— Эй, Хайверг, чего загрустил? — подал голос Ром. После сытного ужина бока грызуна заметно округлились, и выглядел он по этому поводу вполне довольным жизнью.
— Да так, задумался, — вздохнул я.
— О лекарстве? — уточнил мышонок.
Я удивленно приподнял бровь:
— А это ты откуда знаешь?
— Вы, Хайверги, все такие тупые или ты особенный? — удивился Ром. — Мы ж тут все время были, разговоры слушали.
— А вы, мыши, все такие нахальные или ты один такой? — поддел я. — Вон братец твой по большей части помалкивает!
— Так он младший! — с нотками пренебрежения пояснил мышонок.
— Просто не трепло, в отличие от некоторых, — вставил шпильку Рем и продолжил чистить шубку.
— С чего это я вдруг трепло? — взвился Ром.
— С того. — Второй мышонок отвлекся от своего занятия и спокойно пояснил: — Кто недавно хвастался, что знает, в каком пузырьке зелье?
— И знаю!
— Не знаешь!
— Знаю!
— Не знаешь!
— Знаю! В правом!
— Нет! В левом!
— В правом!
— В левом!
— В пра…
— Прекратить базар! — рявкнул я, для убедительности грохнув кулаком по столу.
Мыши мгновенно спрятались за пустой тарелкой, только кончики хвостов торчали. Я выдохнул.
«Нервный ты сегодня, племяш», — подал голос дядюшка.
«Есть немного», — согласился я.
— Эй, захребетники, — сказал вслух, — выходите, не обижу.
Над краем тарелки показались два острых носика.
— Выходите-выходите, разговор есть.
— Говори! — пискнул Ром.
— Это ты говори. О каком зелье речь?
— О том самом… чтоб в волка не превращаться, — таинственным шепотом поведал мыш.
— Вот значит как… — задумчиво протянул я. — И что, точно знаешь, где искать?
— Еще бы! — Мыш гордо выпятил грудку.
— Так где?!
— Что «где»?…
— Зелье где? Покажешь?
— Дай-ка подумать. — Серый хулиган несколько раз оббежал вокруг тарелки, остановился напротив меня, поднялся на задние лапки. — А что мне за это будет?
— Хм, — почесал я затылок, — давай не так. Вот ты сам — что за это хочешь? Это во-первых. А во-вторых, насколько я могу тебе доверять? Вдруг ты чего напутаешь и там яд окажется?
Мышонок тут же изобразил оскорбленную невинность.
«Зря ты так с ним, — укорил меня дядюшка, — они слуги Эмильды и не причинят зла Хайвергу».
«Разве что напутают чего, — фыркнул я. — Кстати, кто она, эта Эмильда?»
«Хранительница», — был ответ.
«И?..»
«И все. Больше я ничего не знаю. Так что просто доверься мышам. В конце концов, яд или не яд — ты и сам проверить сможешь. Или забыл, чему в Академии учили?»
И то верно. Что-то торможу в последнее время.
— Вы, Хайверги… — обиженно протянул мыш.
— Ну извини. Ладно, беру свои слова обратно! Так что ты хочешь за зелье?
— Сыра! Много!
Я невесело рассмеялся.
— Да, брат, озадачил. Где ж я тебе его возьму?
— Ну хоть пообещай…
— Так и быть, обещаю, — я сделал паузу, чтобы получше сформулировать мысль, — э-э…
— Погоди! — пискнул Рем и начал что-то возбужденно шептать брату. Похоже, идея оказалась гениальной, потому как мелкий вымогатель радостно подпрыгнул.
— В общем так, Хайверг, — объявил Ром, — мы тут посоветовались… Сейчас с тебя все равно взять нечего, но когда сбросишь Моргану и станешь Верховным правителем…
— Каким правителем?! — возмутился я. — Что за бред?
— Эмильда сказала — будешь! — припечатал он. — Так вот… когда станешь правителем, мы поселимся в твоем подвале с сырами, и ты особым указом даруешь нам должность придворных сыроедов!
Я рассмеялся. Ох и завернули!
— Ну? — требовательно вопросил мыш.
— Скорее уж — сырогрызов. Вот не знаю, что там вам наговорила Эмильда, но ни о каком правителе речь не идет. Я просто хочу вернуть свою женщину, и это все. Так что максимум, на что вы двое можете рассчитывать, — головка сыра на ближайшем базаре.
Мыши снова переглянулись.
— Сойдет, — важно кивнул первый, — но если станешь правителем, должность сыроедов — наша!
— Бать, да пообещай ты им! — подал голос Ромка. — Жалко, что ли?
И я пообещал. Даже не так: торжественно поклялся на мече (стребовали-таки, шантажисты мелкие). Ну-ну, будут они ждать своей должности до очередного пришествия Мастера…
Но грызуны выглядели вполне довольными и, поманив меня за собой, дружно юркнули под лежак.
— Это здесь, — донеслись до меня их приглушенные голоса, — здесь тайник! Ну где ты там, Хайверг?
Где-где… Тут! Я вообще-то в волка, а не в ящерку обращаюсь. Куда мне в ту щель?! Так, ладно. Отшельник в дыру тоже не пролез бы. Значит, должен быть другой способ.
Вдвоем с Ромкой мы убрали постель, сдвинули лежак; про себя я отметил, что отшельник, видимо, и в человеческой ипостаси не терял медвежьей силищи. Под лежаком обнаружился объемный короб, наполненный абсолютно одинаковыми флаконами, по большей части пустыми, кроме двух. Один на две трети заполнен чем-то чернильно-черным, тягучим, во втором на два пальца от дна плескалась карамельного цвета жидкость. Мыши деловито нарезали круги именно вокруг этих двух флаконов.
— Вот, это оно и есть! — радостно объявил первый.
— Какое именно? — уточнил я.
— Это! — Братья синхронно указали хвостами на разные флаконы.
— Не понял…
— Что непонятного?! — подпрыгнул Ром. — Вот. Зелье. Тут и тут!
— Оно же разное!
— Хайверг, не нуди! Бери и пей!
Я посмотрел на Ромку, тот пожал плечами:
— Не знаю, бать… Правда не знаю. Я ж не фармацевт и не алхимик. Может, черное — концентрированное, а светлое — разведенное, готовое к употреблению.
— Ага, а отшельник тогда чего в медвежьей шкуре расхаживал?
— Вот у него бы и спросил, — обиделся сынуля.
Я забрал обе склянки на стол, поблагодарил мышей (оно или не оно — все же старались!), привел в порядок постель. «Дядь, что скажешь?»
«То же, что и говорил — проверь при помощи магии. Если не яд — пей. Хуже, чем есть, точно не будет».
«Ну да, советчик… не ты же отравишься!»
«Все! Делай что хочешь! — рыкнул он. — И не лезь ко мне с вопросами!»
«Дядя…»
«Отстань!»
Нет, что ж все такие обидчивые-то?! Ладно, пошаманим. Я потер руки, собирая энергию, порылся в памяти в поиске нужного заклинания.
В общем, ничего смертельного не обнаружилось, так что от сердца немного отлегло. Хотя мандраж все же присутствовал. Не люблю, знаете ли, чувствовать себя подопытным кроликом. Походил по хижине, выглянул за дверь: все та же сырость. Брр…
Вернулся к очагу, расшевелил угли, подкинул пару полешек.
— Ромка, ты все еще читаешь?
— Угу.
— Погляди, там что-то по поводу дозировки было…
Сын вздохнул, помялся.
— Бать, а может, ну его? — выдал он осторожно. — Ну подумаешь — хвост. У каждого свои особенности.
Я поднял голову, посмотрел через плечо:
— Ром, ты чего?
Сын стремительно пересек комнату, обнял меня за плечи.
— Бать, я боюсь. А вдруг оно как-то не так подействует? А вдруг… и что мне тогда без тебя делать?! Я ж не то что маму спасти, я сам отсюда фиг выберусь!
Н-да, у дураков мысли сходятся. Только я уже все решил. К тому же, если есть шанс на спасение, его нужно использовать. Да и отшельника зелье не убило, хотя особо и не помогло. Но попробовать-то надо! Я похлопал сына по руке:
— Все будет хорошо, Ром. И не из таких передряг выкручивались.
Еще через полчаса, разобравшись с дозировкой, я все же выпил зелье — половину содержимого флакона с карамельной жидкостью. На вкус это напоминало полынную настойку. Впрочем, на апельсиновый сок никто и не рассчитывал.
Легкое головокружение, контуры окружающих предметов слегка расплылись, а потом приобрели привычную резкость. И всё.
Осталось дождаться ночи.
На ночь я вышел за дверь. Сквозь прорехи в тучах проглядывали кусочки звездного неба. Холодные струи дождя тут же забарабанили по голове и плечам, я поспешно натянул капюшон.
— Пап! — раздалось за спиной. — Ты это… возвращайся человеком…
ГЛАВА 25
Ставни закрыли окошко наглухо, за дверью громыхнул засов. Я подтянул к стене широкий чурбак, уселся, сунув руки в карманы. Ну вот и все, теперь только ждать.
Давно перевалило за полночь, а я все не чувствовал никаких изменений. Ни ломоты в суставах, ни изменившегося зрения — ничего. Хотя я и старался спрятаться от дождя под навесом, все равно промок до нитки. И замерз. Нет, так не пойдет… Ну-ка соорудим тепловой полог! Я сосредоточился, произнес заклинание и… ничего не произошло. Простенькое заклинание, работавшее даже в ледяном мире, когда я ладонями топил снег, на этот раз не сработало. Даже намека на тепло не ощущалось. Что за черт?.. Ладно, попробуем другое: всегда интересно было, можно ли фаерболом руки согреть и не спалить плоть до костей. Среди экспертов-магов КС попадались виртуозы, создававшие мини-фаерболы размером с муху и прикуривавшие от них. Так даже от этих крошек веяло жаром, как от раскочегаренной буржуйки. Я снова сосредоточился. И снова — пшик!
«Дядь, ты что-нибудь понимаешь?» — обратился я к Игану. В ответ — абсолютная тишина. Твою ж мать! Если даже этот зануда исчез, дело пахнет керосином. Неужели моя Сила покинула меня? Нет, быть такого не может. Это часть силы Хаоса, а он у меня в крови. Может, это побочный эффект микстуры отшельника? Сам Игорь о нем не писал, но ведь и магом он не был! «Здорово», однако. Я принялся отчаянно растирать замерзшие ладони, хлопать себя по плечам, сделал пару десятков приседаний. Вроде слегка согрелся, но дождь тут же исправил это, заставив меня стучать зубами от холода. Я не сразу сообразил, что начал отбрасывать тень. А когда понял, задрал голову к плачущим небесам. Плотное одеяло грозовых туч прорвало в одном месте, и оттуда на меня ехидным глазом смотрела Соника. И ничего. Ни-че-го! Вообще. Дрон Пыльник, благодарю, дружище, что направил мою тропу именно сюда! Хрен с этой Силой, зато не превращаюсь в волка! Радость поднялась волной в груди, рванулась вверх по горлу, и я, не сдерживаясь, заорал от радости. Исцелен, исцелен, исцелен!!! Хрен тебе, Ярра, чтоб тебе на том свете серебряный крест на все пузо таскать! А раз и Сила заблокирована, то хрен и тебе, сестричка! Хрен вам всем!!! Я плясал в лужах, как безумный, разбрызгивая грязь и ежесекундно оскальзываясь. Наконец устав, упал на чурбак и рассмеялся в лицо окольцованной Сонике.