Работали они долго. Тингол один спускался в их глубинные кузницы и сидел там, наблюдая, как они трудятся. Наконец, его желание исполнилось: два величайших творения рук эльфов и гномов соединились в одно, и красота его была неописуема, ибо бесчисленные алмазы Наугламира, которые и раньше переливались всеми огнями, теперь отражали удивительные оттенки света Сильмарила, вставленного между ними. Тингол, спустившись, как обычно, один в гномью кузницу, собрался взять Наугламир и тут же застегнуть его у себя на шее. Но гномы не дали ему ожерелье, а потребовали, чтобы он оставил его им, говоря:
– По какому праву эльфийский король требует себе Наугламир, созданный нашими отцами не для него, а для Финрода Фелагунда? Финрод погиб. Сюда ожерелье даже не попало бы, если бы человек из Дор-Ломина, Хурин, не вынес его, как вор, из погруженного во мрак Нарготронда!
Тингол проник мыслью в их сердца и хорошо понял, что их речи – лишь поиск предлога для прикрытия своих намерений, а на самом деле они хотят Сильмарил. Ярость и гордыня ослепили его, и, не замечая опасности, он заговорил с ними заносчиво и презрительно:
– Как вы, грубияны, смеете ещё чего-то требовать у меня, Элу Тингола, Повелителя Белерианда, начавшего жизнь у вод Куивиенэна за несчётное число лет до того, как родились Отцы низкорослого племени?
И выпрямившись над ними во весь рост, постыдными словами он приказал им убираться из Дориата без вознаграждения. Этим он лишь разжёг их алчность. Гномы сгрудились вокруг него и убили его на месте.
Так в глубоком подземельи Менегрота погиб король Дориата Эльвэ Синголло, единственный из всех Детей Илюватара сочетавшийся с девой из айнур, единственный из Эглат, Покинутых, кто видел свет Деревьев Валинора. Последний взгляд его был устремлён на Сильмарил.
Гномы же, схватив Наугламир, вышли из Менегрота и пустились бежать через Регион на восток. Но в лесу вести узнаются быстро, и не многие из них смогли перейти Арос. За ними была снаряжена погоня, и их убили на восточной дороге, а Наугламир отняли и вернули пребывавшей в великом горе королеве Мелиане. Лишь двое из убийц Тингола смогли уйти от погони к восточной границе и вернуться в свой далёкий город Ногрод в Синих горах. Там они рассказали землякам часть случившегося, представив дело так, будто гномов в Дориате убили по приказу эльфийского короля, чтобы не платить за работу, ибо мёртвым не нужна оплата.
Велика была обида гномов Ногрода, гневу их не было предела. Горько скорбя по погибшим своим соплеменникам и великим мастерам, они рвали бороды и плакали, а потом долго думали, как отомстить. Говорят, что тогда Ногрод просил помощи у Белегоста, но гномы Белегоста отказали и даже пытались отговорить соплеменников от военных действий, но те не послушали и вскоре большим войском переправились через Гэлион и зашагали по Белерианду на запад.
Дориат стал уже не тот. Тяжкая беда постигла его. Мелиана долго сидела молча над телом короля Тингола, возвращаясь мыслью в дальние-дальние звёздные годы, когда они впервые встретились в лесу Нэн Элмот, звеневшем от соловьиных песен. Знала она, что её прощание с Тинголом – лишь предвестник Великого Прощания, ибо близок роковой час Дориата. Ведь Мелиана была могущественной и мудрой майя, принадлежала к сонму Высших Сил, правящих миром. Из любви к Эльвэ Синголло приняла она образ, неотличимый от Старших детей Илюватара. В этом образе стала она частью жизни на Арде и родила Лютиэнь Тинувьель. Слившись с Ардой, получила она власть над ней, и долгие годы Дориат был защищён Поясом Мелианы от внешних бед. Теперь Тингол был мёртв, его дух отлетел в Залы Мандоса. С его смертью изменилась Мелиана. Ушли её чары из лесов Нельдорет и Регион, заколдованная речка Эсгальдуна запела другим голосом, а Дориат открылся врагам.
Мелиана ни с кем не заговорила, кроме Маблунга. Его она просила сберечь Сильмарил и спешно послать скорохода в Оссирианд к Берену и Лютиэнь. Сама она исчезла из Среднеземья и перенеслась в страну валар за Западное море, чтобы думать о своих печалях в садах Лориэна, откуда пришла. Больше в этой повести о ней нет ни слова.
Вот так случилось, что войско наугримов свободно прошло в леса Дориата. Никто не оказал ему отпора, ибо войско было большое, а вид у гномов – решительный. Вожди Серых эльфов растерялись и разбрелись. А гномы, не сворачивая с пути, пришли прямо в Менегрот. Они перешли мост, и произошло одно из самых горестных событий Давних дней – Битва в Тысяче Пещер. Много эльфов и гномов пали там, и не было то забыто ни теми, ни другими. Гномы победили и разграбили чертоги Тингола. Маблунг Тяжелорукий погиб у дверей сокровищницы, Наугламир с Сильмарилом достался гномам.
Берен и Лютиэнь в то время ещё жили на Зелёном Острове, Тол Гален на Адуранте, самой южной из быстрых рек, стекавших в Гэлион с гор Эред Линдон. Их сын Диор Элухил взял в жёны Нимлот, родственницу князя Дориата Келеборна, супруга госпожи Галадриэли. Сыновей Диора и Нимлот звали Элуред и Элурин, и ещё была у них дочь по имени Эльвинга, что значит Звёздная Струйка, ибо она родилась в звёздную ночь, когда струи водопада Лантир Ламат возле дома её отца искрились в звёздном свете.
Среди эльфов Оссирианда быстро разошлась весть о большом гномьем войске с гор, которое перешло Гэлион через Каменный Брод. Весть достигла Берена и Лютиэнь, а тут и гонец прибыл из Дориата с рассказом о том, что произошло там. Встал Берен, призвал сына Диора, и отправились они с Тол Галена на север к реке Аскар. С ними пошли многие Зелёные эльфы из Оссирианда.
И случилось так, что поредевшее войско гномов из Ногрода, возвращаясь из Менегрота, вновь подошло к Каменному Броду, Сарн Атрад. Тут на него напали невидимые враги. Нагруженные добычей гномы с трудом взбирались на крутой берег Гэлиона, и вдруг лес наполнился голосами эльфийских рогов, и со всех сторон в низкорослых полетели стрелы и дротики. Множество гномов было убито на месте. Те, кому удалось бежать, собрались в один отряд, и пошли на восток через горы. На длинных склонах горы Долмед им навстречу вышли Пастухи Деревьев и загнали их в тёмные леса Эред Линдон, откуда, говорят, ни один не вышел на горные тропы, ведущие домой.
Битва у Сарн Атрад была последней битвой Берена. Он своей рукой убил вождя гномов Ногрода и отобрал у него гномье ожерелье. Но, умирая, тот гном проклял все сокровища.
Изумился Берен, снова видя Камень Феанора, некогда вырезанный им самим из Железной Короны Моргота. Теперь, благодаря искусству гномов, он сиял на золоте среди других камней. Берен отмыл его от крови в речной воде. Когда всё было кончено, сокровища Дориата утопили в реке Аскар, и с того времени у неё появилось новое имя – Ратлориэл, Золотое ложе. Лишь Наугламир Берен взял с собой на Тол Гален. Малым утешением для Лютиэнь было известие о гибели Правителя Ногрода и многих его подданных. Но в легендах и песнях говорится, что ожерелье она носила, и что бессмертный Камень был отблеском сияющей красоты и величия Валинора за пределами его, и Земля Живых Умерших ненадолго стала малым подобием Страны Валар, не было нигде места столь прекрасного, плодородного и так пронизанного светом.
В то время наследник Тингола Диор простился с Береном и Лютиэнь, покинул Лантир Ламат и переселился в Менегрот. Стал он там жить вместе с женой Нимлот, а с ними – юные их сыновья: Элуред и Элурин и дочь Эльвинга. Синдар приняли их с радостью и вскоре оправились от скорби по убитым родичам, павшему королю и покинувшей их Мелиане. Диор Элухил возрождал былую славу королевства Дориат.
Однажды поздним осенним вечером раздался стук у ворот Менегрота. Пришедший требовал, чтобы его проводили к королю. Это был вождь Зелёных эльфов из Оссирианда, он очень спешил, и его отвели в покои Диора, где король сидел один. Эльф молча отдал королю ларец и ушёл. В ларце лежало гномье ожерелье с Сильмарилом. Увидел его Диор и понял, что Берен Эркамион и Лютиэнь Тинувьель теперь в самом деле умерли и ушли за пределы мира, куда посмертная судьба уводит людей.
Долго смотрел Диор на Сильмарил, который его отец с матерью принесли из отчаянного похода в ужасный край Моргота. Велика была его скорбь по столь рано ушедшим. Но мудрые говорили, что Сильмарил ускорил их конец. Пламя красоты Лютиэнь, когда она его носила, было слишком ярким для смертной в земле смертных.
Потом встал Диор и застегнул Наугламир у себя на шее. Прекраснейшим из всех детей мира стал тот, в чьих жилах текла кровь трёх великих племён: эдаин, эльдар и майяр из Благословенного края.
Эльфы Белерианда в разных землях услышали, что наследник Тингола надел Наугламир, и говорили они:
– Опять в лесах Дориата горит Сильмарил Феанора.
И Клятва сыновей Феанора вновь не давала им покоя. Пока гномье ожерелье было на шее Лютиэнь, никто из эльфов не посмел бы тронуть её. Но теперь, узнав о возрождении Дориата и возгордившемся Диоре, семеро опять собрались и отправили к нему послов за сокровищем, которое считали своим.
Но Диор не дал сыновьям Феанора никакого ответа. Тогда Келегорм подбил братьев напасть на Дориат. В середине зимы они тайно подошли к Тысяче Пещер и внезапно обрушились на Диора. Наследник Тингола храбро защищался. Второй раз эльфы убивали эльфов. От руки Диора пал Келегорм, были убиты Куруфин и Карантир Чёрный. Но Диор тоже погиб, и жена его Нимлот погибла. Жестокие слуги Келегорма схватили их юных сыновей и бросили в лесу умирать голодной смертью. Маэдхрос, узнав об этом, раскаялся, пожалел их и долго искал потом в лесах Дориата. Но было поздно, искал он напрасно, о дальнейшей судьбе Элуреда и Элурина не узнал никто.
Так был окончательно разорён Дориат, и уже не поднялся он. Но сыновья Феанора не получили того, что искали. Ибо горстка жителей Дориата спаслась бегством, с ними была дочь Диора Эльвинга, и Сильмарил они унесли с собой. Им удалось со временем добраться до устья реки Сирион, впадавшей в Большое море.