Архо кивнул:
- В Морок было 297 сантиметров роста, и тростиночкой она тоже не была. Мышечная масса пропорционально хорошо натренированной женщине.
- Как мы могли не замечать её при такой комплекции?
Си Роджер посмотрел на спросившего, как на глупца:
- Мартион, а зачем нам нужно было её замечать? Остров богов живёт по принципу: не буди лихо, пока оно тихо. Морок в Клинках вела себя прилично. Никого не трогала, свои вопросы решала, в основном, с неолетанками, иногда подкидывала нам информацию, иногда убирала тех из наших общих врагов, кого мы сами убрать не могли. Можно сказать, что мы были союзниками.
Спросивший пожал плечами:
- Просто я был уверен, командир, что ты никогда не вёл с ней дел.
- Ты прав, не вёл. Таких сложных союзников в нашем братстве ведёт генерал-капитан Архо. Ты работаешь с Хинти, поэтому тебе этого знать не следовало.
Разговор снова вернулся ко мне. Я продолжил подробно описывать, какими препаратами и как обрабатывал раны. Седовласый доктор иногда уточнял некоторые названия и дозы. Мартион спрашивал время той или иной операции. Си Роджер просто слушал. В конце концов резюме подводил седовласый:
- Что ж мне многое прояснилось. Картина замечательная. Даккар оказал великой Суани максимальную помощь. Диагноз изначально был почти безнадёжный, но за её жизнь боролись до конца и с высоким профессионализмом. Думаю, мы сможем найти в результатах эскпертов подтверждение многим из этих моментов.
Си Роджер кивнул:
- Насчёт диагноза: в нашем госпитале смогли бы спасти с таким?
Седовласый помотал головой:
- Нет. И в Чаше судьбы такого оборудования тоже нет. Здесь нужна операция под временными полями и копир тканей. Плюс доктор должен быть подкован именно в неолетанской физиологии. Боюсь, такое есть только на Ажюрдае.
Си Роджер встал:
- Ну что ж, раз ситуация ясна, можно публиковать результаты экспертов. САП и республика должны видеть, что мы ничего не скрываем. И Доминанте тоже не за что обижаться на Даккар. Даккар сделал, что мог, - он ещё раз кивнул мне, - Спасибо за информацию, мастер Дэнкам. Выздоравливай.
И разговор на этом закончился.
Тогда я даже не стал ничего обдумывать. Действие тонизирующего препарата явно заканчивалось, и я снова засыпал на ходу. Кроме того, я боялся, что если задумаюсь, то расплачусь. Оборудование и доктор, которые могут вылечить Лию, есть только на Ажюрдае. Но туда ей нельзя. Куда же Венки её увёз?
Венки:
Я сидел и кидал самодельные дротики в мишень, нарисованную на плакате с республиканской пропагандой. Было банально скучно. Я болтался в космосе уже пятые сутки. Когда с тетивы слетела первая стрела, полководцу остаётся только мерить шагами комнату. Ну, или в моём случае, жилой отсек маленького корабля.
Прорехи в моём плане были. Ещё какие! Например, я не обдумал, как держать связь с Анжеем и оставшимися сёстрами. Кроме того, я забыл о провианте для себя любимого и уже пятый день питался синтетическим растворимым супом, пачка которого нашлась в рюкзаке Морок. Так как не было связи с Анжеем, всю информацию о происходящем я получал только из общедоступных СМИ. А в них лёгкие упоминания о том, что Морок, кажется, погибла, появились лишь через двое суток. На третьи, братство отца выдало полную информацию своих экспертов с места кремации и свидетельства очевидцев. В их описании всё выглядело идеально, но я понимал, что даже если их эксперты нашли несостыковки, отец и Архо эту информацию скроют.
Когда-то в детстве Роджер рассказывал мне, что юношей считал любую ложь бесчестием. Что это была мораль Даккара. Мне такое представить было сложно. Нет, я встречал среди даккарцев таких парней, и немало. Но офицеры, особенно высшие, как правило, уже считали, что врать врагу - естественно, врать для сохранения важных тайн братства - тоже. Отцу было выгодно доказать, что Морок мертва. И я был уверен, что насколько сможет, он мне поспособствует.
В любом случае, ни САП, ни республика официально смерти Морок ещё не признали. А значит, болтаться мне в космосе и дырявить плакат дротиками.
Дядька Архо в моём плане отыграл идеальнее всех. Дэни и Мэй с места событий вывез и спрятал так, что Дэни не смог найти даже Индман. Единственное, что узнал мой юный разведчик, что с доктором Ан Тойра всё в порядке, и он вернулся в Клинки вместе с Мэй.
Я потянулся. В животе урчало, но одно воспоминание о синтетическом супе отбивало аппетит напрочь. Нужно было найти себе какое-нибудь занятие. Хоть что-нибудь, что поможет скрасить ожидание. Повертев головой, я вспомнил о коммуникаторе Морок. В него попали вскользь или, вообще, просто уронили. Я не большой эксперт в починке техники, но можно было попробовать. Хотя бы буду получать то, что пишут агенты моей легенды.
Старый корабль предполагает обязательное наличие инструментов. Этот корабль, если судить по ящикам, распиханным по всем углам техпомещения, был очень старый и ломался очень часто.
Тестеры, паяльники, анализаторы - на выбор. Я собрал всё вокруг маленького стола с лампой и выложил перед собой неработающий коммуникатор.
То, что он принадлежал Морок, можно было понять по одному его виду. Такой утюг только в её руке мог смотреться мобильным устройством. Так, посмотрим!
Прибор смог меня удивить. Кроме обычной связи на анонимизаторах, на нём была ещё линейная связь. И не одна, а целых три линии. Именно поэтому аппарат был таким огромным.
Линейная связь, по определению, самая секретная связь из возможных. Если в технологии анонимизаторов микропортал соединяет аппарат напрямую с телефонной станцией, и в этом случае нельзя вычислить местонахождение телефона, но, подключившись к станции, можно его прослушать, то в технологии линейной связи микропортал соединял между собой два аппарата без всяких посредников. Напрямую. Неудобство было в том, что это была жёсткая связь с одним абонентом. Непревзойдённое достижение, потому что ни прослушать, ни отследить такую связь не было никакой возможности. У Морок таких линий было три. Интересно, с кем?
Я проследил подключение и нашёл три кнопки на клавиатуре. Подписаны они были "З", "А" и "Э". Если рассуждать логически, у Морок должна быть связь с сёстрами, и в первую очередь с Зов, потому что она стратег отряда Пустыня. Предположим, что "З" это Зов. Но сестёр на А и Э нет, или я их не знаю. Разве что, если называть Очарование именем Цуе - Атшолия. Почему бы и нет?!
Блок линейной связи почти не пострадал. Я переключил питание напрямую на него, подумал и включил соединение с абонентом "А". Спрошу, как всё прошло, хорошо ли вели себя тигры.
Ответил мне мужской голос:
- Слушаю, кто это?
Я не сразу, но узнал голос Анжея.
- Генерал, это Веникем.
- Докажи.
Я усмехнулся. Вполне разумное требование. Мало ли, кому в руки попал аппарат Морок в этой переделке, а подделать голос, имея карту, может даже любительский софт.
- Пару дней назад я учил тебя жить, генерал. Тебе не понравилось, но старик, кажется, воспринял мою идею с энтузиазмом.
Анжей усмехнулся:
- Да, ты обозвал мою жену флагом и предложил нести её по очереди. Рад слышать тебя, Веникем.
А как я был рад! Боги любезно продумали за меня ту часть плана, в которой я сам, мягко скажем, не доработал. В рюкзаке Морок нашлась хоть какая-то еда, а в её коммуникаторе так необходимая мне связь с Анжеем.
Сега:
Человек может привыкнуть ко всему, даже к тому, что его кто-то регулярно долбит в задницу.
- О юбля!
Я уже почти неделю так просыпался. Рано утром Экомион вытряхивал меня из постели, трахал или, чаще, просто тискал мою попу. Потом требовал накрыть ему завтрак, который готовила Тереза. А потом генерал уходил на службу, почти ласково шлёпнув меня по заднице, и я мог отправляться обратно досыпать.
Если разобраться, Экомион был той ещё сволочью. Он шпынял Терезу, которая много лет кормила его, убиралась и стирала ему одежду. У которой от него было пятеро детей. Он шпынял своих собственных дочерей. Правда, с единственным сыном был вполне ласков. Маленький Кэриан был бойким семилетним мальчиком в том возрасте, когда дети часто улыбаются и прощают всё на свете, если отец раз в неделю играет с ними в футбол. Генерал играл. И не раз в неделю, а намного чаще. И не только в футбол. Он учил мальчика пользоваться оружием, читать карты, паять технику. Наверное, в таком возрасте я бы тоже простил отцу всё, что угодно, за такое внимание. Но мой отец тогда почему-то был занят. Хотя, если уж принимать действительность, тот мужчина и не был моим отцом. А, для чужого человека, сделал в моей жизни немало добра.
Обычно Экомион был грубым и злым. Даже его общение с сыном иногда трудно было назвать ласковым. Но мне почему-то казалось, что он очень старается, просто не умеет по-другому.
Со мной, впрочем, генерал тоже был вполне мягок. За волосы меня, как Терезу, не таскал, ногами не пинал. И трахаться скорее уговаривал, чем тащил силой. Да и вообще, если и орал на меня, то только сразу после возвращения со службы. Потом он постепенно как будто оттаивал, начинал пошло улыбаться, тискать меня. Для себя я ещё в первый день решил, что это действие вамповой магии. Когда я находился достаточно близко, метр-два-три, она очаровывала человека и смягчала. Чаще всего, конечно, это сулило очередной трах моей заднице, но, если подумать, трах вполне аккуратный.
Первые дни я очень боялся, что генерал вспомнит о том, что хотел меня допросить. Что станет пытать. Про него я почему- то сразу думал, что он будет пытать жестоко и беспощадно.
Но Экомион допрашивать меня не стал. Вернее, один раз попытался, сел напротив меня, посмотрел на меня внимательно, а потом махнул рукой "Ну что с тебя возьмёшь?!" и уволок в постель. Другие даккарцы, иногда заходившие вечером с бумагами, увидев меня, пару раз пытались напомнить, что я свидетель, но Экомион явно был старше их по званию, и разговор на этом заканчивался. В конце концов, я немного успокоился. Мне явно попался генерал-педик, который ради того, чтобы трахать меня, просто положил на расследование дела Морок.