Во всём Эриадоре Имладрис был главным убежищем эльфов Высокого рода. Последние подданные эльфийского короля Гил-Гэлада обитали также в Серой Гавани в Линдоне. В Эриадор они только приходили, а жили на берегу моря, строили эльфийские корабли, на которых уставшие от мира Перворожденные уплывали на Заокраинный Запад. Правителем Серой Гавани был могучий Кирдан Корабел, один из мудрейших.
Никто из мудрых ни разу не произнёс вслух ни слова о Трёх Кольцах, которые эльфам удалось сохранить неосквернёнными. Мало кто даже из эльдар знал, где они. Но после падения Саурона могущество этих Колец стало проявляться, и там, где они были, жила радость, и печали времени не омрачали её. Поэтому в конце Третьей эпохи эльфы поняли, что Кольцо с сапфиром было у Элронда, в прекрасной долине Райвендела, над которой ярче всего горели в небе звёзды, а алмазное Кольцо было в Лориэне, где жила Владычица Галадриэль, королева Лесных эльфов, жена Келеборна из Дориата. Сама она была из нольдор и помнила первые дни из Первых в Валиноре, и среди эльфов, оставшихся в Среднеземье, не было никого красивее и могущественнее её. Но где было Кольцо с алым камнем, знали лишь Элронд, Галадриэль и Кирдан, от всех остальных это оставалось скрыто до конца.
Вот так случилось, что два эльфийских владения сохранили дивную красоту и остались благословенными землями на протяжении всей эпохи: в Имладрисе и в Лотлориэне, сокровенном лесу между Келебрантом и Андуином, где на деревьях распускались золотые цветы и куда не смели заходить орки и прочие зловредные твари. Жили там эльфы спокойно, хотя уже сами предсказывали, что Саурон может вернуться; а тогда либо он найдёт Кольцо Всевластья, либо его противники найдут и уничтожат его. Второе, конечно, будет лучше, но в любом случае Три Кольца ослабнут и всё, что с их помощью сделано, потускнеет, и эльфы должны будут уйти в сумерки, и начнётся владычество людей.
Так и случилось на самом деле: Единое, Семь и Девять погибли, а Три потеряли силу, и на том кончилась Третья эпоха, и кончились легенды об эльдар в Среднеземье. Для них это были Закатные годы, эльфы на востоке от Моря переживали последний расцвет перед наступлением своей Зимы. Ещё совсем рядом с людьми бродили последние великие нольдор, прекраснейшие дети мира; до смертных ушей долетали их дивные голоса. Много красивого и удивительного ещё было на земле, и много уродливого и ужасного: орки и тролли, драконы и зловредные твари, и странные мудрые создания в древних лесах, чьи имена теперь забыты. Гномы ещё вгрызались в недра гор и терпеливо трудились над изготовлением несравненных изделий из камня и металла. Но близилось Время Людей, и всё менялось, и вот тут в Темнолесье вновь поднялся и ожил Чёрный Властелин.
Раньше тот лес назывался Великим Зеленолесьем, и его обширные залы-поляны и зелёные галереи звенели от радостных птичьих песен, там жили многочисленные звери, и там под дубами и буками были владения короля Лесных эльфов Трандуила. Но ещё в конце первой половины Третьей эпохи с юга сюда вползла Тень. Медленно окутывала она чащи и поляны, и вместе с ней в лес входил страх. Появились кошмарные чудища, злые хищники, силки и капканы.
Тогда получил лес другое имя – Темнолесьем стали его звать, потому что глубокая ночная тень залегла там, и мало кто осмеливался туда заходить. Лишь на севере племя Трандуила ещё сдерживало наступление Зла. Откуда шло оно, сначала было неизвестно, даже мудрые не скоро это узнали. А была это Тень Саурона и знак его возвращения. Ибо, выйдя из восточных пустынь, поселился он у южной окраины леса, постепенно набирал силу и по мере того, как рос, приобретал видимый облик. В тёмной горе жил он и там творил злодейские чары. Все боялись Колдуна из Дол Гулдура, но не знали ещё, как велика его мощь, растущая им на погибель.
Тогда же, когда первые тени залегли в Темнолесье, на западе Среднеземья появились истари, люди назвали их магами. Откуда они, тогда не знал никто, кроме Кирдана Корабела. И только Элронду и Галадриэли открыл Кирдан, что приплыли они из-за Моря. Уже потом среди эльфов прошла весть, что были они посланцами Властителей Запада, явились померяться силой с Сауроном, если он снова восстанет, и поднять на подвиги эльфов, людей и всех живущих созданий доброй воли. Были они похожи на людей, немолодые с виду, но сильные и бодрые, почти не старели и не менялись с годами, хотя большие заботы обременяли их. Были они мудры и обладали огромной силой рук и разума. Долго странствовали они меж людьми и эльфами, далеко бывали, могли говорить с птицами и животными. Много имён у них было, по-разному называли их народы, населявшие Среднеземье, но истинные свои имена они не открывали никому. Старшими из них были те, кого эльфы звали Мифрандир и Курунир, а люди из северных племён знали под именами Гэндальва и Сарумана.
Курунир был самый старший и явился первым, после него пришли Мифрандир, Радагаст и другие истари, о которых в этой истории не рассказывается, потому что они отправились в восточные края Среднеземья. Радагаст был другом всех зверей и птиц, а Курунир больше жил среди людей, говорил хитро и в кузнечном ремесле знал всё до тонкости. Мифрандир сблизился с Элрондом и эльфами. Он постоянно странствовал, бывал далеко на севере и на западе. И нигде не жил подолгу. А Курунир побывал на востоке и, вернувшись, поселился в горном кольце Исенгарда, в башне Ортханк, которую построили в дни своего могущества нуменорцы.
Мифрандир оказался самым бдительным из всех. Именно он настороженно следил за наступлением Тени на Темнолесье, догадываясь, что это – первый знак возвращения Саурона, хотя многие считали, что там лишь назгулы. Маг сам отправился в Дол Гулдур, но Чародей скрылся от него, и довольно долго в тех местах был настороженный мир. Потом Тень вернулась и стала расти и крепнуть. Тогда-то и был впервые созван Совет Мудрых, названный Белым Советом. На нём были Элронд, Галадриэль, Кирдан и другие вожди эльдар, и с ними Мифрандир и Курунир. Курунира (а это был Саруман Белый) избрали тогда главой Совета, ибо прошлые хитрости Саурона он изучил лучше всех. Галадриэль желала, чтобы главой Совета стал Мифрандир, и Саруман был этим недоволен, ибо уже тогда был горд и стремился властвовать, но Мифрандир отказался. Ибо не хотел он зависеть ни от чего и ни от кого, подчиняясь лишь тем, кем был послан, и хотел сохранить полную свободу, приходя, когда и куда захочет, не имея постоянного места обитания. Саруман же принялся тщательно изучать все легенды о Кольцах Власти, о том, как они были сделаны и что происходило с каждым.
А Тень всё росла, и мрачнели сердца Элронда и Мифрандира. Ещё через некоторое время Мифрандир ценой большого риска снова побывал в Дол Гулдуре и в подвалах Чародея, убедился, что был прав в своих опасениях, и сам еле уцелел. Вернувшись в Эриадор к Элронду, он сказал:
– Увы, всё так, как мы опасались. Там не улайры, как долго считали многие. Это сам Саурон, он снова принял видимый облик, быстро крепнет и собирает все Кольца, какие может найти. Он ищет сведения о Едином, а также о наследниках Исилдура, если только они ещё живут на свете.
И ответил Элронд:
– В час, когда Исилдур взял Кольцо и не смог отказаться от него, было предопределено, что Саурон вернётся. Это рок.
– Но Единое потеряно, – сказал Мифрандир. – И пока оно не нашлось, мы можем совладать с Врагом, если соберём все силы воедино и поспешим.
Созвали Белый Совет. Мифрандир призвал всех не медлить, но Курунир был против и уговаривал их, наоборот, не спешить и ждать.
– Ибо я не верю, – сказал он, – что Единое может найтись в Среднеземье. В Андуин упало оно, и я полагаю, Река давным-давно унесла его в Море. Там оно и останется лежать на дне, пока мир не распадётся и бездны не откроются.
Вот поэтому тогда ничего не было предпринято, хотя у Элронда душа болела, и сказал он Мифрандиру:
– Всё же я провижу, что Единое найдётся, и снова будет война, и этой войной кончится наша эпоха. Воистину наступит во второй раз Тьма, если только не спасёт нас непредвиденное чудо. Оно от меня пока скрыто.
– В мире часто происходят непредвиденные чудеса, – сказал Мифрандир. – Если мудрые не справляются, помощь порой приходит от слабых.
Мудрые встревожились тогда, но никто не заподозрил, что Курунир уже был во власти чёрных замыслов и становился предателем; ибо он сам возжелал найти Великое Кольцо, завладеть им и подчинить весь мир своей воле. Слишком долго изучал он хитрости Саурона – сначала чтобы победить его, а сейчас уже не столько из ненависти, сколько из зависти к сопернику. Догадался он, что Кольцо, принадлежавшее Саурону, станет искать хозяина, когда он снова явится в мире; а если Саурон будет изгнан, оно затихнет там, где лежит. Потому Курунир решил поиграть с огнём и некоторое время не трогать Саурона, надеясь при помощи своего искусства опередить и Врага, и друзей, как только Кольцо появится на свет.
Он поставил стражу в Ирисной долине, и вскоре обнаружил, что слуги Дол Гулдура тоже что-то ищут там в реке и прочёсывают её берега. Поняв, что и Саурон прознал о том, где и как погиб Исилдур, он испугался, отступил в Исенгард и стал укреплять его. Одновременно он всё глубже проникал в тайны Колец Власти и искусство их изготовления. Но никому из членов Совета он в том не признавался, всё ещё надеясь первым узнать про Великое Кольцо. У него было много шпионов, и птиц среди них было немало, ибо Радагаст помогал ему, не подозревая об измене, а веря, что с пользой наблюдает за действиями Врага.
Тень в Темнолесье густела. В Дол Гулдур стягивались зловредные твари из всех затенённых углов мира. Снова собирались они под властью единой воли, и злоба их направлялась против эльфов и уцелевших нуменорцев. Потому снова был созван Белый Совет, на котором обсуждалось всё, что было известно о Кольцах.
И обратился к Совету Мифрандир, говоря:
– Нет нужды, чтобы Кольцо было найдено сейчас. Ведь пока оно существует на земле и цело, существует и сила, заключённая в нём, и Саурон будет надеяться и расти. А эльфы и Друзья эльфов уже не так могучи, как прежде. Скоро Враг будет сильнее всех, даже не обладая Великим Кольцом, ибо он распоряжается Девятью и сумел добыть три из Семи. Пора нанести удар.