Хотелось противоречивого: бежать что было сили орать что есть мочи и одновременно идти очень медленно, не издавая звуков, чтобы ими не привлекать внимания злодеев, которые только по какой-то необъяснимой случайности на меня еще не набросились. Страх этот сродни тому, что появляется у маленьких детей, боящихся оставаться в темной комнате. В такие моменты ребенок начинает осознавать близость смерти. То есть не понимать, но именно осознавать. Это его первые опыты страха смерти, страха потери себя.
Состояние мое было близким к панике. Что-то должно было произойти… И вдруг я почему-то вспомнил ту самую «Катюшу», а главное, то состояние, которое испытывал, исполняя ее вместе с классом. Я запел, сначала неуверенно, но к третьему куплету мне уже хотелось посмотреть в глаза этим деревенским хулиганам, цыганам и бандитам-уголовникам, и я был уверен, что мне было что сказать им в тот момент. И я даже пожалел о том, что, скорее всего, они – всего лишь моя собственная выдумка.
Вот только останавливаться было нельзя! Весь путь до дачи я безостановочно пел спасительную «Катюшу» и после пятнадцати минут ее исполнения уже сам был готов искать этих, ну, вы поняли, в темных закоулках дачного поселка.
А лет через двадцать мы с моим старшеньким, которому тогда было лет десять, пошли ночью в поле смотреть на звезды. Правда, чтобы от дачи дойти до поля, нужно было довольно долго идти через конкретный глухой лес. На обратном пути я обратил внимание на то, что парень мой как-то не очень уютно себя чувствует – не задает обычных при таких прогулках вопросов, старается не отставать от меня ни на шаг. Думаю, что и мне, доведись вдруг идти по этому лесу одному, было бы не по себе.
Я затянул «Катюшу», потом «По долинам и по взгорьям», а потом «Как при лужке при лужке». Мы добрались домой в прекрасном приподнятом настроении, обсуждая увиденные в чистом поле звезды.
Любые человеческие страхи есть по сути трансформированный страх потери себя, страх смерти. Ритуал же через тот самый набор иррациональных коллективных действий, направленных на достижение состояния экстатического единения с божественным, и именно через это состояние единения помогает побороть этот страх. Иррационально побороть.
Не случайно великий председатель земного шара Велимир Хлебников написал:
Когда умирают кони – дышат,
Когда умирают травы – сохнут,
Когда умирают солнца – они гаснут,
Когда умирают люди – поют песни…
Сказ про то, как Василий Григорьевич всех невестами сделал (история-схватка)
Veni, vidi, vieil (Пришел, увидел, победил).
Я давно хотел рассказать эту историю, она довольно поучительная. По крайней мере на меня она произвела впечатление. И уж людям, занимающимся сторителлингом, или публичными выступлениями, точно будет полезна.
Эта история о том, как Василий Григорьевич Якеменко (на тот момент руководитель Федерального агентства по делам молодежи) проводил мастер-класс «Как рассказать историю молодому человеку» на первом международном фестивале сторителлинга в России. А надо сказать, что выступление это состоялось 28 ноября 2011 года. Если кто не помнит, 28 ноября обычно бывает за пять дней до 4 декабря. А если сопоставить дату с годом, то… чур угадать с трех раз, что это был за мастер-класс.
Семи пядей во лбу не нужно быть, чтобы понять, что Василий Григорьевич воспользовался еще одним шансом выступить перед молодежной аудиторией за пять дней до выборов в Госдуму.
Чем же мне понравилось выступление, и почему я через столько времени после этого события о нем не забыл? А тем, каковы были предлагаемые условия и как он ими воспользовался.
Аудитория, как я уже говорил, была молодежная и, мягко говоря, не вся симпатизировала партии, апологетом которой был Якеменко, – это показало предварительное голосование в начале выступления. Тем более что люди собрались на мастер-класс, а не на агитацию (назовем вещи своими именами).
Что же Василий Григорьевич? Это был действительно мастер-класс «Оратор и неблагожелательно настроенная аудитория». Причем проведен он был по всем правилам ведения схватки, которым учит Игорь Васильевич Зайчиков в «Реальном мире» (это проект, связанный с изучением рукопашного боя) и с которыми я иногда провожу параллели на своих семинарах по сторителлингу. Схватка должна быть подготовленной и короткой, после чего идет добивание и собственно достижение цели, ради которой схватка и была инициирована.
Началось все так: «Я никогда не вел мастер-классов, поэтому заранее прошу простить, если то, что вы услышите, будет скучно, грустно и неинтересно». Сказано это было действительно очень извиняющимся голосом и сопровождалось рассеянной улыбкой. В «Реальном мире» это называется бутафоркой – на врага вы идете не со злобным лицом и напряженными мышцами, а именно расслабленным, заискивая, улыбаясь или изображая испуг и подчинение.
Продолжение фразы было таким: «И если кому-то станет скучно, он может тихо выйти, никому ничего не говоря. А если будете сидеть тихо и спокойно, очень меня этим обяжете». Ну и про мобильные телефоны было сказано: мол, не то что выключите, а не играйте во время выступления.
А это уже незаметный переход от бутафорки к схватке (и вы чуть позже поймете почему) – от внешней вялости к концентрации на атаке.
Дальше уже совсем завершающие вступление несколько слов по теме доклада в том же благостном, если не сказать заискивающем, тоне.
И вдруг: «Молодой человек!!! Вам неинтересно?!»
Голос и лицо меняются в считаные секунды – тон злобный, выражение строгое. Слова перемежаются паузами, которые усиливают дискомфорт аудитории.
«Мы с вами договаривались! Вам неприемлемы эти условия?» – вот они, незаметно навязанные правила, которые аудитория нарушила, поведясь на первоначальное впечатление от выступающего.
«Выйдите отсюда!!! – голос не слишком громкий, но стальной. – Что непонятно? Вон отсюда пошел!»
Парень и аудитория были раздавлены (надо признаться, и я в этот момент чувствовал себя некомфортно).
А дальше парень был «помилован», но за это сидящие в зале должны была принять новые правила.
Очень скоро всю аудиторию превратили в невесту. И это не только фигура речи. Начав с опроса женской ее половины, Василий Григорьевич предложил присутствующим представить себя невестой, выбирающей мужа. А в качестве кандидатов «под венец» выступали, естественно, лидеры партий. Общение пошло в основном через собравшихся девушек. Да, были юмор, улыбки, но они уже не имели ничего общего с теми, что мы видели поначалу. И голос был вполне уверенный.
В общем, из последующего выступления очень логично выходило (и аудитория не очень этому оппонировала), что единственный достойный муж – это… (догадайтесь сами).
Ради слав Гандапас в своей книге «Камасутра для оратора» очень верно сравнил публичное выступление с занятиями сексом. Лучшей иллюстрации для этой книжки и подобрать сложно!
Все были удовлетворены…
Ритуал. Сила тишины…
То, на что они указывают и о чем молчат, важнее того, что в них говорится.
Согласитесь, довольно странно сторителлеру говорить о тишине. Вообще, говорить о тишине – это что-то из «Алисы в Зазеркалье».
……………..(Эти точки обозначают именно ее, тишину.)
(А вот это свободное от букв место – еще и пустоту.)
Как-то в Москву приезжал удивительный сказочник Борис Драгилев.
Мы с ним познакомились еще в Ленинграде. И вот он в Москве, выступает в «Клубе» на Чистых прудах. Мне хотелось с ним поболтать о том о сем (кроме нашей единственной встречи тогда, мы не виделись больше, да и виртуально почти не общались). А встретились и обнялись, как старые друзья. Такое бывает.
Но главное, он предложил мне выступить – воспользоваться случаем и выступить (у него в представлении отведено специальное место для гостей, в котором уже было забронировано пару мест).
Сторителлера выступить уговаривать не надо.
(Вы не забыли, что эти точки означают тишину? Я должен про нее рассказать, и я это помню.)
Я, естественно, не готовился. Да это бы полбеды, но люди пришли послушать Борю, а мы с ним даже внешне несколько различаемся.
Какую историю представить??? Схватился за самое близкое – маму.
……………………………………………………………
И вот Боря объявил меня. Я вышел.
……………………………………………………………
Я начал с того, что спросил: «Есть ли в этом зале мамы?» Несколько женщин подняли руки. Тогда я продолжил: «Есть ли здесь папы?» Тоже были руки. Я выбрал из аудитории двоих – мужчину и женщину.
«А теперь представьте, что я ваш сын и очень вас люблю», – сказал я им.
Я обнял женщину. И обнял мужчину.
………………………………………………………………..
Тут я поделюсь своими ощущениями: женщина обняла тепло, мужчина – несколько настороженно. Когда я спросил у них: «Что вы чувствовали?» – ответы были соответствующими. Мужчина был огорчен тем, что «его сын такой хулиган» (ну, в общем, если бы у меня был такой сын…).
А дальше я стал рассказывать историю о том, как мы с мамой в детстве (только переехав в новую квартиру) катались на автобусе по Ясенево. Я это подробно описал в своей книге «Здравствуй, мама! Здравствуй, папа!», зрителям же обрисовал схематично.
Подведя их к кульминационному моменту: «Когда мы проезжали мимо нашего дома, мама обратила мое внимание на него и произнесла: "Вот на этом доме через какое-то время появится мемориальная доска, на которой будет написано: здесь жил и творил… (тут я затаил дыхание, потому что очень интересно было узнать, с какой знаменитостью нам повезло жить в одном доме) Кирилл Павлович Гопиус!" Она именно так и сказала: Кирилл Павлович».
Тут надо было бы опять «тишину пустить», но я впал в ступор. Я не понимал, что нужно говорить дальше. Возникла пауза, но слова не появлялись. И тут…