– Этого не может быть. Этого просто не может быть! Это телефон моей подруги!
– Я тебе говорю, что трубку крендель взял. Вадимом представился, сказал, что он твой любимый мужчина…
– Ты врешь! Ты все врешь! Такого не может быть! Это телефон моей подруги, кроме нее, там никто не может взять трубку!
– Я уже не в том возрасте, чтобы врать. А ты обыкновенная шлюха. Я всегда знал, что все бабы шлюхи, думал, что хоть ты не из их числа, но ошибся. Ты точно такая же шлюха, как и все остальные, а быть может, даже и хуже. Я из-за тебя пошел на криминал, я тебе помогал, а ты решила мня бросить в самую трудную минуту и поехала к своему любовнику! Я хотел многое для тебя сделать, я хотел бросить к твоим ногам весь мир, а ты предпочла того, который мечется, как говно в проруби, и не может прибиться ни к одному берегу. Тебе с ним лучше, да?! Ну, скажи, ты к нему летела?! Ты смотри, как ты от меня убегала, прямо как от какого-то убийцы. Только ты позабыла, что ты сама убийца. Ты это позабыла!
– Я не убийца. Я просто защищала себя!
– Это ты прокурору будешь доказывать, а не мне, и то ничего не докажешь! Господи, и какой же я конченый дурак! Надо было сразу полицию вызывать, как только ты Киру замочила, а я за тебя заступаться стал. Помогать тебе начал и даже ради тебя на криминал пошел. Дурак, какой я дурак! Ведь и Саида ты тоже замочила, как же я сразу об этом не догадался.
Больше некому. Ты его ножом оприходовала, а Киру пулей. Подруга, да ведь тебе пожизненное светит. Я еще и Ленку на тебя спишу. Я мстить умею. Уж что-что, а мстить я умею и с людьми расправляться, которые неуважительно кo мне относятся. Ты за всех сидеть будешь – и за Киру, и за Саида, и за Ленку. Где двоих замочила, там есть место и третьему.
– Я Лену не убивала. Ее убил ты.
– А я докажу, что это ты сделала. Я это докажу. У меня есть власть и деньги, а деньги, дорогая моя, решают все, особенно в нашей стране. Я свидетелей найду и сделаю все возможное для того, чтобы ты сидела очень долго и очень плохо.
– Но…
– Никаких «но», дорогая моя. У меня есть деньги.
– А у меня есть совесть.
Анатолий громко рассмеялся и изменился в лице.
– Дорогая моя, кому нужна твоя совесть? Да никому! Людям нужны деньги, а твоей хреновой совестью они себя не прокормят. Она им на фиг не нужна!
– Ты так не сделаешь! – Я убрала руку Анатолия от своего лица и тихонько всхлипнула. – Это неправда. А я расскажу правду, и мне поверят. Я нормальная женщина, при нормальной работе и занимаю нормальную должность. Ни у кого нет оснований мне не верить.
– Тогда я просто тебя убью! Если бы я знал, что ты такая дрянь, то я бы палец о палец не ударил для того, чтобы тебе помочь. Я терпел все твои выходки, все твои дурацкие видения… Я остался с тобой, а не с женщиной, которую так любил, а ты решила дернуть к своему кренделю, даже не сказав мне ни слова!
– Я хотела тебе сказать, – громко всхлипнула я. – Я хотела, но ты бы меня не отпустил.
– Конечно бы не отпустил. Уж если мы приехали сюда вместе, то должны и уезжать отсюда тоже вместе.
– Но ведь я не думала, что здесь столько всего произойдет!
– А кто виноват в том, что здесь столько всего произошло? Кто?! Мне кажется, что виновата ты! Именно ты!
– Виноват ты, потому что ты никогда мне верил, потому что ты никогда ко мне не прислушивался и не хотел меня защитить. Быть может, если бы ты хоть иногда ко мне прислушивался и хоть немного мне верил, то того кошмара, который произошел с Кирой, не было бы.
– Значит, я виноват в том, что ты убила Киру?!
– Я этого не сказала, но ты мог предотвратить это убийство. Ты мог его предотвратить! Ты мог ему помешать! Если бы ты хоть один разочек ко мне прислушался и если бы ты хоть один разочек мне поверил!
Анатолий обозлился еще больше и резко бросил:
– Только не нужно строить из себя ангела с крылышками, а меня втаптывать в грязь. Ты далеко не ангел, а грязи на тебе намного больше, чем на мне.
– Это ты меня вымазал грязью! Ты! – неожиданно вырвалось у меня. – Это все сделал ты! Ты пригласил меня на эту виллу, и ты меня окунул в это дерьмо!
Мужчина отвесил мне хорошую пощечину и прошипел:
– Эту роскошь, в которую я тебя привез, ты называешь дерьмом?! Так? Ну, скажи, так? Да ты в жизни не была в подобном дерьме, оно тебе даже не снилось. Ты просто молиться на него должна. А ты ведешь себя так, словно тебя каждый день привозят на подобные виллы и дарят такую роскошную жизнь!
– Ты меня в чем-то упрекаешь? – спросила я с настоящим презрением.
– Я тебя ни в коем случае не упрекаю, а говорю то, что есть на самом деле! Все это время я обращался с тобой, как с королевой, а ты оказалась обыкновенной шлюхой, которая меня предала и хотела убежать к своему кренделю. Так ты не ответила на мой вопрос: тот козел, к которому ты бежала, лучше меня???
– Я не к нему бежала. Я просто хотела в Москву, – проговорила я сквозь слезы. – Я хочу домой!
– Нет, ты мне ответь. Ответь мне на мой вопрос. Он лучше???
Я попыталась приподняться, но Анатолий не дал мне этого сделать. В эту минуту я почувствовала столько ненависти, столько отвращения, столько злобы к человеку, который полностью меня задавил и все меньше и меньше оставлял мне возможности даже дышать… К человеку, который слишком жесток, слишком самодоволен и слишком себялюбив… Который держит меня взаперти и играет в какие-то жестокие игры по своему, совершенно непонятному сценарию…
– Пусти меня, – глухо сказала я и попыталась его скинуть. – Пусти.
Но вместо этого мужчина еще сильнее вдавил меня в песок, и я начала задыхаться.
– Говори! Я кому сказал, говори! Он лучше?! Лучше?!
– Лучше!!! – закричала я что было сил и яростно плюнула мужчине в лицо.
После моего крика Анатолий окончательно озверел, слегка приподнялся и пополам разорвал мое платье. Затем точно так же одним рывком порвал мои трусы и все таким же обезумевшим голосом сказал:
– С этой минуты ты будешь делать только то, что я тебе говорю. Если ты захочешь выкинуть какой-нибудь фортель против меня, то у тебя тут же откажет сердце… Если ты еще раз посмотришь в сторону аэропорта, то ты тут же ослепнешь. Если ты захочешь от меня убежать, то ты тут же переломаешь обе ноги и будешь навсегда прикована к инвалидной коляске. И не думай, что мне за это хоть что-то будет. Я все устрою как несчастный случай. Просто несчастный случай, и все.
Я пыталась сопротивляться, но силы покинули меня. Анатолий одним рывком спустил шорты и навалился на меня всем своим телом. Я попробовала его укусить, но получила такую здоровенную пощечину, что больше не пыталась этого делать. Он вошел в меня слишком грубо, и все это было похоже на настоящее изнасилование, когда жертва лишь тихонько плачет и, скованная всепоглощающим ужасом, даже не пытается сопротивляться. Мои слезы действовали на Анатолия как бальзам, и с каждой минутой он распылялся все больше и больше.
– Толя, я тебя везде ищу! Далеко ты убежал. Я за тебя боялся. Тут кругом пески, можно заблудиться и не найти обратную дорогу. Тут и местные не ходят, а уж туристы тем более. Хургада совсем новый город, его только построили на песках, поэтому тут столько диких мест.
Анатолий громко застонал, затем пришел в себя и посмотрел на стоявшего рядом с нами запыхавшегося гида Махмеда.
– А ты здесь какими судьбами?
– Тебя искал. Тебе одному отсюда не выбраться.
– Ну, ты даешь. Да я еле за ней угнался. Ну, ты, братишка даешь, следом за мной бежал…
– Ну, бежал, но не следом.
– Все равно. Я и подумать не мог.
– Далеко она у тебя убежала. До машины вместе пойдем. Идти далеко.
Анатолий нервно засмеялся и в полном смысле слова с меня слез, стряхивая при этом с себя песок.
– Вот, черт, тут даже помыться негде. Песка полно. Если песок в канал попадет, то потом такую шляпу раздует, что век лечить будешь.
– Тут не принято сексом заниматься. – Махмед уставился на меня жадным и похотливым взглядом.
Я быстро встала и хотела было прикрыть свою наготу, но поняла, что мне просто нечем это сделать. От моего платья и трусов остались одни ошметки. Анатолий надел шорты и посмеялся над тем, как я пытаюсь прикрыться остатками своей разорванной одежды.
– Да ладно тебе прикрываться. Тут все свои. Махмед, представляешь, она хотела меня бросить и к другому мужику в Москву убежать.
– Это нехорошо, – замотал головой Махмед, не спуская с меня своего жадного взгляда. – Жена должна быть там же, где и ее муж.
– Да какая она мне жена!
– А кто она?
– Шлюха. А шлюх надо наказывать! Просто девка, хоть и красивая. Правда, красивая, а, Махмед?
– Очень красивая, – облизнулся араб.
– Так давай ее накажем, чтобы она от меня не бегала. Возьми ее один разочек, братишка. Я угощаю. Я как раз для тебя ее разогрел. Ты когда-нибудь пробовал русскую бабу?
– Нет.
– Так попробуй, пока я не передумал.
– А можно?
– Я же тебе говорю, что я угощаю.
Кое-как прикрывшись порванной одеждой, я хотела было бежать, но Анатолий вновь сбил меня с ног и приставил мне к виску пистолет.
– Лежи и не рыпайся. Ты что, думала, что у меня всего одна-единственная пушка? Я же тебе уже говорил, что у меня есть деньги, а если у меня есть деньги, значит, у меня может быть столько пушек, сколько я захочу. Сейчас ты будешь наказана. Лежи и не рыпайся, а то пристрелю. Каждый раз, когда ты попытаешься от меня убежать, тебя будет трахать араб. Махмед, давай быстрее, девка уже готова…
Это длилось совсем недолго. Я закрыла глаза и постаралась отрешиться от происходящего, чтобы ничего не видеть, ничего не знать, ничего не слышать и уж тем более ничего не чувствовать. Я не хотела плакать и не хотела показывать своих слез. Слезы текли по моим щекам непроизвольно… Я лежала без единого движения и вспоминала то время, когда я пыталась найти свою звезду на небе и обязательно ее достать, когда меня считали королевой и боялись даже прикоснуться к моей руке…