— Да, идем, — провожу по губам блеском и разворачиваюсь.
Благодаря тому, что животик у меня небольшой и очень аккуратный, я чувствую себя вполне сносно и даже активно.
— Ты очень красивая.
— И счастливая, — признаюсь честно. — Не переживай и тебя замуж выдадим.
— Вот еще, — отмахивается Наталья. — Мне и одной хорошо.
Лукавит, но сегодня не хочется о грустном. Забираю телефон и спешу к двери, не хватало еще опоздать на собственную свадьбу. Владимир меня сожрет нежевамши. Успеваю сделать только пару шагов и застываю, ощутив, как по ногам потекло что-то теплое.
— Тань, ты чего? — Наталья обеспокоенно смотри на меня, а я не могу пошевелиться.
— Кажется воды отошли, — нервно сглатываю я и смотрю на пол, но за свободной юбкой ничего не видно. Осторожно приподнимаю подол и вижу под собой лужу.
— Пипец, — пораженно комментирует Наталья.
Полностью согласна. Добавить мне нечего.
— Поехали, как раз лимузин внизу.
— Куда? — растерянно хлопаю ресницами.
— В роддом, Тань. Отомри.
— Да точно, — стремительно прихожу в себя. — Сумку надо взять. И переодеться.
— В роддоме переоденешься.
Пока спускаемся к машине, я ловлю несколько болезненных схваток и пытаюсь передышать, как учили на курсах. В теории все было гораздо проще.
Лимузин трогается с места, но едет не в ЗАГС, где нас ждут гости и жених, а в роддом. От предстоящего мероприятия меня немного подколбашивает. Как ни пыталась морально подготовиться, все старания пошли прахом под натиском схваток.
С трудом взяв себя в руки, звоню своему врачу. Она меня ждет. Набираю Владимира.
— Да, дорогая, — стебется он, а на заднем фоне ржут его друзья. Надеюсь, они поймут и не будут обижаться.
— Ты только не волнуйся, ладно? — выдыхаю и морщусь от новой волны боли.
— Таня, блять, — предупреждающе рычит Владимир. — Вот до этого момента я не волновался, а сейчас реально напрягся.
— У меня воды отошли… еду в роддом, — на одном дыхании выпаливаю я.
— То есть как в роддом? Рано же еще.
А то я сама бы не догадалась.
— Ну так бывает.
— Это невозможно! — отрезает он. — У нас роспись через чес.
— Молотов, прости. Я не смогу, — сквозь боль улыбаюсь я. Такой он смешной, когда растерянный. Даже немного жалко становится.
— Таня, ты с ума сошла? — вполне натурально возмущается Владимир. — Мой сын не может родится вне брака!
— Извини, у вас с ним разные мнения на этот счет, — смеюсь я и хватаюсь за живот, который сразу же становится каменным.
— Так. Успокойся, — наконец берет себя в руки. — Я скоро приеду.
— Не надо, я сама справлюсь.
Как будто этот локомотив можно остановить.
— Не спорь, блядь, со мной, — рявкает в трубку и сбрасывает звонок.
Я даже разозлиться или обидеться не могу, потому что понимаю его эмоции. Владимир боится и паникует. Еще больше, чем я. Не могу его за это судить.
До роддома доезжаем быстро и почти без пробок. Меня встречают и сразу усаживают в инвалидное кресло. Наталья идет со мной. Одной совсем страшно, а она поддерживает и хоть немного отвлекает. Меня поднимают в смотровую, а Наталью отправляют оформлять документы.
— Как вы себя чувствуете? — врач входит в кабинет, окидывает мой прикид многозначительным взглядом и расплывается в улыбке.
— Как будто рожаю, — развожу руки в стороны и едва не сгибаюсь пополам от новой схватки.
— Юмор — это хорошо, — хмыкает она и помогает мне забраться-ка кресло. — Тань, все замечательно. Родовая деятельность идет полным ходом. Раскрытие пока не большое. Но если так пойдет и дальше — стимуляция не потребуется. Сама родишь.
— Больно-то как, — морщусь недовольно.
— А как ты хотела? Ты же жизнь человеку даешь. Можем обезболить?
— Нет. Не надо. Я пока терплю
— Ну хорошо, если что, нажми на кнопку и я подойду. А пока девочки помогут переодеться.
— Спасибо.
Врач идет к двери.
— То есть как нельзя?! — грозный голос Владимира раздается из коридора. — Вы охренели что ли? Там моя жена!
— Не положено, — кто-то пытается ему перечить.
— Я столько бабла вбухал в вашу богадельню, — как всегда манипуляции. — Немедленно пустите меня!
Сокрушенно качаю головой.
— Что за шум? — врач поворачивается ко мне.
— Муж… — виновато улыбаюсь я. — Простите его, он волнуется просто…
— Разберемся.
Владимир врывается в смотровую и окидывает меня испуганным взглядом.
— Таня, Танюшечка, девочка моя, — кидается ко мне и крепко обнимает.
— Ты чего устраиваешь? — с укором говорю я. — Все же хорошо.
— Да я пипец как испугался, — честно признается. — С тобой точно все нормально?
— Мужчина. Это вообще-то роддом, а не проходной двор, — врач пытается вразумить его. — Покиньте помещение.
— Ага, щаз, — грубо огрызается Владимир. — Я никуда не уйду, пока эта женщина не станет моей женой!
Чего? Я немного не в форме. Какая свадьба?
— Вы в своем уме? — врач округляет глаза.
— Ты готова? — Владимир хитро усмехается.
— К чему? Ты что задумал? — подозрительно прищуриваюсь.
Подхватывает меня на руки и выносит в коридор. Боже, все наши здесь. Нарядные. Праздника ждут. Ой треш какой.
— Ты обалдел что ли? — шиплю на него.
— Заткнись женщина, твой праздник восьмое марта, — невозмутимо отвечает Владимир и опускает меня на пол. — Начинайте Зоя Павловна.
Из ниоткуда появляется женщина с бантом и папкой и начинает читать речь. Такую сильно пафосную и хорошо отрепетированную, а я морщусь на очередной схватке. Нет я не выдержу эту церемонию.
— Можно побыстрее, — торопит Владимир, чутко считав мое состояние.
Женщина недовольно фыркает и захлопывает папку.
— Надевайте кольца и ставьте подписи.
Послушно исполняем.
— Объявляю вас мужем и женой. Можете поцеловать невесту.
Владимир берет мое лицо в ладони и целует под громкие аплодисменты окружающих.
— Наконец-то моя, — выдыхает мне в губы. — Люблю тебя.
— Ты точно сумасшедший.
Владимир
Таню давно забрали в родзал и никаких новостей. Не могу найти себе места от волнения.
— Да сколько можно? — провожу пятерней по волосам. — Почему так долго?
— Ничего, пап. Все бывает, — Глеб рядом, поддерживает, как может и успокаивает. Сам он недавно тоже стал отцом. Считает теперь себя совсем взрослым.
— Может помочь как-то? — с надеждой смотрю на него и качаю головой. — Так не пускает. Вытолкала из родзала…
— Ольга тоже против была, чтобы я на родах присутствовал, — хмыкает Александр. — Может им так легче?
— Лена тоже не соглашается на эту авантюру, — поддерживает Дмитрий.
— Когда вам? — уточняю у него. Срок у наших женщин был почти одинаковый.
— Через месяц.
— У нас уже детский сад получается, — смеется Глеб.
Так и есть. Почти все в нашей школе обзавелись семьей и родили детей. Мужики смеются, рассказывая разные истории, а я не могу расслабиться.
Детский крик внезапно разносится по коридору.
— Что это? — мгновенно прихожу в тонус.
— Сын твой, — смеется Александр.
— Мой… сын… обалдеть, — ошарашенно шепчу, не до конца осознав произошедшее.
Бегу к двери, но не успеваю открыть, как из нее выходит акушерка со свертком в руках.
— Папаша кто? — обводит нашу разношерстную компанию внимательным взглядом.
— Я, — расплываюсь в идиотской улыбке и протягиваю руки.
— Ваша девочка, — перекладывает мне ребенка.
— Как девочка? — непонимающе хмурюсь. — А сын?
На УЗИ же мальчика показывало?
— У нас тут не магазин, — смеется акушерка. — Кого заделали, того и забирайте.
— Дочь? — уточняю, еще не зная, как к этому относиться.
— Дочь-дочь, держи.
Рассматриваю маленькое личико и ощущаю, как меня обдает волной счастья. Дочка.
— Мужики, у меня девочка, — расплываюсь в довольной улыбке.
— Круто, поздравляю, — они оказываются рядом.
— Сетруха, — смеется Глеб. — Огонь.
— Владимир, можете зайти, — врач приглашает меня к Тане.
Иду с ребенком на руках, боясь сделать что-то не так.
Татьяна лежит на кушетке с грелкой на животе. Уставшая, но счастливая.
— Танюша…родная, как ты? — обнимаю ее и нежно целую в лоб.
— Молотов, это был первый и последний раз, — пытается быть строгой, но голос такой мягкий и довольный.
— У нас девочка, — зачем-то сообщаю я. — Дочка…
— Ты расстроился?
— Что? Конечно нет, — заверяю ее. — Ты посмотри какая она чудесная. И так на тебя похожа.
— Как ты эффектно смотришься… — Таня расплывается в улыбке. — Дай мне ее.
Осторожно перекладываю малышку к маме и обнимаю обеих.
— Люблю вас очень-очень, — целую в губы.
— И мы тебя…
На какое-то время просто замираем в этой точке, проникаясь моментом и нашими чувствами.
— Но за мальчиком придется сходить, — шепчу ехидно на ушко
— Ни за что! — притворно возмущается Татьяна. — Все! Целибат!
— Обсудим это позже, — смеюсь я и затыкаю все возмущения поцелуем.