Глава 19
Я хочу все. И хочу, чтобы это все мне подали в шоколаде и взбитых сливках!
Следующий день Мэллори провела на дежурстве. Она работала как вол, стараясь не думать о том, что вот в эту самую минуту Тай, наверное, навсегда уезжает из ее города. Работа не могла совсем отвлечь ее от печальных мыслей, но все-таки помогала держаться. Она принимала нового пациента – парня, которого привез шериф Томпсон, когда разнимал драку, – и в этот момент ей позвонила Камилла.
– Я в Центре помощи, стала все закрывать после встречи подростков с юристом, – сказала медсестра, – и обнаружила кое-что нехорошее. По телефону говорить не буду, беги к нам.
Мэллори отпросилась и через несколько минут уже была на месте. Камилла провела ее в кабинет, где хранились наркотические препараты.
– Я посчитала и получается, что у нас не хватает четырех упаковок оксиконтина.
У Мэллори упало сердце.
– Что?
– Пропал месячный запас.
Мэллори была в шоке. Она молча уставилась на шкаф, не зная, что сказать. Камилла подождала, пока она придет в себя, и продолжила:
– Я сразу позвонила Джейн, чтобы она не подумала, что это произошло в мою смену. Я сегодня вообще не заходила в этот кабинет.
Мэллори кивнула. Это значило, что пропажа произошла вчера, во время ее смены. Она стала вспоминать, сколько раз открывала шкаф с препаратами. Во-первых, она брала оттуда противозачаточные таблетки для Дины, во-вторых, никотиновый пластырь для Райана. Еще, конечно, витамины для миссис Берленд. Мэллори не забыла этого только потому, что к ней тогда зашел Тай. Она вдруг вспомнила, как он рассказывал о своей зависимости от болеутоляющих таблеток.
«Меня ломало, – сказал он тогда и горько улыбнулся, – и я чуть не сломался до смерти».
У нее засосало под ложечкой. Тот, кто взял оксиконтин, знал, что это были за препараты. Он пошел на это только по двум причинам – чтобы потом продать их или чтобы использовать их самому.
Мэллори опять вспомнила слова Тая. Конечно, украл их тот, кто не мог больше терпеть ломку. Это был отчаянный поступок, но ведь и все наркозависимые жили на грани отчаяния.
Карен была в таком же состоянии, и она не смогла помочь ей.
Кого еще она проглядела, кому не пришла на помощь?
Мэллори с тяжелым сердцем пошла обратно в клинику. И скоро ее позвали в кабинет к Биллу. Она как раз учила группу пожарных парамедиков, как ставить капельницу, но ей пришлось все бросить и идти туда, заранее представляя, как ее сейчас будет песочить начальство.
И действительно, в кабинете у Билла собралось сразу несколько членов совета клиники, включая ее маму и Джейн.
– Расскажи нам, как такое могло произойти, – потребовал Билл.
Мэллори вздохнула и сказала:
– Мы получили эти таблетки вчера утром. Я сама положила их в шкаф и закрыла на замок.
– Сколько именно не хватает?
Он уже все знал. Просто зачем-то хотел, чтобы Мэллори сама сказала это вслух.
– Четыре коробки. Каждая была рассчитана на неделю.
– Итак, у вас пропал месячный запас оксиконтина.
Мэллори кивнула. Она была напугана, расстроена и не знала, что делать. Ей очень хотелось, чтобы это просто оказалось нелепой ошибкой. Она все пересчитывала в уме количество коробок, пытаясь найти неточность.
Но все было зря. Препараты действительно пропали. Кто-то украл их буквально у нее из-под носа. Человек, которого она скорее всего знала по имени, больше не мог терпеть и совершил этот отчаянный, безумный поступок.
– Нам нужен список всех, кто был в Центре помощи вчера.
Этого Мэллори боялась больше всего. Боже, и зачем только Тай пришел к ней именно вчера? Но прошлого было не изменить. Значит, надо пытаться изменить сегодняшний день.
– Мистер Лоусон, наш Центр должен работать анонимно, – попыталась выкрутиться Мэллори.
– Да, а ты должна работать так, чтобы подобные случаи не возникали. Мне нужен список, Мэллори. Он должен лежать на моем столе уже завтра.
И все, кто туда попадет, будут автоматически подозреваться в краже. О каком доверии к Центру тогда можно говорить?
– Я постараюсь все исправить, – сказала она, – дайте мне…
– Единственное, как ты можешь все исправить, это передать такое щекотливое дело мне, – осадил ее Билл. – Случилась очень серьезная неприятность, а за такие вещи в клинике отвечаю только я. Понятно?
– Конечно. Но…
– Никаких «но», Мэллори. Твое положение и так критическое, так что лучше мне не возражай.
Мэллори чуть не вспылила. Она с такой силой сжала зубы, что они заскрипели.
– И конечно, ты понимаешь и без моих слов, – продолжил Билл, – что до тех пор, пока мы не найдем вора, Центр помощи будет закрыт.
В нее будто вонзили нож.
– Ясно, – тихо сказала Мэллори.
Она с трудом помнила, как вышла оттуда. Весь день Мэллори провела как в тумане, и работник из нее был никакой. Она хотела только одного – поскорее остаться в одиночестве. Но когда смена закончилась и Мэллори пошла на стоянку, ее поймала мама.
– Что ты скрываешь, дочка? – спросила она.
Мэллори постаралась принять невозмутимый вид.
– Что ты имеешь в виду?
– Дорогая, я же твоя мама. Женщина, которая рожала тебя тридцать шесть часов подряд. Уж я-то знаю, когда ты пытаешься что-то утаить.
– Мам, мне надо ехать.
Элла пристально посмотрела ей в глаза. И то, что она там увидела, ее сильно напугало.
– О нет. О Боже, Мэллори. – Она провела рукой по ее щеке. – Кого ты пытаешься спасти на этот раз?
– Мама, не надо. Возвращайся на работу.
– Дай мне одну минутку. – Она взяла ее лицо обеими ладонями и поцеловала сначала в щеки, а потом в лоб. – Невозможно спасти всех людей. Ты ведь знаешь это?
– Да. – Мэллори закрыла глаза. – Я понятия не имею, кто украл лекарства, но то, что это случилось, – целиком моя вина. Кто-то, кого я знаю, попал в беду, а я не знаю, как ему помочь. Это как с Карен… – Она не могла дальше говорить. Ее душили слезы, и Мэллори прикрыла глаза ладонью, чтобы не разрыдаться.
– О, моя дорогая. – Глаза Эллы увлажнились. – Мэллори, не плачь. В том, что случилось с Карен, нет твоей вины.
Мэллори открыла глаза и посмотрела на маму:
– Она приходила ко мне в ту ночь.
– Что? – не веря своим ушам, воскликнула Элла.
– Да. Она зашла ко мне в спальню и сказала, что хочет поговорить со мной. Что я нужна ей. – Мэллори сглотнула, пытаясь хоть немного успокоиться. – В то время я часто просила Карен о том же, но она никогда меня не слушала. Говорила, что у нее полно дел и выставляла из комнаты. И я решила в отместку сделать так же. Я практически выгнала ее, наговорила ужасных вещей. И знаешь, что получила в ответ? Она подарила мне эту цепочку и сказала, что любит меня. Она фактически попрощалась со мной, а я этого не поняла. И мне ее сейчас так не хватает!
– Мэллори, послушай меня! – Мама схватила ее за плечи и слегка встряхнула. – Тебе тогда было всего шестнадцать лет.
– Карен чувствовала себя одинокой, загнанной в тупик. Но на самом деле это было не так. Просто рядом с ней не оказалось человека, который бы ее поддержал. – Мэллори перевела дух. – В общем, я отказала ей в помощи, и мне теперь жить с этим чувством всю жизнь. Я потому и пытаюсь спасти всех вокруг, чтобы загладить вину перед Карен. Я не могу допустить, чтобы кто-нибудь опять почувствовал себя одиноким и никому не нужным.
– Но какой ценой? – мягко спросила мама. – Однажды ты сама сказала это. Есть вещи, которые люди должны сделать сами. Только они сами могут найти в себе силу измениться. Выбрать свой путь. И стать счастливыми.
– Да. Свой путь я уже нашла.
Элла вздохнула и обняла ее.
– Детка, ты уверена? Ведь тот путь, по которому ты идешь, очень тяжелый. И если говорить о том, что произошло, то в итоге ты можешь погубить свою репутацию и лишиться работы.
– Моя репутация и так уже погублена. Но, мама, я уверена в своей правоте. Я не буду подставлять своих пациентов и постараюсь сама во всем разобраться. Надеюсь, что у меня получится вернуть таблетки на место.
Элла недовольно кивнула и отпустила Мэллори. Она села в машину и поехала прямо к дому Тая.
Конечно, это здание не было его домом, а так – просто еще одной остановкой на его жизненном пути, местом, где можно немного передохнуть и отправиться дальше, к неведомой цели.
Сначала ее это восхищало.
Но теперь Мэллори было страшно. Она хорошо помнила, как совсем недавно спросила Тая, чего тот боялся. Он ответил, что опасался жить не своей жизнью. И теперь Мэллори понимала его, как никогда. В конце концов, они оказались не такими уж разными. И она намеревалась поговорить с ним об этом прямо сейчас.
На ее стук в дверь никто не ответил. В доме было тихо. И пусто. У Мэллори сжалось сердце, и она инстинктивно положила руку на грудь, пытаясь заглушить боль. Вчера, судя по всему, состоялось их последнее свидание, и Тай, похоже, уехал. Она ведь сама попросила его не прощаться с ней, поскольку знала, что все эти романтические сцены – только лишний повод измучить себя и его.
Напоследок Мэллори все-таки решила заглянуть в гараж. И, увидев сквозь щель в воротах «шелби», с облегчением перевела дух. Видимо, лить слезы пока еще рано.
Однако ее радость длилась недолго. Мэллори понятия не имела, где искать Тая. У нее не было ни одной идеи, и это ей совсем не нравилось. Мэллори еще раз убедилась, что почти не знала мужчину, в которого влюбилась.
Вот тебе и желание стать на минуту плохой девчонкой…
Она поехала домой, чувствуя, как кипит от раздражения и злости. На этот раз Мэллори не стала заботиться о выполнении ежедневного ритуала. К черту цветы. К черту соседку. К черту все, даже кошку. Она собиралась пойти в спальню, лечь в кровать и, спрятавшись под одеялом, постараться забыть о сегодняшнем дне.
Мэллори бросила сумку в гостиной. Скинула ботинки в коридоре. Пошла в комнату, по пути сражаясь с пуговицами на кофте. Сдавшись, Мэллори попыталась снять ее через голову. Конечно, волосы тут же запутались в проклятых пуговицах.