Я успел разглядеть спину голограммы — мужская фигура, китель, воротник-стойка, седой затылок.
— Капитан Хлынов! Нахожусь в лаборатории «Волхв-Шестнадцать» по месту выполнения задания! — чеканно выговорил опричник.
…Дверь была тонкая, но слов голограммы — не слышно. Кажется, они вообще звучали только для собеседника.
— Так точно! — несколько раз гаркнул Хлынов. — Служу Его Государеву Величеству!
Протекло еще секунд сорок. Шпагина И. В. старалась на меня не смотреть.
— Войдите, — наконец каркнул капитан из чужого кабинета.
Помимо него, здесь опять никого не было — ни в каком виде — а сам капитан извлек, обгрыз кончик и запалил толстую, точно его усы, сигару. Пискнула сигнализация; Хлынов направил перстень на потолок, и та заткнулась.
— Здесь не курят не только поэтому, — с неудовольствием сказала Шпагина.
Опричник не обратил внимания.
— Диспозиция снова меняется, — заявил он мне. — Мы с тобой прямо сейчас едем в Москву. Вам пришлют все документы, — это уже относилось к заведующей.
— И не подумаю вас выпускать, — ответила рыжая, стоя в дверном проеме. — Сейчася́несу за него ответственность. И потушите сигару немедленно!
— У нас поезд через два часа! — рявкнул капитан. — С Ярославского вокзала! А ну, уйдите с дороги!
— Не раньше, чем я увижу официальное распоряжение. Куда именно вы забираете юношу?
— В Поронайск поедет! — Хлынов махнул в сторону принтера, который стоял на тумбочке.
— … Куда? — одновременно спросили мы с рыжей.
— Сто двадцать шестой опричный гарнизонный батальон «Поронайский», — произнес капитан то ли с гордостью, то ли с издевкой.
Принтер заработал и выплюнул лист бумаги. Хлынов протянул его рыжей заведующей.
— Зачислен в «Опричный учебный резерв, — прочла та, — для прохождения обязательной боевой стажировки… в рамках подготовки к дальнейшей службе… для завершения формирования личности бойца…» Погодите! Какая еще боевая стажировка⁈ Этот ваш резерв — для курсантов! А парень из обычной земской школы недавно выпустился!
— Ниже читайте! — рявкнул опричник. — Гражданочка! Да поживее!
— «На особых условиях… в рамках программы „Перспективные маги“». Я не слышала о такой программе.
— Да ты на печати смотри! — огрызнулся капитан. — Чародейский приказ, понятно? Отдельным распоряжением, вот! Вот! Тетка, уйди с дороги, кому говорю! Опоздаем на поезд — мне голову снимут! Не самолетом же его отправлять тогда…
— Затушите свою сигару, — сказала И. В., — немедленно. И будьте любезны оставить мне свою подпись на этой бумаге. Потом я вас не задерживаю… ваше благородие.
Она повела рукой, окна кабинета с грохотом распахнулись, ворвался летний воздух.
Хлынов хмыкнул, подкрутил ус.
Сигару перед самым уходом он таки затушил. И на поезд мы успели.
Дальше была поездка. Долгая, через все земли нашего Государства. Полсотни парней в специальном вагоне и двое усталых офицеров. Прибытие на край света. Казарма. И вот — первая увольнительная, в которой мы умудрились сразу сцепиться с местной шпаной. И ею, конечно, оказались снага.
А ведь как хорошо все начиналось!
«Пойдемте на море смотреть!» — предложил Ганя Сицкий, главный эстет и аристократ в компашке. Ну, мы впятером и пошли. Пили пиво в кафешке под тентом — с видом на порт.
Поронайские официанты оказались не очень приветливые — да и хрен с ними. Зато — море!.. Мы с пацанами совместно решили, что тут хоть и дыра, но есть плюсы.
А на обратном пути встретили этих уродов. Ну, дальше классика.
Со стороны снага — показательные харчки в нашу сторону. Я тоже сплюнул, не торопясь, да и иду дальше. Но нет.
Сицкий достал свой дворянский платок и давай сморкаться — д’Артаньян, нах. И ввернул что-то про «вонищу». Сначала причем сказал «смрад», но снага не поняли — так он развернул. Этого уже не стерпел пацан с иголками на башке. И началось: «чего сказал», «чего слышал», «сюда иди», «сам сюда иди». Одно и то же от Твери до Сахалина. Федя Суворин пытался всех развести — «Мы без магии с ними не справимся, парни! Магию в городе запрещено применять!» — да только куда там. Поздно.
…Ганя причем никуда «подходить» не стал. Сошлись самый здоровый из снага и один из двух Славиков, наших боевых магов. Толчок — удар. Снага лег. На Славика тут же другие кинулись, но ведь и он с братом. Брат тут же и подключился… и я с ним. Так и завертелось.
И… н-на! Снага, сроду, небось, не уезжавший из Поронайска, получает сразу за все: за духоту недельной поездки, за весь их гадский городишко, куда меня занесло.
Уродец не падает, но чутка плывет — бутылка выскальзывает из зеленокожей руки.
Добавляю. Готов.
Оглядываюсь.
Курсанты-опричники оказались не лыком шиты: впятером ушатать полтора десятка снага — не шутки. Нелюди, откровенно говоря, покрепче людей. Ну, в среднем.
Снага сидят и валяются на асфальте: кто-то пытается унять кровь из носа, прочие, матерясь, ощупывают себя. Двое явно поломаны. Без сознания только один — тот, которого Федя вихрем приложил об стену, на дикобраза похожий. А нечего лезть в бутылку.
Кузнецы нашей победы — Славик и Славик — стоят посреди побоища спина к спине. На лицах все еще ярость драки.
Федор в сторонке, держится за скамейку. Ясно, откат у пацана. Сицкий тоже в десятке метров. Он вообще дрался?..
Людей вокруг нет — прохожих как ветром сдуло. И вот что теперь делать?
— Наверное, надо… это… в скорую позвонить? — спрашиваю я у парней.
Под стеной валяется телефон, по которому вызывали Соль. Ага, и перец по вкусу. Рядом с мобилкой — нож, который я сразу и не заметил. Из другой руки выпал. Вот почему этого типа Федька магией приложил.
— Сдурел? Валить надо! Камер тут, небось, нету… — верещит Сицкий.
Один из лежащих снага, кряхтя, садится:
— Ну все, твари позорные! Вам теперь кабзда, нах! Вы знаете, на кого наехали? — начинает он.
Сицкий подскакивает и бьет его ногой в голову — дернувшись, снага опять распластывается на асфальте.
— На хрена, Ганя? — гудит Федор.
— Валим, ну⁈ — одновременно с ним визжит Сицкий.
В это время на перекрестке Шуйского и Дворянской появляется еще одна снага. Девчонка. В розовом платье!! И босиком.
Появляется она не где-нибудь, а сразу около Славика и Славика. Не знаю, как она там оказалась. Хоп — и уже стоит. То есть отнюдь не стоит. А двигается.
Славик-Вячеслав оседает на землю, как надувная фигура, из которой стали откачивать воздух, — снизу.
Славик-Мирослав дергается — хочет схватить девчонку… не успевает. Девка выскальзывает у Славки из-под локтя, разрывает дистанцию, пытается что-то достать из сумочки… там ствол, что ли? — не достается! Застрял. И…
Я-то знаю, что этот медведь Мирослав, может быть очень быстрым… но снага оказывается еще быстрее. Он плавно перетекает к ней, однако зеленокожая девка, оставив попытки вытащить что-из клатча, взмахивает кожаной сумочкой, как кистенем. Тюк! И Мирослав валится.
Я такое в книжке по самообороне видел — «как девушке защититься от насильника», на картинке. Только там насильником был снага.
— Соль… — хрипит кто-то из уродов на асфальте.
Ну здрасьте.
С Федором эта самая Соль расправляется тоже, как на картинке. Пинком в пах. Ноги у снага босые, но судя по Федьке, который и хочет сесть, и не может сесть — отсутствие обуви на ногах у девки совсем не принципиально.
Нас остается двое — я и Сицкий.
— Я на тебя сглаз наложу! — визжит дворянчик. — Не подходи!!
Соль к нему и не подходит. Просто, видя происходящее, сукины дети снага начинают подниматься с асфальта. И один из них сзади, пнув под коленку, валит Сицкого.
Ну а Соль уже рядом со мной. Чертова девка движется как ассасин какой-то. Нереально быстро!
Я успеваю заметить, выхватить взглядом только детали: растрепанную прическу (она точно с банкета сбежала!), браслет на лодыжке, суженные яростные глаза.
А потом снага замедляется. Не потому, что мне очень страшно. А потому, что я понимаю: если эту паскуда сейчас не остановить, восставшие с асфальта снага запинают наших. Попросту запинают. И в скорую звонить не станут.
Поэтому зеленокожая девка движется очень медленно. Точно на глубине… А я шагаю вперед и дергаю ее за руку.…Р-раз! Снага летит носом в землю, но успевает сгруппироваться, катится колобком. Снова вскакивает, ошарашенная.
«Расходимся», — хочу сказать я им всем, только не успеваю.
Бешеная баба в мятом розовом платье опять бросается. Замедление. Снага бьет меня сумкой, крутя ее как кистень. Как она Федора вырубила. Ловлю плавно летящий клатч за ремень, вырываю из рук. Девку еще раз дергаю, усиливаю ей импульс. Если ее ударить сейчас, точно будет нокаут. Но противно… Поэтому я отступаю в сторону.
Зеленая снова шмякается — на сей раз со всей дури влетает плечом в бордюр. Таращится на меня в офигении.
…А у меня в руках разваливается лохмотьями клатч. И когда клочья розовой кожи опадают на тротуар, оказывается, что я сжимаю кастет — ржавый, как дверная ручка на «Титанике».
Экран «Смородины» аж пульсирует чернотой.
— В следующий раз, — говорю я снага, стараясь не отпустить злющий взгляд, — это будет твоя голова, а не сумка.
…Я сам еле удерживаюсь, чтобы не брякнуться, но Соль знать про это совершенно не обязательно.
— Расходимся, — предлагаю я. — Самое время.
— Еще встретимся! — подвывает снага, которого пнул в рожу Сицкий.
— Чип, завались! — рявкает на него Соль, а потом чеканит каждое слово, глядя мне в глаза: — Не сметь. Трогать. Моих. Ребят. Никогда.
…Да я что, я-то с радостью. Расползаемся.
Глава 3Соль. Взять и перестать вонять
— Не, ну а чего нам было делать, Соль? — кипятится Ежик. Левая рука на перевязи, но это не мешает ему бурно жестикулировать. — Они нас говном облили, а мы должны были обтекать, нах? Может, в ножки еще этим, ять, уважаемым врот господам псоглавцам кланяться?