Чувствую ее учащенное дыхание и почти слышу лихорадочные мысли. Каждый дюйм ее тела напряжен, и когда мои костяшки пальцев касаются ее кожи, она задерживает дыхание. После нескольких судорожных вздохов она шепчет:
— И ты будешь там рядом со мной?
— Если мне повезет.
— Обещай мне, — настойчиво шепчет она. — Я не хочу быть одна.
Я киваю, уткнувшись в ее волосы.
— Обещаю, Дина.
Глава шестнадцатая
Адина
— У меня есть для тебя еще один подарок.
Я сажусь на его кровать, прячу сюрприз за спиной и наблюдаю, как он направляется ко мне. Зола полностью покрывает его руки. Мои глаза скользят по черным прядям волос, спадающим на лицо, по рубашке, плотно обтягивающей его тело. Я сглатываю, стараюсь держать себя в руках.
Его длинные ноги быстро сокращают расстояние между нами.
— Я думал, мы решили больше не делать подарков. Ради твоего же спокойствия.
— Это ты так решил, — я пожимаю плечами. — А я решила попытаться превзойти прошлый.
— Знаешь, меня это пугает..
— Ничего страшного, честное слово! — я указываю на пустой матрас рядом с собой. — Садись.
Кровать скрипит, когда он медленно опускается.
— Теперь, — говорю я, — закрой глаза.
Он вздыхает и подчиняется.
— Да, я очень напуган.
Не обращая на него внимания, я поднимаю подарок и показываю его.
— Отлично, теперь открывай!
Он смотрит на меня сквозь полуприкрытые ресницы, проверяя, что все ли в порядке, а затем полностью открывает глаза. Как только это происходит, его челюсть слегка отвисает от удивления.
— Он отличается от жилета, который я сделала для Пэй, — торопливо говорю я. — Во-первых, он черный, а не зеленый. Я подумала, что этот цвет подходит тебе больше, — осторожно передав подарок ему в руки, я указываю на карманы на его подкладке. — А еще твой обшит остатками той кожи, так что ты можешь хранить там несколько ножей и не бояться пораниться!
Он качает головой, проводя испачканными золой пальцами по каждому шву.
— Как ты можешь быть такой талантливой?
— Что ж, мама позаботилась о том, чтобы я могла прошить прямую строчку с закрытыми глазами, а карманы потребовали практики, но…
— Нет, — мягко перебивает он, тихо посмеиваясь. — Я имею в виду тебя. Как один человек может быть настолько хорошим?
Уголки моих губ растягиваются в робкой улыбке.
— Это не очень сложно, когда тренируешься всю жизнь.
Он смотрит на меня так, как частенько делает: словно видит меня впервые, открывая что-то совершенно новое для себя. Этот взгляд заставляет меня чувствовать, что я — единственное, что когда-либо привлекало его внимание.
Вскоре его взгляд опускается, и пальцы скользят по ткани, задерживаясь на одном из карманов.
— Что это?
Я смущенно улыбаюсь.
— Я оставила тебе послание.
Его глаза встречаются с моими, после чего он скользит взглядом по фиолетовой вышивке. У меня никогда не получалась красиво писать, но курсив получился достаточно аккуратным, чтобы его, по крайней мере, можно было прочитать.
— «Увидимся на небесах», — шепчет он, проводя пальцем по буквам и звездам, которые я вышила рядом. Его улыбка становится шире. — Выглядит немного зловеще, ты не находишь?
— Нет, если думать об этом с любовью, — просто отвечаю я.
— Ты довольно странная, Дина.
Я грустно улыбаюсь в ответ.
— Спасибо.
— Нет, — он вдруг становится серьезным. — Это тебе спасибо, сладкая. Я буду носить его с любовью.
Наши взгляды встречаются на несколько долгих секунд, прежде чем я наконец решаюсь задать вопрос:
— Почему ты так меня называешь? — заметив его приподнятую бровь, я быстро уточняю:
— Сладкая.
— Я думал, это очевидно, — он пожимает плечами, словно это не имеет значения. — Ты — то, что ты ешь.
Я лишаюсь дара речи, и он пользуется этой возможностью, чтобы продолжить. Но только после того, как приближается на несколько дюймов, наполняя меня теплом от простого прикосновения его тела. Когда его рука медленно тянется к моему лицу, мне кажется, я перестаю дышать.
Вижу, как его кадык поднимается, в тот момент, когда он убирает пряди волос с моих глаз, щекоча кожу кончиками пальцев. Его дыхание развевает мои волосы, пробуждая бабочек в животе, и мои ладони становятся влажными. Пальцы скользят по щеке, и я оказываюсь слишком заворожена, чтобы задаться вопросом, оставил ли он следы золы на мне. И когда он говорит, уверена, что он обращается прямо к моей душе.
— Ты — сладость, которую я никогда раньше не пробовал, — еще одно прикосновение его пальцев, — и сомневаюсь, что желал чего-то больше.
Черт возьми.
Не люблю ругаться, но эта ситуация, кажется, оправдывает меня. Мне хочется закричать, нырнуть под его руку и бежать до самой Скорчи. Но я словно приросла к месту, охваченная взаимными чувствами, о которых и не мечтала.
И это пугает меня.
Я никогда никому не принадлежала. И понятия не имею, каково это.
Я так боюсь сделать что-то неправильно, что подумываю вообще не начинать. Его чувства ко мне сводились к мечтам и бредовым размышлениям. Мы были фантазией, которую я создала в своей голове, неделями гадая, станет ли она когда-нибудь реальностью. И теперь, когда это произошло…
— Чума, эта челка! — я отстраняюсь от его соблазнительного прикосновения, нервно смеясь. — Они постоянно лезут в глаза и сводят меня с ума!
Он моргает, пытаясь понять причину моего внезапного эмоционального всплеска. Обмахивая разгоряченное лицо рукой, я продолжаю говорить.
— Обычно Пэй подрезает мне челку, поэтому она такая кривая. Ну, она считает, что это из-за того, что я дергаюсь во время стрижки, но я с этим не согласна. А последнее время она так занята, что теперь моя челка настолько длинная, что постоянно лезет мне в глаза…
— Я подрежу ее.
Его слова заставляют меня на несколько секунд замолчать.
— Ты… Ты правда сделаешь это?
Он самым милым образом фыркает.
— Я тренировался прыгать ради тебя. Это пустяки.
Прежде чем я успеваю ответить, он встает и начинает копаться в ближайшем шкафу. Через мгновение он возвращается ко мне с пыльными ножницами в руках. Опустившись на матрас рядом со мной, он подносит лезвия к моему лицу.
Я откидываюсь назад, нервно смеясь.
— Ладно, эм, ты когда-нибудь делал это раньше?
— Стриг ли я волосы? Нет, — говорит он ровным голосом. — Но я много чего резал в своей в жизни.
— Прекрасно, — я начинаю ерзать, когда ножницы приближаются к моему лицу.
— Если ты будешь продолжать в том же духе, я ткну их тебя в глаз, — ужас, отразившийся на моем лице, должно быть, заставляет его добавить:
— Не нарочно.
— Хорошо, хорошо, — я глубоко вздыхаю. — Я спокойна и совсем не боюсь.
— Достаточно убедительно, — говорит он весело.
Первый срез заставляет меня прикусить язык. На третий я уже хихикаю.
Он вздыхает.
— Что теперь?
— Ничего, — фыркаю я. — Просто щекотно.
— Пэйдин была права. Эти кривые челки — твоя заслуга.
Скрещиваю руки, пытаясь сидеть спокойно.
— Может быть, мне нравится, когда моя челка немного кривая. Это добавляет характера.
— Тебе это не нужно.
Он делает последнее движение, и волосы падают мне на колени. Я собираю кончики своих локонов в ладонь, молча оплакивая их потерю, словно они чувствовали, как их стригли.
Когда я снова смотрю на него, он медленно поднимает руку к моему лицу, давая мне время уклониться. Но я замираю, позволяя ему провести пальцами по только что подрезанной челке.
— Все еще кривая? — тихо спрашиваю я.
Он кивает, улыбаясь уголком рта.
— Нет, если наклонить голову.
Печали в его взгляде с каждым днем становится все меньше, и теперь, когда я смотрю на него, вижу только спокойствие. Принятие. Улыбаюсь в ответ, кивая на его блестящие волосы и каждую прядь, выбивающуюся из наспех завязанного хвоста.
— Что ж, не можем же мы все иметь идеальные волосы.
Он смеется, и я вздрагиваю от этого звука.
— Мои волосы, вероятно, наименее идеальная вещь во мне, — он указывает на серебряную прядь, затесавшуюся среди черных волос. — Они подпорчены этой полосой…
Его голос затихает, когда мои пальцы находят эту прядь. Я провожу по ней, запоминая ее на ощупь. Я слышу его дыхание, чувствую, как он становится все ближе с каждой секундой.
— Думаю, это идеально, — шепчу я, улыбаясь блестящему серебру. — Как моя маленькая частица Пэй.
Его рука находит мою талию, и касается так, что у меня кружится голова. В тот момент, когда я думаю, что могу взорваться от его прикосновения, его рука начинает подниматься вверх по моей спине, притягивая меня к себе.
Он притягивает меня ближе, и я втайне надеюсь, что он никогда не остановится. Крепко обхватив меня рукой, он наклоняется вперед, пока наши лбы не соприкасаются.
И тогда он шепчет:
— А я думаю, ты мой маленький кусочек совершенства, — мое сердце бешено колотится от его слов, от его объятий и прикосновений.
Всю свою жизнь я мечтала быть желанной. И вот он умоляет меня позволить ему сделать это.
Я отстраняюсь ровно настолько, чтобы встретиться с его глазами, и вижу благоговение в его взгляде. С глубоким вздохом весь страх исчезает, и я сосредотачиваюсь на нем. Я отпускаю ожидания и просто существую. Он — моя фантазия и моя реальность.
С этой мыслью все колебания исчезают.
И я целую его.
Мои руки обхватывают его лицо, пальцы ложатся на высокие скулы. Этот поцелуй легкий, невинный и милый. Он целует меня нежно, бережно. Его мягкие, нежные и теплые губы на моих.
Я немного отстраняюсь, смотря на него через только что подстриженную челку. Но его взгляд прикован к моим губам, отслеживая их форму. При виде этого мое сердце бешено колотится, а в голове зарождаются идеи, на которые до этого момента у меня никогда не хватало смелости.
Его рука на моей спине напрягается, заставляя меня судорожно вдохнуть.