(Схватил ее за руку.)
М а ш а. Мне больно. Отпусти. Ну пожалуйста…
Г о р е л о в(отпускает ее руку). Улыбнуться? Поздравить? Пожелать вам счастливой супружеской жизни?!
М а ш а. Да…
Пауза.
Г о р е л о в (с болью). Стоял в тамбуре… Чтобы поскорее увидеть тебя… Увидел сестру… Соскочил… «Катя, что с Машуткой?» — «Замуж вышла». — «Замуж?! За кого?» — «За Славу». (После паузы.) Как же это… Машенька?
М а ш а. Вот так…
Г о р е л о в (внимательно посмотрел на нее). Хорошо… Не буду спрашивать. Никогда не буду об этом спрашивать. Договорились?
Маша кивнула.
(Решительно.) Завтра уедем в Москву. Развод оформишь потом… Нет, поедем сегодня. Ночным поездом. Катя достанет билеты — подруга работает на вокзале.
М а ш а. Билеты уже есть… В Москву… Ночным поездом… И дальше — самолетом…
Г о р е л о в. Куда?
М а ш а. На Курилы. На его заставу.
Г о р е л о в. Ма-шень-ка! Пойми, это безумие — выйти замуж за человека, которого не любишь.
М а ш а. Я знаю Славу много лет.
Г о р е л о в. И я — столько же.
М а ш а. Все эти годы…
Г о р е л о в. Он был предан тебе, как пес.
М а ш а. Не нужно, Гриша!
Г о р е л о в. Но на одной собачьей преданности…
М а ш а. Прошу тебя, не нужно!
Г о р е л о в. Хорошо. Хватит о нем. Скажи, в чем я ошибся? Не дождался, пока ты окончишь школу? Уехал в Москву и поступил во ВГИК. Но ты ведь сама настояла…
М а ш а. Да.
Г о р е л о в. Не оставил институт, когда твоя мама тяжело заболела? Я ведь хотел… Но ты прислала письмо: «Не смей!»
М а ш а. Да.
Г о р е л о в. Уехал после института в Антарктику? Но такой случай, как снять фильм о китобоях, представляется раз в жизни… И ты написала: «Обязательно поезжай».
М а ш а. Да.
Г о р е л о в. Разве я мог предположить, что через два дня после отъезда прибудет телеграмма: «Мама умерла». Мог предположить?
М а ш а. Нет.
Г о р е л о в. За что же ты наказала меня?
М а ш а. Мне пора.
Г о р е л о в. За что, Маша?
М а ш а. Я опаздываю.
Г о р е л о в. Никуда ты сегодня не уедешь!
М а ш а. У Славы кончается отпуск.
Г о р е л о в. Я убью его!
М а ш а. Гриша! Слава идет…
Гаснет прожектор. Снова избушка. Рыбаков и Горелов в тех же позах.
Р ы б а к о в. Присматриваешься. Все присматриваешься.
Г о р е л о в. Давно не видел. Года три, наверно.
Р ы б а к о в. В прошлом году виделись.
Г о р е л о в. Одно мгновение. Ты появился и сразу исчез.
Р ы б а к о в. Об этом сейчас вспоминал?
Г о р е л о в. О другом думаю… Ведь стоило мне промедлить — и ты лежал бы сейчас там… Рядом с медведем…
Р ы б а к о в. Жалеешь, почему этого не случилось?
Г о р е л о в. Чудак! Кто заставил меня стрелять? И если бы я не выстрелил, кто бы обвинил в трусости? Ведь даже ты, офицер, с железными нервами, замер от страха…
Р ы б а к о в. Чем прикажешь расплатиться?
Г о р е л о в. Почему ты как тень следуешь за мной?
Р ы б а к о в. Оберегаю.
Г о р е л о в. Кого?
Р ы б а к о в. Тебя.
Г о р е л о в. Неправда! (После паузы.) Я должен поговорить с Машей.
Р ы б а к о в. Хочешь увезти ее?
Г о р е л о в. Чудак! Разве Машу можно увезти? И ведь она сама, по доброй воле последовала за тобой. Значит, бояться тебе нечего.
Р ы б а к о в. Зачем ты приехал?
Г о р е л о в. На Курилы? Ты же знаешь — для подводных съемок.
Р ы б а к о в. На этот остров — зачем?
Г о р е л о в. Странный вопрос. Я пролетал больше десяти тысяч километров. И случайно очутился вблизи друзей. Самых близких. Друзей детства. Разве ты не воспользовался бы таким случаем? Не проведал бы меня? Ну и Машу, конечно, если бы она была со мной. (После паузы.) Ты перечитываешь Машины письма?
Р ы б а к о в. Нет.
Г о р е л о в. Которые она пишет?
Р ы б а к о в. Ничьих писем я не читаю!
Г о р е л о в. Не кричи.
Р ы б а к о в (тихо). Не читаю… ничьих писем.
Затемнение. Прожектор освещает авансцену. М а ш а сидит за столом. Она задремала. Перед ней письмо. Появляется Р ы б а к о в. С улыбкой смотрит на Машу. Тихо подходит. Поправляет платок у нее на плечах. Увидел письмо. Все еще улыбаясь, начинает читать.
Р ы б а к о в (читает). «Катюша, родная! Если бы ты знала, как мне тяжело! Сейчас ночь. Я в домике одна. Слава с вечера ушел на границу. Совсем рядом ревет океан. Какой идиот назвал его Тихим? За все тридцать дней, что я здесь, океан ни разу не был спокойным… С другой стороны острова клокочет Охотское море. Ты даже не представляешь, как это жутко: грохот океана и моря! Да еще мокрый снег. И дикий ветер, сбивающий с ног. Вот уже какой день — злой ветер и мокрый снег. На всем острове я одна женщина. И еще он. И еще солдаты… Иногда такое находит — с ума можно сойти. Где сейчас Гриша? Как приняли его фильм о китобоях? Теперь-то я понимаю — путешествие у него было не из легких. Ведь в Антарктике штормы еще страшнее, чем здесь…»
Маша пошевелилась. Рыбаков положил письмо, вышел. Затем послышались его тяжелые шаги и кашель. Маша подняла голову. Прислушалась. Быстро вложила письмо в конверт. Заклеила. Поднялась навстречу Рыбакову.
Р ы б а к о в (с наигранным весельем). Вот и я!.. Почему не спишь?
М а ш а. Жду тебя.
Р ы б а к о в. Напрасно. При такой погоде я мог задержаться и до утра. А иногда мы сутками отсиживаемся в избушках. Я тебе говорил — их несколько на нашей тропе. В них нары, железная печурка, запас дров…
М а ш а. Снег еще идет?
Р ы б а к о в. Пока — да. Но ветер переменился. С материка теперь. Это значит — тучи уйдут в океан. И океан успокаивается. Когда он станет совсем тихим — не налюбуешься…
М а ш а. Ты замерз?
Р ы б а к о в. Немного.
М а ш а. Чаю выпьешь?
Р ы б а к о в. С удовольствием.
М а ш а вышла. Рыбаков глядит ей вслед. Достал из кармана раковину. Входит М а ш а.
М а ш а. Что это?
Р ы б а к о в. Подарок. От Нептуна.
М а ш а. Шутишь.
Р ы б а к о в. Правда. После прилива на берегу появляется много всяких вещей. Больше всего — бутылки из-под разных напитков, стеклянные шары от неводов. И раковины!.. Захочешь — у тебя будет целая коллекция.
М а ш а. Ты удивительно догадлив. Весь вечер думала: чего мне не хватает для полного счастья.
Р ы б а к о в (протянул ей раковину). Возьми.
М а ш а (не берет). С вареньем будешь пить? Или с медом?
Р ы б а к о в. Все равно.
М а ш а выходит. Он посмотрел на раковину. Бросил ее. М а ш а возвращается.
М а ш а. Сейчас закипит. Какие новости?
Р ы б а к о в. Шли на Китобойную, обнаружили тушу тюленя на берегу. Шли обратно — один скелет. Лисицы за несколько часов разделались.
М а ш а. Это все?
Р ы б а к о в. Самая главная новость: завтра прилетит вертолет. Получим газеты за целый месяц. Сядем с тобой и прочтем все новости сразу. Это очень интересно.
М а ш а. Представляю.
Р ы б а к о в. И кинофильмы… Обещали новую комедию. Понравится — будем крутить каждую субботу.
М а ш а. Я счастлива.
Р ы б а к о в. И письма. Много писем. И от нас заберут целый мешок… Я убедил солдат писать домой не реже двух раз в неделю. Пишут. Я складываю в сейф. Представляешь, какая радость дома: сразу два-три десятка писем от сына… Первым начал я сам — два письма в неделю. Тебе… Но когда прилетал вертолет, отправлял лишь одно. Последнее… (После паузы.) Ложись.
М а ш а. Сейчас. (Протягивает ему письмо.) Отправь.
Р ы б а к о в. Кому?
М а ш а. Кате.
Гаснет прожектор. Избушка.
Г о р е л о в. Верю — не читаешь. Иначе это письмо не дошло бы до адресата.
Р ы б а к о в. Какое письмо?
Г о р е л о в. От Маши.
Р ы б а к о в. Кому?
Г о р е л о в. Кате. Не письмо — крик души… Я приехал в отпуск и прочел.
Р ы б а к о в. Почему сразу не вылетел спасать Машу?
Г о р е л о в. Ждал, что Маша сама вернется. Не вернулась. Решил: очевидно, там не так страшно, как ей показалось в первое время… На островке, затерянном в океане… Но когда я сам очутился на этом клочке земли, который трясется, как в лихорадке… Поседеешь раньше времени… Но ты, Слава, молодец. Не седеешь. Смотрю — совершенно не изменился. Каким был, таким остался…
Р ы б а к о в. Тише… (Прислушался. Идет к выходу.)
Г о р е л о в. Куда ты?! (Поднялся.)
Входит М а ш а, освещая дорогу фонариком. Направляет свет на Рыбакова.
М а ш а (с тревогой). Где Гриша?
Р ы б а к о в. Здесь. Ты одна?
М а ш а. Не выдержала. Куда он исчез с заставы?
Р ы б а к о в. На охоту пошел.
М а ш а. Где ты его догнал?
Р ы б а к о в. У спуска на поляну гейзеров.
М а ш а (в испуге). Боже мой! (Вошла в избушку. Осветила Горелова.) Пошли, Гриша! Пироги томятся в духовке.
Г о р е л о в. Ради этого ты шла одна по медвежьей тропе?! Эх, чудо-юдо!
М а ш а. И солдаты ждут. Ты обещал рассказать о последнем московском кинофестивале.
Г о р е л о в. Подумаешь! Проведу эту беседу завтра!
М а ш а. Нет, Гриша.
Г о р е л о в. Почему?
М а ш а. Завтра вечером тебя здесь не будет.
Г о р е л о в. Как это — не будет?
М а ш а. Пришла радиограмма из отряда.
Г о р е л о в. Ну?!
М а ш а. Сюда движется циклон.
Г о р е л о в. Пережду. У меня в запасе три дня.
М а ш а. Здесь может такое начаться — до весны не выберешься. Вертолет прилетит завтра на рассвете. Пойдем.
Горелов делает шаг, опираясь на ружье. Стонет. Опускается на нары.
Что с тобой?
Г о р е л о в. Нога…
М а ш а (подбегает к нему). Эта?
Г о р е л о в. Да.
М а ш а. Покажи.