Тут Адам страдальчески взглянул на Аню.
— Дорогая, ради моей легкоранимой дочери, ответь: ты станешь моей женой?
Лицо женщины озарила счастливая улыбка.
— Хорошо, я подумаю.
— И когда решишь? — радостно подхватила Хедер.
— Да сейчас и решу. Я уже все обдумала. Я согласна.
Однако с медовым месяцем пришлось подождать — слишком стремительно продвигалась сейчас их работа. Уже давно медицинские центры многих стран оказывали их лаборатории содействие. И вот настал момент, когда разом пришли результаты из Миннесоты, Бонна и университета в Ницце. Их данные оказались настолько схожими, что превзошли все самые смелые мечты Адама.
«Господи, Макс, — думал он с болью. — Как жаль, что ты не видишь этих результатов».
Для испытаний были отобраны женщины, у которых в анамнезе было по пять или больше необъяснимых выкидышей в первые три месяца беременности. Их разделили на группы. Во время новой беременности одна треть получала лечение кортизоном. Другая принимала большие дозы природного прогестерона в виде вагинальных суппозиториев. Оставшиеся составляли контрольную группу.
К неописуемой радости Адама и его сотрудников, семьдесят пять процентов групп А и Б благополучно выносили плод до положенного срока. Это означало, что если он сумеет убедить медицинское сообщество в своей правоте, то врачи смогут заменить лечение стероидами на природный прогестерон и тем самым избежать массы побочных эффектов.
Разведка фармацевтических компаний пронюхала о больших потенциальных возможностях новой методики и принялась атаковать Адама. Самый большой энтузиазм проявляла корпорация «Кларк-Альбертсон», которая уже выразила готовность финансировать продолжение его исследований.
Вице-президент корпорации по связям с общественностью Прескот Мейсон, одетый с иголочки джентльмен патрицианской наружности, долго поил и кормил чету Куперсмит и, к своему изумлению, обнаружил, что мадам противится заманчивому предложению компании.
— При всем уважении к вам, мистер Мейсон, — заявила Аня, — лично я не вижу причин для фармацевтической компании брать на себя какие-либо обязательства на данном этапе. Адам и без вашей поддержки сделает свою работу. Деньги на исследования у нас есть, и не только от Гарвардского фонда, но и от Национального института здравоохранения, который весьма благосклонно откликнулся на наши идеи.
— Тем более нам следует подключиться! — возразил Прескот Мейсон. — Это в ваших же интересах. Наша поддержка послужит вам гарантией. Совершенно очевидно, что названные вами источники ставят на победителя. А моя компания всегда заботилась о том, чтобы все участники получали справедливую долю прибыли.
Он повернулся к Адаму:
— Небольшие карманные деньги еще никому не мешали, не правда ли, доктор Куперсмит?
Адам подумал, что означает этот вопрос — обычный ход торгаша или же Мейсон изучил его финансовое положение и теперь прозрачно намекает на безбожные алименты, наложенные на него судом?
Представитель корпорации имел кое-какой научный опыт и был в состоянии предвидеть масштабы практического применения научных открытий Адама.
— Мы заинтересованы не только в методике лечения, которую вы разрабатываете, но и в точном установлении причин патологии. Только представьте себе, чего можно будет добиться, если мы сумеем воспроизвести антитела, которые вы пытаетесь приручить. В данный момент женщины, которые к вам обращаются, недовольны негативным воздействием этих антител на течение их беременности. Но если взглянуть на проблему с другой стороны, то мы увидим, что это вещество может превосходно проявить себя в борьбе с нежелательной беременностью. Вы же помните, какой шум вызвало появление французского препарата RU-486 — по той причине, что это противозачаточное средство применяется на ранних стадиях беременности. Поскольку ваш препарат является природным гормоном, его применение для контроля рождаемости не вызовет никаких возражений морального толка.
— Это действительно заманчивая идея, мистер Мейсон, — подхватила Аня. — Могу себе представить, какие возможности для контроля рождаемости могут открыться в таких странах с избыточным населением, как, скажем, Индия.
— Совершенно верно, — поддакнул Мейсон, не в силах скрыть свой энтузиазм по поводу перспективы гигантских прибылей.
И поставил финальную точку:
— Конечно, есть еще один момент, который никак нельзя сбрасывать со счетов. Если ваши исследования завершатся успешно, вы непременно окажетесь в поле зрения Шведской академии.
Сияющая Аня повернулась к мужу.
— А я тебе что говорила, дорогой?
— Да будет вам! Там претендентов и без меня хватает, — рассердился Адам.
— Это верно, — согласился Мейсон. — Но у «Кларк-Альбертсон» есть не только ресурсы для финансирования вашей работы и продвижения ее результатов на рынок, но и серьезные рычаги в Нобелевском комитете. По правде говоря, мы уже устроили премии двум ученым. А третьему чуть было не устроили — умер не вовремя.
— Вы меня удивили, — прокомментировал Адам. — Я-то полагал, это последний бастион морали.
— В этом можете не сомневаться, — заверил Мейсон. — Незаслуженно Нобелевскую не присуждают. Рано или поздно они вас заметят. Но разве не приятно чуть ускорить этот момент?
— Мистер Мейсон, я хотел бы, чтобы вы кое-что уяснили, — ответил Адам. — Я в буквальном смысле считаю себя наследником дела Макса Рудольфа, и если кто и заслужил Нобелевскую в этой области, так это он. И если, как вы выразились, это исследование будет «замечено» раньше, его вдова еще успеет за него порадоваться.
— Тем убедительнее должно вам видеться наше предложение, — подхватил Мейсон.
— Позвольте быть с вами предельно откровенным, мистер Мейсон. В вашем предложении для меня есть только один сильный аргумент — время. Это тот самый случай, когда деньги экономят время, а для моих больных это крайне важно. Ответы им нужны как можно скорее, и если то, что вы мне предлагаете, позволит им выиграть хотя бы один день, значит, у меня нет морального права им в этом отказывать. Я просто обязан принять самое выигрышное предложение.
— Большое вам спасибо, доктор Куперсмит, — с чувством произнес Мейсон. И быстро добавил: — Только обещайте, что, если какой-нибудь наш конкурент предложит вам что-то более заманчивое, вы дадите нам шанс перебить это предложение.
Остаток вечера Аня с Адамом обсуждали услышанное. И оба пришли к единому мнению, что грех упускать такое выигрышное предложение.
— Позволь мне выступить с позиции женщины, — сказала Аня. — Мне это средство не поможет, но я знаю, что испытают многие другие женщины, жизнь которых постоянно омрачена сознанием собственной неполноценности.
— Да, — согласился Адам. — Многим моим пациенткам уже за сорок, и это лишь усугубляет их страдания. Ради этих женщин мы не должны тянуть. Думаю, будет правильно, если мы прямо сейчас дадим утвердительный ответ.
Адам не стал говорить Ане, насколько он тронут ее поддержкой. Он по-прежнему жалел о том, что не может облегчить ее страданий. Что ж, остается надеяться, что возможность помочь другим хоть немного ее утешит.
Наутро он позвонил Прескоту Мейсону. Тот, в свою очередь, связался с юридическим отделом корпорации. Те позвонили в юридический отдел Гарварда. Из этого упорного торга каждая сторона вышла с убеждением, что добилась для себя самых выгодных условий.
Аня с Адамом в буквальном смысле занялись бизнесом.
40Адам
Обратившись в охотников, неустанно рыщущих по окутанным мраком джунглям человеческой иммунной системы, супруги Куперсмит медленно, но верно шли по следу своей добычи. Где-то среди безвредных и великодушных клеток, кружащих по человеческому организму, затаился коварный хищник, имеющий единственный злой умысел — уничтожить эмбрион, мирно зреющий в материнском чреве.
Приближался финальный акт этой драмы, и в лучших традициях Агаты Кристи убийцу надо было изобличить. Пока что он оставлял за собой некоторые улики, однако по большей части — косвенные и явно недостаточные для проведения четкого опознания.
Вот когда пригодилось мастерство химика Карло Пизани. Совместными усилиями, тест за тестом, порой изменяя исходные параметры на какие-то сотые доли процента, они искали следы невидимки. Намеки на его присутствие. Что-нибудь, что позволило бы распознать в нем объект их поиска.
Таинственное вещество было наконец найдено и подвергнуто серии испытаний в разных средах, которая не оставила никаких сомнений: выделенное вещество, гамма-интерферон, действительно оказался носителем двойственной природы — невероятно активным борцом против многих заболеваний и одновременно источником смертельной опасности для вынашивания плода.
Оставалась одна задача — уничтожить потенциального врага, но так, чтобы сохранить его жертву.
Так совпало, что открытие было сделано точно в день годовщины их свадьбы. Оба находились в лаборатории, занятые проверкой выдвинутой Аней гипотезы, что причина патологии может заключаться в ничтожном изменении структуры некоторых гамма-молекул.
Саймон Хилман на кристаллографе получил трехмерное изображение нормальной молекулы, которое затем наложили на картинку молекулы зародышевой ткани.
Аня устало нажала кнопку «ввод» и рассеянно взглянула на монитор, ожидая в который раз убедиться, что они опять чуть-чуть промахнулись.
Однако то, что она увидела, заставило ее мгновенно встрепенуться, сфокусировать взгляд на дисплее — и вскрикнуть.
Адам оторвался от своей, миллионной по счету, коробки с китайской едой и подбежал, думая, что Аня поранилась.
— Адам, смотри. Смотри!
Он уставился на экран, разинув рот.
— Господи! — прошептал он. — Ты была права. Никогда не думал, что доживу до этой минуты. Молекулы рецептора разные! Разница едва заметная, но она есть. Достаточная, чтобы вызвать эту самую патологию.
Аня молча кивнула.
У Адама помутилось в голове.
— Слушай, я не знаю, что нам теперь делать.