КНИГА: СИЛЬНЕЙШИЕ
АВТОР: ЛОРЕН РОБЕРТС
СЕРИЯ: БЕССИЛЬНАЯ #1.5 (дополнение)
НАД КНИГОЙ РАБОТАЛИ:
группаʙᴏʀɴ ᴛᴏ ʀᴇᴀᴅ
выпускающий переводчик-редактор @anarmv
выпускающий редактор-переводчик @natkarre
переводчик, дизайнер русифицированной обложки @napo_lin
переводчик @mary_pirs
переводчик @Zhelanova
группаPANDORA'S BOX
корректор Лера
ВНИМАНИЕ!
Текст предназначен только для ознакомительного чтения. Любая публикация данного материала без ссылки на группу-переводчика строго запрещена. Любое коммерческое и иное использование материала, кроме предварительного чтения, запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды.
Просим вас НЕ использовать русифицированные обложки книг в таких социальных сетях, как: Тик Ток, Инстаграм, Твиттер, Фейсбук.
Спасибо!
Девушкам с нежными мечтами — ваша цель не менее значима!
Пролог
Адина
5 лет назад
За мной гонится самый огромный мужчина, которого я когда-либо видела.
Впрочем, возможно, я преувеличиваю. Мама всегда говорила, что богатое воображение — мое проклятие.
Я бы не взялась заявлять, что он самый крупный мужчина, если бы он действительно не был достоин этого звания. И, чтобы убедиться в этом, оглядываюсь через плечо, лавируя между телегами и булыжниками мостовой в сапогах, которые мне слишком велики. Мама обещала, что они будут в пору, когда я подрасту. Я всё ещё жду этого дня.
Нет, этот мужчина определенно выглядит, как гигант. Белая маска обнажает нижнюю половину его лица, выставляя напоказ раскрасневшиеся щеки и перекошенную гримасу, мелькающую после каждого тяжелого вздоха.
Когда я поворачиваюсь к раскинувшейся передо мной улице, спутанная прядь бьет меня по лицу. Внезапный порыв ветра решает пронестись по аллее Лут, словно направляясь к чему-то более важному, и несколько завитков попадают мне в рот. Поднимаю руку, чтобы смахнуть непокорные пряди, и вспоминаю, по какой причине я вообще бегу от Гвардейца.
Я сжимаю в ладони булочку, и мед из нее стекает между пальцами. Может быть, первая попытка воровства и сошла бы мне с рук, если бы я не споткнулась о ту самую стойку, с которой пыталась украсть.
К сожалению, дальше все стало только хуже.
Я извинилась, развернулась и сбежала, привлекая внимание сначала торговца, а потом и Гвардейца. Через мгновение все на рыночной улице стали свидетелями сцены, которую я устроила.
Гвардейца или короля, которому он служит, совсем не волнует подгоревший кусок теста, который я неудачно выкрала. Нет, он гонится за мной ради зрелища, которым я стану, когда окажусь у кровавого столба в центре Лута. Гвардейцы любят свои кнуты, а я люблю медовые булочки. Но в этой ситуации неправа почему-то как раз-таки голодающая девушка.
Мужчины, женщины и бездомные дети, встречающиеся мне на пути, отпрыгивают в стороны, хотя большинство остаются равнодушными к моему бегу. Грабеж на улицах Лута1 — не редкость. Торговцы выкрикивают ругательства, когда я петляю между их повозками, а я в ответ выкрикиваю извинения всем, кто готов их принять.
Это, возможно, самая пугающая вещь, которую я когда-либо делала.
Попытка сшить плиссированную юбку, безусловно, была сложной задачей. Но угроза, которую представляют собой острые иголки, меркнет в сравнении с тем, что со мной может сделать этот Гвардеец.
Я опускаю взгляд на медовую булочку.
Что на меня нашло?
Я выкрикиваю извинения женщине, поспешно отскочившей в сторону, но мои слова теряются в проклятиях, летящих мне вслед.
Голод. Вот что на меня нашло.
Мне не нравится, когда меня ругают. На самом деле, если бы те, кто сейчас кричали вдогонку, узнали меня при других обстоятельствах, то уверена, что произвела бы вполне приличное впечатление.
Перекинув волосы через плечо, я бросаю взгляд на своего гигантского преследователя. Его лицо по-прежнему красное, но он упорно продолжает погоню.
Что ж, зато я могу быть уверена, что он не Флэш.
Когда я поворачиваюсь обратно к улице, мое внимание привлекает серебристый отблеск.
На моем пути стоит девушка и с любопытством наблюдает за происходящим. По ее плечам струятся серебряные волосы. Если мне удастся выйти из этой переделки невредимой, я точно найду ткань такого же оттенка.
Я любуюсь ее волосами, пока они вдруг не оказываются прямо передо мной. Она не двигается с места, а я не собираюсь сбавлять скорость. Поэтому, не задумываясь, бегу прямо на нее.
Ну, формально, я пробегаю сквозь нее.
Наши тела сталкиваются, и я замираю, ничего не почувствовав. Я прохожу сквозь ее тело на другую сторону улицы и не оглядываюсь до тех пор, пока не слышу за спиной громкий грохот. Гвардеец падает ничком, и едва я успеваю это заметить, как передо мной вновь появляется девушка с серебристыми волосами.
— Не останавливайся! — кричит она, не пытаясь скрыть улыбку. Все, что я могу сделать, — это беззвучно рассмеяться в ответ и заставить свои уставшие ноги двигаться быстрее.
Мы бежим, пока она не хватает меня за руку и не затаскивает в узкий переулок, уворачиваясь от столпившихся бездомных.
— Сюда! — приказывает она, продолжая тянуть меня за руку. Только пройдя несколько темных улочек, мы позволяем себе прислониться к грязной кирпичной стене и глотнуть пыльного воздуха.
Она смотрит на меня, я — на нее.
Кажется, между нами возникло некое взаимопонимание, словно мое одиночество нашло равного себе.
Девушка поднимает брови, глядя на медовую булочку, которую я все еще сжимаю в руке.
— Впервые воруешь?
— Так очевидно? — я смущенно улыбаюсь.
— А я-то думала, что Фэйзер2 легко уйдет от погони.
— Видишь ли, — со вздохом отвечаю я, — я тоже так думала. И вот что из этого вышло.
Повисает напряженная тишина, после чего я выпаливаю:
— О, и не знаю, что ты там сделала, но спасибо за помощь.
Она расплывается в улыбке:
— Ничего сложного, просто подставила ногу. Гвардеец сам виноват, что споткнулся об нее.
Мы смеемся. Этот краткий миг дружеского общения приятен. В моей груди разливается тепло, я хихикаю впервые за долгое время. Впервые после мамы.
Я приподнимаю медовую булочку.
— Хочешь поделюсь? — она снова смеется, когда я размахиваю выпечкой у нее перед носом.
— На ней твой пот?
— Ерунда, — говорю я и откусываю кусочек, отчего мои слова звучат приглушенно. — Я потела гораздо сильнее, когда пыталась сшить корсет.
Она выглядит удивленной.
— Зачем тебе вообще понадобился корсет?
— К сожалению, — задумчиво вздыхаю я, — мне он не нужен, а вот богатым людям очень даже.
Она какое-то время молча смотрит на меня, а затем в ее глазах отражается понимание.
— Ты продаешь одежду?
Я осматриваю грязную рубашку на ее плечах, и брюки, натянутые поверх сапог.
— Да, и тебе она явно не помешала бы, — провожу рукой по ее рукаву, чувствуя, как грубая ткань трется об ее кожу. — Нет, так не годится.
— Сейчас моя главная задача — достать еды, — ворчит она.
Я издаю восторженный вздох.
— Ты — воровка? То есть, ты хорошо воруешь?
— Хорошо воруешь? — повторяет она.
— Ну, то, как я это сделала, было ужасно, — поясняю я, и она быстро кивает в знак согласия. — Значит, ты можешь сделать то же, что и я, но лучше?
— Всяко лучше, чем то, как ты это сделала, — говорит она с веселой улыбкой. — Но да, я умею хорошо воровать.
— Отлично, — радостно восклицаю я, после чего протягиваю свободную ладонь. — Я — Адина.
Она берет мою руку и, по-видимому, пожимает ее, просто чтобы подшутить надо мной.
— А я — Пэйдин.
— Что ж, Пэйдин… — я разламываю булочку и протягиваю ей смятую половину, — думаю, мы могли бы стать отличной командой.
Она отправляет в рот кусочек теста.
— Значит, ты шьешь, а я ворую? А потом мы делим деньги и еду?
— Именно так, — на мгновение колеблюсь. — Если только у тебя нет места получше, чем трущобы…
— Больше нет, — поспешно отвечает она. — Так что, напарницы?
— Напарницы, — я улыбаюсь, с головы до ног оглядывая ее. — Но сначала надо переодеть тебя в нечто менее ужасное.
Она издает смешок:
— Ну конечно, потому что это самое главное.
Я откусываю от булочки, мурлыча от удовольствия, когда мед тает на языке.
— Но первое, что ты должна сделать, — бормочу я, продолжая наслаждаться едой, — это достать мне побольше таких булочек.
Глава первая
Макото
Ее имя есть в списке тех, кто вскоре погибнет.
Я щурюсь от жгучего солнечного света, внимательно изучая каждое имя, выведенное на плакате. Ее имя находится среди восьми других и, скорее всего, его никто не заметит рядом с именем принца, возглавляющего список. Но, несмотря на то, что он в списке, наш будущий Силовик легко избежит смерти, которая ждет других участников. Потому что эти Испытания были созданы для Элитных, подобных ему. А не для Элитных, подобных ей.
Я еще раз пробегаю глазами по именам, но больше никого не узнаю. Никогда не следил за тем, у кого из Элитных получается стать достаточно ценными, чтобы попасть на Испытания.
Кто-то задевает меня плечом, а затем еще несколько людей толкают меня руками и ногами. Лут наполнен липкими телами и радостными криками, отчего список причин, по которым я предпочел бы оказаться где угодно, кроме трущоб Илии, растет. Я с трудом протискиваюсь через переполненную улицу, каждый дюйм которой воплощает собой невежество. Каждый дюйм приветствует участника, которого они выбрали представлять Лут.
Я пробираюсь сквозь толпу, не обращая внимания на их ликование.
Все, что они сделали, — это отправили на смерть Примитивных и представителей Защитной Элиты.
И она — одна из них.