, тяжелое хроническое воспаление кишечника.
Даже современная медицина едва ли спасает от таких трагедий. У японцев есть слово кароси, которое означает смерть от переутомления. Аналогичное понятие имеется и у корейцев — гвароса.
Разве вы этого хотите? Быть рабочей лошадью, которая тянет груз, пока не рухнет и не умрет, причем прямо в упряжи? Это то, ради чего вы появились на этой планете?
Помните, что основная причина травм у ведущих спортсменов не падения и не столкновения. Это перегрузка. Питчеры и квотербеки надрывают руки. Баскетболисты перетруждают колени. В других видах спорта атлеты просто устают от бесконечных часов шлифовки и давления. Майкл Фелпс преждевременно закончил карьеру пловца из-за выгорания: несмотря на огромное количество полученных золотых медалей, он больше просто не мог заходить в бассейн. Его трудно винить: он положил все, включая физическое и психическое здоровье, на алтарь улучшения своих результатов.
А вот Элиуд Кипчоге — возможно, величайший стайер всех времен[118] — активно работает над тем, чтобы не переутомляться. Он намеренно не выкладывается на тренировках, экономя силы на несколько забегов в году. Он предпочитает тренироваться на восьмидесяти, иногда на девяноста процентах своих возможностей, чтобы продлить спортивное долголетие и сохранить душевное равновесие.
Майкл Фелпс в 2012 году вернулся в плавание после перерыва, поскольку был готов переосмыслить свой подход к тренировкам в сторону большей сбалансированности. С возрастом спортсменам приходится контролировать темп, в то время как молодые атлеты без нужды сжигают себя, поскольку им кажется, что они обладают бесконечными запасами энергии.
В том, чтобы отдавать себя делу целиком, есть и правильность, и смысл, но жизнь больше похожа на марафон, чем на спринт. В каком-то смысле в этом и состоит различие между уверенностью в себе и самонадеянностью. Доверяете ли вы себе и своей способности сохранить что-нибудь в резерве? Сможете защитить спокойствие и внутренний мир, нужные для победы в длительной гонке жизни?
Над воротами нацистских концлагерей висели иезуитские лозунги. Например, в Освенциме: «Arbeit macht frei» — «Труд освобождает»[119].
Нет. Нет. Нет.
Русская пословица звучит более гуманно: от работы не будешь богат, а будешь горбат.
Человек — не вьючное животное. Да, у нас есть важные обязательства — перед нашей страной, перед коллегами, перед семьей. Многие из нас обладают даром и талантами, и мы просто обязаны реализовать их ради себя и мира. Но мы не сможем этого сделать, если не станем беспокоиться о себе или если напряжем себя до предела.
Мораль истории о фольклорном Джоне Генри часто ускользает от людей[120]. Рабочий бросил вызов паровой машине и победил ее благодаря огромной силе и невероятной воле. Это здорово. Это вдохновляет. Но ведь в итоге Джон умер. От истощения! Джордж Оруэлл заметил: «В реальной жизни именно наковальня всегда сломает молот».
Работа не освободит вас. Она убьет вас, если вы не будете осторожны.
Дети принца Альберта с удовольствием согласились бы поменяться: пусть Всемирная выставка оказалась бы не такой интересной, зато отец прожил бы подольше. То же верно для королевы Виктории и всего народа Британии.
Электронное письмо, на которое, как кажется, нужно срочно ответить, на самом деле подождет. Со сценарием незачем спешить, а между ним и следующим можно даже сделать перерыв. Единственный человек, который может обязать вас сидеть допоздна в офисе, — это вы сами. Вполне можно сказать «нет». Вполне можно уклониться от телефонного звонка или поездки, предлагаемой в последнюю минуту.
Если машина едет на последних каплях бензина и рискует заглохнуть, водителю трудно принять хорошее решение о выборе дороги. Если вы окончательно вымотаны работой, о какой личной жизни или о каком нормальном мышлении может идти речь? Налицо порочный круг: нам приходится больше исправлять сделанные ошибки, когда лучше бы отдохнуть, сознательно сказать «нет» вместо рефлекторно вырвавшегося «да». Мы отталкиваем хороших людей и теряем отношения, поскольку стали дергаными и нетерпеливыми.
Хотите быть как бык из песни автора и исполнителя Роберта Кина Front Porch Song, у которого «работа никогда не заканчивается»? Хотите быть художником, который потерял удовольствие от работы и истощил душу так, что оттуда нечего черпать? «Сгореть или угаснуть» — так было написано в предсмертной записке Курта Кобейна. Разве это дилемма?
Недаром говорят: человеческое существо. Ключевое понятие тут — существовать. А не работать.
Умеренность. Присутствие. Осознание своих пределов.
Это и есть ключ. Тело каждого из нас было даром. Не истощайте его до смерти. Не сожгите его.
Берегите этот дар.
Идите спать
Время для длинных рассказов одно, для сна же — другое[121].
Крупный производитель одежды American Apparel с миллиардной стоимостью обанкротился. Причин было несколько. Слишком невыгодные условия кредитования. Низкая культура производства. Судебные процессы. Переизбыток розничных магазинов. Об этом множество раз писали, пока компания в 2014 году двигалась к финансовому краху.
Но большинство сторонних наблюдателей просмотрели главную причину фиаско, из-за которой десять тысяч человек потеряли работу, а компания с годовым оборотом в семьсот миллионов долларов перестала существовать[122].
Когда канадский бизнесмен Дов Чарни основал American Apparel, он решил, что будет совершенно доступен всем. Его компания росла: она начиналась в комнате общежития, а превратилась в мирового ретейлера и одного из крупнейших производителей одежды в мире. Дов был верен своему принципу, его самомнение раздувалось от идеи находиться в центре любой из частей бизнеса.
Это была поистине политика открытых дверей. И телефонов, и электронной почты. Любой сотрудник компании любого уровня, от швеи до менеджера по продажам и фотографа, мог обратиться к владельцу напрямую. Во время одного из кризисов в сфере связей с общественностью Чарни опубликовал в интернете свой номер телефона, которым мог воспользоваться любой журналист или клиент.
Сначала такая политика пошла бизнесу на пользу. Чарни был в курсе того, что происходило в фирме, и это не давало расцветать бюрократии. Однако по мере увеличения оборота выгода вдруг перестала расти, а издержки взлетели вверх.
У компании было уже двести пятьдесят магазинов в двадцати странах. К 2012 году Чарни спал всего по несколько часов в день. К 2014-му он не спал совсем. А как бы у него получилось по-другому? Всегда где-нибудь были проблемы, всегда кто-нибудь где-нибудь в отдаленном часовом поясе пытался до него дотянуться из-за его политики открытости. Не способствовало делу и то, что он становился старше.
У Чарни накопилось недосыпание, которое и стало причиной многих катастрофических неудач компании. Исследования показывают, что после двадцати часов без сна наши когнитивные способности снижаются до уровня пьяного: мозг реагирует медленнее, а суждения сильно ухудшаются.
В 2014 году, во время организации логистического центра, Чарни переехал на склад, установив душ и кровать в небольшом офисе. Для него и его упертых сторонников это было свидетельством героической преданности компании. На деле же к проблемам привели в первую очередь его собственные ошибки, а постоянное присутствие босса на предприятии и личное управление всем только усугубляли трудности: руководство становилось тем неувереннее, чем дольше Чарни обходился без сна.
Работники видели, как патрон погружается в безумие. Небритый, с осоловелыми глазами, он уже не мог держаться в рамках базового здравомыслия и пристойности. Он отдавал приказы, которые противоречили распоряжениям, выпущенным всего несколько минут назад. Он казался одержимым разрушительной силой. Но он был боссом. И что могли сделать подчиненные?
Они позвонили его матери, попросили забрать сына домой и уговорить позаботиться о себе, пока не поздно. Но было поздно. Даже вернувшись в нормальный офис, к обычным условиям труда, он допоздна звонил работникам и говорил о работе, пока не засыпал. Оказалось, единственный способ уложить себя в кровать — это полностью вымотаться.
После эпизода со складом Дов Чарни несколько месяцев был на грани потери контроля над компанией. Условия предложенного кредитования делали его уязвимым, но он согласился, не думая о последствиях. Сидя перед лично назначенным советом директоров, он пакетик за пакетиком высыпал в холодную воду Nescafе — по сути, подсев на кофеин ради бодрствования. Заседание он покинул безработным.
Прошло несколько месяцев, и акции компании совсем обесценились. Когда инвесторы и агенты по взысканию задолженностей пробрались сквозь обломки, они увидели: спасти можно немного. Сейчас Чарни должен двадцать миллионов долларов хедж-фонду и не может позволить себе адвоката.
Это эпическое схлопывание происходило по вполне типичной схеме. Слишком много работающий человек провоцирует кризис, с которым пытается справиться, работая еще усерднее. Истощенный горячечный мозг громоздит ошибку на ошибке. Чем больше страдалец пытается, тем хуже у него получается, а человек еще и сердится, что никто не ценит его жертвенности.
Люди говорят: «Отосплюсь, когда умру» — и ускоряют смерть в прямом и переносном смысле. Они меняют свое здоровье на еще несколько рабочих часов. Они торгуют долгосрочной жизнеспособностью своего бизнеса и карьерой из-за какого-то временного кризиса.
Если мы относимся к сну как к роскоши, то он пропадает первым, когда мы заняты. Если сон приходит только тогда, когда все сделано, работа и прочее будут постоянно вторгаться в ваше личное пространство. Вы будете ощущать себя измотанным и затюканным, словно машина, о которой люди не заботятся, но считают, что она должна всегда работать.