- Кулон... - Валар замолчал, пытаясь вспомнить, было ли что-то на шее у его жены этим утром. Голову заполнили воспоминания: его рука у нее на затылке, губы, легко скользящие по лицу и шее, пальцы, невольно касающиеся твердого холодного камня... - Он был на ней утром, но посла покушения я его не видел.
***
- Теперь, как ты понимаешь, она не может быть в безопасности нигде. Даже рядом с тобой, - тихий голос демона вызывал у Валара холодное бешенство. Он понимал, что Палач прав - он больше не в силах защитить свою жену. Слишком велика угроза, и рисковать он больше не намерен.
- Я согласен поговорить со старейшими, - спокойно заявил он, - и готов рассмотреть их предложение о союзе. Но решение Регина должна принять сама. Я не стану никак на нее влиять.
- Мы и не рассчитывали на это, - существо вышло прямо из воздуха, и невозмутимо оглядевшись, слегка поморщилось при виде следов погрома, - я Дагон. Раз уж Аббадон не спешил радовать нас новостями, решил узнать все сам. Жаль, пропустил самое интересное.
- Еще успеешь наверстать, - пробурчал Палач.
- Не сомневаюсь, - усмехнулось существо, тряхнув головой. Украшения в виде черепов на его голове весело звякнули, заставив Глеба оглядеть незваного гостя еще раз. Демон был молод, но достаточно силен. Охотник чувствовал эту силу, она вибрировала в комнате, наполняя ее электрическими разрядами. Наверное, еще никогда в столь малом помещении не сходились настолько близко три таких сильных демона. Невольно он сжал в руках ТТ, понимая, что действует инстинктивно. Он не собирался нападать. Просто ему нужно было что-то, что он мог сжимать, при этом, не боясь сломать или раздавить, - Бегерит и Ариман почувствовали тревогу. Нечто неизвестное прорвалось в наш мир. Возможно, жизнь Регины под угрозой.
- Ваше предупреждение слегка запоздало, - ответил полукровка приподнимаясь. Его примеру тут же последовали Глеб и Аббадон. Наконец соизволив обратить внимание на охотника, Дагон изобразил на лице веселое удивление, после слов Валара тут же сменившееся тревогой.
- Она жива? - вкрадчиво спросил он.
- Она при смерти. И если ты способен ей помочь, тебе лучше начать это делать прямо сейчас, - жестко сказал Валар.
***
- Не нужно видеть в нас зло. Помни, мы лишь отражение человеческих слабостей и пороков.
Азазель говорил со мной, а я старалась не упустить из глаз ставшее тусклым облачко. Лариса больше не могла быть рядом даже в виде тени. Тартар не щадил никого, а ее иллюзии забирали слишком много сил.
- Рано или поздно, я найду дорогу в свой мир. С твоей помощью, или без тебя, - твердо сказала я.
- Что же, я с радостью помогу тебе в этом. И даже больше, - он сделал жест в сторону давно растворившегося в пространстве облачка, бывшего моей сестрой. Оно встрепенулось, и стало увеличиваться на глазах. Уже через минуту передо мной стояла Лариса, - я позволю тебя попрощаться с сестрой. Для тех, кто когда-то был людьми самое трудное заставить себя отпустить тех, кто был им дорог. Возможно, что тебе не хватает этого.
- Но я же не согласилась на твои условия! - не понимая до конца, в какую ловушку меня заманивают на этот раз, возразила я.
- Твое время еще придет, - 'успокоил' меня Азазель, - это мой подарок в знак доброй воли. Не думаю, что у тебя хватит духа его отвергнуть.
- Ты прав, - дыхание на миг сбилось, но я быстро взяла себя в руки, не веря и не надеясь, что за этим не последует чего-то жуткого.
В моей душе шла борьба. Оставить Ларису в Тартаре, обречь на существование в виде бесплотного духа, значило приговорить себя к вечным мукам совести. Помощь ей и Падшим вызвала бы катастрофу, после которой этот мир не смог бы оправиться никогда. Один дух и душа, которая не сможет выдержать того, что мне предстоит сделать против жизни миллионов. Михаэль, мне все сложнее становиться оправдать твое доверие!
- Прости, - тихо произнесла я, обращаясь к Ларисе, - но я не могу.
- Я понимаю. Ты никогда бы не согласилась. Не знаю, как бы поступила я на твоем месте. Жаль, что теперь мне никогда уже не представится шанса это узнать. Будь счастлива! - она улыбнулась задорно и весело, как могла только моя сестра. В ее прекрасных глазах обращенных ко мне отражались всполохи сияния, окутавшего этот иллюзорный мир.
- Прощай, сестра! - шепнула я, чувствуя, как она обнимает меня, прижимается изо всех сил, словно надеясь найти утешение и защиту.
Господи! Прости меня! Как я смогу жить с таким грузом?
Последние секунды, отведенные нам перед вечной разлукой мы стояли рядом. Наконец, ее тело стало таять, теряя очертания, и вскоре я уже не могла различить в клубящемся фиолетовом сиянии даже полупрозрачной тени, когда-то бывшей моей сестрой.
Я шла по бесконечному тоннелю, уже не надеясь когда-нибудь из него выбраться. Нечто необъяснимое тянуло меня назад, и я сопротивлялась этому изо всех сил. Мне в лицо бил ветер, сбивающий с ног, заставляющий отступать, возвращая с таким боем отвоеванные у Тартара метры свободы. Слишком рано расслабляться. Мне нужно выбраться отсюда, не обращая внимания на окружающее пространство. В тот же миг стенки тоннеля растворились прямо на глазах, явив передо мной раскаленную пустыню. Ноги застряли в песке, и я упала, чувствуя, как ветер кружит и роняет на меня крошечные песчинки. Если сейчас же не встану, моя жизнь закончиться прямо здесь...
С трудом поднявшись и спотыкаясь на каждом шагу, медленно двинулась дальше, толком не понимая, куда же бреду. Нужно просто идти, не останавливаясь. Идти, во что бы то и стало, пока еще не слишком поздно...
Я открыла глаза, еще толком не понимая, где же нахожусь. Вой ветра в ушах невольно напомнил о пустыне, но я тут же уверила себе, что все это лишь иллюзия. Иллюзия, разбившая мне сердце... Тартар, Азазель, Лариса...
- Ты жива! - Андрес был рядом со мной. Он выглядел как всегда спокойным и собранным, только в глубине его глаз плескалась усталость и тревога. Тревога за меня!
Вокруг нас бушевал смерч, не причиняя ни малейшего вреда. Было прохладно, но благодаря одеялу, в которое меня закутали, я не испытывала холода. Ни холода, ни страха. Только отчаяние и боль от осознания собственного предательства. Будто почувствовав мое настроение, полукровка нежно коснулся рукой моих волос, легко поцеловал в висок.
- Ты жива, - повторил он, - и это главное. Об остальном я позабочусь. А теперь спи. Тебе нужно набираться сил
Ветер вокруг нас затих, комната перестала сотрясаться от его порывов. Полукровка лег рядышком и прижался ко мне всем телом. В этом не было никакого заигрывания или попытки соблазнить. Он просто был рядом, одним своим присутствием придавая мне уверенность и силу.
***
Азазель провожал взглядом растворяющуюся в фиолетовом сиянии фигуру Регины. К ногам Падшего полз туман - вязкое вещество, серовато-зеленого цвета с вкраплениями желтого, он обвивал его тело, ставшее на краткий миг материальным. В рассеянном фиолетовом свете туман смотрелся отвратительно - словно воспаленный гнойник прорвавшись, вылился на чистую материю. Это ничуть не смутило Азазеля. Он лишь улыбнулся, прислушиваясь к окутывавшему его тихому, навязчивому шепоту,
- Ты отпустил ее... Наша единственная надежда... Как неразумно... - свистящие перешептывания сотен голосов заполонили пространство. Азазель почувствовал исходящую от тумана волну ярости, гнева, бессилия и разочарования.
- Я сделал все, что мог. Когда-то вы мне поверили, - он провел ставшими вдруг полупрозрачными кончиками пальцев по контуру клубящейся массы, - прошу вас поверить и сейчас. Теперь у нас, возможно, есть проводник. Я знал, что все будет именно так! И если Регине удастся вывести отсюда свою сестру, значит то, о чем мы так долго мечтали уже близко!
Когда я проснулась. Андреса в комнате уже не было. Захотелось принять горячую ванну, но страх, возникший в душе при воспоминании о том, что случилось совсем недавно, не позволил тут же вскочить с постели. Я медленно встала, машинально натянув на себя халатик, заботливо сложенный рядом. Сделав несколько неуверенных шагов, я задержала взгляд на своем отражении. Сколько я отсутствовала? Как долго пробыла в Тартаре? Веки покраснели, глаза выглядели тусклыми. Волосы на голове слиплись и засохли от крови. На меня из зеркала смотрела уставшая измученная женщина, почти сломленная грузом неразрешимых проблем. Я стояла, глядела на себя и беззвучно рыдала. Внезапно, перед глазами все потемнело, я услышала нечто, похожее на бессвязные голоса, сливавшиеся в непрекращающийся гул. Хотелось с силой зажать уши, чтобы не слышать этих странных звуков, заполонивших мысли, погружавших разум в непередаваемый страх.
Постепенно зрение ко мне вернулось, комната приобрела знакомые очертания. Шепот исчез. Я выдохнула, и резко отвернувшись от зеркала, едва не грохнувшись от навалившейся слабости, медленно пошла в ванную. Плевать! Ни о чем не думать! Потом, все потом...
Комнату заполнило призрачное фиолетовое свечение. Оно ползло по ковру, поднималось вверх, дымкой расползалось по потолку. Свечение сгустилось, образуя тень, вскоре приобретшую очертания женской фигуры. Через несколько секунд призрака можно было рассмотреть: невысокая хрупкая, молодая и очень красивая женщина. Зеленые глаза, темно-каштановые длинные волосы. Она подошла к зеркалу, пытаясь разглядеть себя в нем. Когда ей это удалось, она удовлетворенно улыбнулась.
ГЛАВА XXVII
Валар усадил меня в кресло, сам же ничуть не смущаясь присутствующих, устроился на подлокотнике. Его бедро обожгло мне плечо, заставив тело среагировать на любимого мужчину, но я была вынуждена сидеть с непроницаемым видом, не выдавая своих ощущений ни одним мускулом лица. Не понимаю, почему Валар избрал перед старейшими подобную тактику. С трудом верится, что увидев в нас влюбленную парочку и проникнувшись духом семейного уюта, те поспешат отказаться от первоначальных замыслов сделать из меня нового идола, а попросту ширму для войны с Родгаром. Но обеща