Самым большим и значительным памятником прошлых веков, конечно, следует считать знаменитый Нью Грейндж – одновременно погребение курганного типа и одна из первых «обсерваторий», датируемая примерно 2500 г. до н. э. Гойдельские переселенцы уже застали его (как и ряд подобных ему построек), когда прибыли на остров, но по так называемому «праву адаптации» включили его в свою псевдоисторию. Он превратился в дом «мелкого» бога Элкмара, который потом обманом захватил сын Дагды Энгус мак Ог. Примерно об этом же, но применительно к более частным объектам (чудесному оружию и золотым украшениям) пишет и Дж. Мэллори в книге «В поисках ирландского времени сновидений» [Mallory 2016]. К середине I тыс. до н. э. запасы золота, ранее добываемого в реках Ирландии, практически были исчерпаны. Золотые объекты стали редкостью и изготовлялись, как правило, из сырья, привозимого с континента или из Шотландии. В то же время в ходе земледельческих или строительных работ или даже во время намеренных раскапываний ранних курганных захоронений, которые ирландцы считали «чудесными холмами», где живут сиды – боги-покровители острова, люди периодически находили золотую погребальную утварь, оружие и украшения, производство которых в основном датируется серединой II тыс. до н. э., т. е. еще докельтским периодом. Золотые украшения, чаши, обильно орнаментированное оружие – все это потом получило новое знаковое описание в эпических памятниках гойделов (памятниках – как символах псевдопамяти о псевдоистории), но вложено было оно там в руки богов или иных посланцев из Иного мира[57].
Как пишут о Племенах Богини А. и Б. Рисы, «ученые люди, которые в средние века записывали предания древней Ирландии, затруднялись, как им рассматривать Племена Богини – как людей, демонов или падших богов» [Рис 1999: 32]. Действительно, возвращаясь к псевдоистории острова, скомпилированной уже в среднеирландский период, мы невольно должны будем задать себе такой, касалось бы, наивный вопрос: если Племена Богини Дану, прибывшие на остров на облаках с северных островов, обучались там «друидизму», то в лучшем случае они могли представать как жрецы языческих богов, но не богами как таковыми? В данном случае я подхожу к проблеме, необычайно важной для реконструкции мифологии Ирландии: были ли так называемые Племена Богини Дану дохристианскими богами, если и не «на самом деле», то хотя бы – в глазах поздних ученых компиляторов? И, что еще важнее, какую при этом роль могли исполнять жрецы этих «богов», называемые то магами, то друидами, обладающие «умноженной магической силой» (см. [Williams 2016: 104])?
Наверное, однозначно ответить на этот вопрос мы не можем, хотя бы по той причине, что единой и гомогенной традиции «монастырского предания», которая без каких бы то ни было противоречий описывала языческое прошлое острова, не существует, да и вряд ли она могла существовать. В работах ряда исследователей они, как правило, трактуются все же как древние боги, ореол которых заметно поблек после распространения христианства, и они стали восприниматься как демоны[58].
Более того, имя матери богов – Дану (gen. Danann) может иногда интерпретироваться как искаженное Domnann ‘демонов’ и Племена оказываются «племенами бога демонов» [Carey 1991]. В то же время сочетание tuatha Dé ‘племена бога, народ божий’ предположительно может соотноситься с латинским plebes Dei, обозначающим народ Израиля, покинувший диаспору и когда-то поселившийся в Британии (примерно в VI в. до н. э. (см. [MacKillop 1998: 414]). Как пишет Т. О’Рахилли, «Название Племена Богини Дану было придумано учеными, которые составили «Книгу захватов Ирландии» [O’Rahilly 1946: 483], с чем полностью все-таки вряд ли можно согласиться. То есть, иными словами, мы имеем дело с одним из проявлений эвгемеризма, согласно которому псевдоистория постепенно превращается в ретроспективно оформляемую мифологическую структуру[59]. «Книга захватов Ирландии», повествующая о прибытии этого племени магов и колдунов, на самом деле далеко не первый памятник, в котором они фрагментарно упоминаются, что в общем логично: это огромное сочинение представляет собой не позднее изобретение, но скорее пространную компиляцию уже бытовавших ранее мифических мотивов, имеющих далеко не однородное происхождение.
Так, отдельные «божества» (Луг, Морриган, Бодб) фигурируют как действующие персонажи в «Похищении быка из Куальнге» и ряде других саг уладского цикла, который начал складываться, предположительно уже в VIII в., если не ранее. В саге «Опьянение уладов», ранняя версия которой содержится уже в рукописи «Книга бурой коровы» (ок. 1100 г.) говорится, что:
Когда пришли в Ирландию сыновья Миля, то оказалось, что мудрость их выше мудрости Племен Богини Дану. /…/ Ушли Племена Богини Дану в недра гор и в холмы-сиды, так что подчинились им сиды, что были под землей. Выделили они пятерых из них, чтобы те следили за пятью пятинами Ирландии, множили там битвы и поединки, сражения и схватки между сыновьями Миля [Саги об уладах 2004: 79].
В этой же саге описано, как воины уладов приближаются к крепости Ку Рои в Мунстере, где их уже поджидают Айлиль и Медб, намереваясь сжечь уладских героев в железном доме. В описанной сцене король и королева Коннахта стоят на крепостной стене, местные друиды описывают их поочередно, а Ку Рои узнает их по описанию и называет. Среди воинов уладов друид замечает трех странных персонажей:
– Вижу я, едут вслед за этими людьми три сильных, крепких мужа в боевых доспехах. И двое их них совсем молоды и юны. А у третьего воина густая длинная темно-пурпурная борода. И столь легка их поступь и поступь их чудных коней, что не сгибается трава под их тяжестью и не роняет на землю даже капель росы. Никто из войска не видит тех воинов, они же видят всех. /…/
– Нетрудно сказать, – сказал Ку Рои, – это три мастера из Племен Богини Дану: Дельбаэт, сын Этленда, Энгус Молодой, сын Дагды, и Кермат Мильбель. Явились они сюда перед рассветом, чтобы разогреть доблесть и пыл уладских воинов, а теперь едут они прямо посреди их войска, но поистине никто из воинов не видит их, а они видят все войско [там же, с. 95].
Аналогичным образом описан и один из вождей Племен Богини:
… В руке у него огромный крепкий железный жезл, заострен один конец у него и заглажен другой конец. Забавляется он тем, что поражает острым концом людей, так что падают они мертвыми, и сразу оживляет их другим концом, так что тут же они оживают. /…/ Это великий Дагда, сын Этленна, добрый бог из Племен Богини Дану. Дабы увеличивать гнев и доблесть войска, прибыл он сегодня сюда, но никто во всем войске его не видит [там же, с. 97].
Как видно из процитированного фрагмента (а аналогичных упоминаний могло бы быть гораздо больше), представители Племен Богини описаны все же не совсем как божества, но скорее как некие сущности, сведущие в магии и искусстве делаться невидимыми[60], причем главная их цель – множить битвы и сражения. На чьей они стороне – сказать трудно, поскольку можно было бы привести примеры того, как они провоцируют военные конфликты и уладов, и коннахтов. Я бы сказала: они на собственной стороне и, уже не имея возможности сражаться открыто, действительно заботятся лишь о том, чтобы в Ирландии не прекращала проливаться кровь.
Как соотносятся они с собственно друидами в их социально-жреческой функции? На первый взгляд, вроде бы никак. Но стоит обратить внимание на то, что невидимые уладам и коннахтам маги из Племен Богини видны стоящим на крепостной стене друидам. То есть лицам, как бы тоже знакомым с магией… О магии «реальных» друидов разговор особый, а пока вернемся к описанию того, как Племена Богини завоевали себе земли на острове и к описанию их прибытия в Ирландию.
Битвы при Маг Туиред / «Битвы при Маг Туиред»
Как известно, Племена богини Дану прибыли в Ирландию с севера на облаках. Причем незадолго до этого, как пишет компилятор саги «Первая битва при Маг Туиред», королю племени Фир Болг, правящему на острове, Эохайду, сыну Эрк, приснился страшный сон: ему привиделись стаи черных птиц, которые прилетели из-за океана. Они сели повсюду и стали сражаться с жителями Ирландии. И они победили. Эохайд обратился к своему мудрецу по имени Кесард с просьбой употребить свое знание и умение (в оригинале t’fhesa ┐ t’eolais), чтобы растолковать этот сон. Интересно, что Кесард сделал это, прибегнув не только к своим знаниям, но и к тому, что компилятор называет tre imluad adharta – букв. «посредством исполнения подушки». Видимо, слово adart здесь употреблено в каком-то более архаическом значении – «средство, инструмент». Как полагает Ж. Вандриес, лексема восходит к основе ad ‘закон’, соотносимой с валл. eddyl ‘закон, обычай, ритуал’ [LEIA-A: 13], что позволяет издателю перевести словосочетание как by means of ritual [Fraser 1916: 19]. Таким образом, как мне кажется, компилятор саги подчеркивал уже до описания появления самих Племен Богини, несправедливость их дальнейшего воцарения на острове: побежденные ими племена Фир Болг не прибегали к магии, но их действия, которые для нас, возможно, также могли быть расценены как магические, поскольку речь явно идет о каком-то ритуале, связанном с мантикой, на самом деле были лишь проявлением высшего знания. И действительно, мудрец Кесард прибегает к особому знанию лишь для того, чтобы разгадать сон короля, но не для воздействия на его грядущих врагов. Постоянно обращает на себя внимание тщательно проводимое на лексическом уровне разграничение: знание – магическое знание (носителями последнего и были Племена Богини). Как пишет сага, причем как обычно для усиления значимости информации, с одной стороны, и для мнемоники, с другой, пророчество дано в виде поэтического фрагмента