверга. Он был частым гостем в этом доме. Старый барон очень гордился дружбой сына с наследным принцем. Жаль, все так резко закончилось.
— Жаль, — согласно покивал отец.
Поднявшись по винтовой лестнице, мы оказались на тесной площадке с единственной дверью. Провернув в замке массивный ключ, дворецкий распахнул ее перед нами и почтительно отступил в сторону.
— Ваши покои! — объявил он.
Мы вошли. Комната оказалась довольно большой. У окна стояла огромная, застеленная шкурами кровать. Такие же шкуры украшали стены. Оленьи рога исполняли роль вешалки. Их венчала диковинного вида шляпа, оставшаяся от прошлых постояльцев. Центр комнаты занимала здоровенная пустая деревянная бадья для купания. На столике в углу — таз и кувшин, рядом кусок грубого полотна: видимо, местное полотенце. Не «Шератон», конечно, но в целом — довольно мило. Особенно после бесконечных ночевок под открытым небом, когда и рюкзак под головой лебяжьим пухом кажется.