С глубочайшим почтением,
Раэль Эфельдир'.
Ух ты, что это — бытовая магия? В Поронайске столько магов, что плюнуть некуда, а ничего настолько изящного и удобного не водится!
Прикладываю ладонь к зеркалу — на нем тут же загорается зеленый огонек. Полчаса мне хватит с лихвой — не столько там той меня, чтобы дольше приводиться в порядок. Поднимаюсь на второй этаж по узкой лестнице. Комната за открытой дверью оказывается спальней — обставленной, судя по обилию полочек для косметики, для женщины. В санузле — массивная ванна вместо душевой кабины. Все элегантно и при этом функционально, только над раковиной почему-то два крана: из одного течет холодная вода, из другого — горячая. Шампунь и гель с приятным, но слабо выраженным запахом — будто специально для снажьего обоняния разработаны, я-то давно уже привыкла к тому, как дешевые отдушки бьют в нос.
Утром еще элегантные пиджак и брюки изодраны в клочья, надеть их снова нечего и думать. В шкафу обнаруживаются шмотки моего размера… и даже, в общем-то, моего стиля, но как будто выше уровнем, чем все, что попадалось мне до сих пор. Цвета не яркие, но глубокие, мягкие. Выбираю классические прямые джинсы и угольно-серый худи. Даже такие простые вещи смотрятся элегантно.
Отбрасываю набок влажные волосы — лень возиться с феном — и по перилам съезжаю вниз. В гостиной уже потрескивают дрова в камине, а на столике расставлен изящный фарфоровый сервиз. Пахнет свежезаваренным чаем. Раэль при моем приближении встает из кресла и слегка кланяется:
— Соль. Приветствую тебя на Авалоне. Ожидание встречи было долгим, но тем больше она доставляет радости. Надеюсь, ты извинишь меня за то, что я взял на себя смелость похозяйничать…
— «Похозяйничать»? — чешу в затылке. — Но… разве это не твой дом?
— Нет. Этот дом — твой.
— Э-э-э… Внезапно!
— Мы с Токториэль планировали объявить об этом в подобающей обстановке, как только браслеты спадут и обе вы сделаетесь свободны от приговора Круга. Но, насколько супруга успела мне сообщить, события на Сахалине приняли бурный оборот… Поэтому позволь мне сказать сейчас.
Пожимаю плечами:
— Ну хватит уже расшаркиваться, говори…
— Соль из народа снага-хай, прошу тебя принять скромные дары от Круга Инис Мона в знак безмерной благодарности за свет, зажженный там, где погасли все другие огни. А именно: гражданство острова Авалон, банковский счет со средствами для обустройства и этот небольшой дом в округе Найтсбридж, Лондон.
— Чего? Дом — небольшой? Вот этот?
— Всего лишь две спальни, кабинет, гостиная и столовая. Ни бассейна, ни сада для медитаций… Подойдет, чтобы самостоятельной барышне было где преклонить голову. Увы, это Лондон — здесь интересно, однако несколько тесно. Если твоя душа хочет простора, я помогу выбрать загородное поместье.
Мотаю головой:
— Да нет, я просто сравниваю с уголком в мастерской Кляушвицов…
Раэль разливает чай по фарфоровым чашечкам:
— Ты уже сорок минут на Авалоне, но так и не выпила чаю… Это вызывает тревогу. Знаешь, здесь земля, где уважают традиции.
Послушно пью крепкий ароматный чай. К нему сервировано невесомое, почти воздушное печенье. На белом фарфоровом блюде — яблоки, консистенцией напоминающие скорее персики, свежие и сладкие безо всякой приторности.
— Яблоки Авалона, — улыбается Раэль. — Говорят, кто раз попробует их, тот забывает горести прошлой жизни и остается на блаженных островах навеки. Но волноваться не о чем — эти чары в нашем народе уже сто лет под запретом… да и преж того считались дурным тоном. Теперь если гость решает остаться, то по собственному свободному решению. Могу только смиренно надеяться, что тебе у нас понравится, и готов все для этого сделать со своей стороны.
— Ага, — потираю виски. — Но это все же обычные яблоки, и я помню, зачем я здесь. Как мне попасть на Инис Мона?
— Это священное место. Туристический транспорт туда не ходит, но я попрошу, чтобы за тобой прислали лодку. Тебе нужен поезд до Блэкпула, он отправляется от вокзала Виктория каждые два часа, путь занимает пятьдесят две минуты. Но лодка на Инис Мона прибывает всегда на рассвете — такова традиция.
— На рассвете? — смотрю в жемчужный туман за окном. — А сейчас что?
— Без четверти одиннадцать. На Сахалине вечер, а здесь — первая половина дня.
— Я потеряла ночь?
— Напротив, ты приобрела день заново, так что можешь прожить его еще раз.
Ах черт, если бы этот злополучный день на самом деле можно было прожить еще раз…
— Ты, должно быть, желаешь отдохнуть перед поездом.
— Еще чего! У меня всего день в Лондоне, и я его под одеялком проведу? Хочу посмотреть город!
Перед порталом я была вся раздергана, на грани истерики… да что там, за гранью, если честно. Плохое случалось и раньше, жизнь здесь никогда не была ванильным молочным коктейлем. Смерть Генриха, война с промысловиками, предательство Дайсона и того паренька из опричнины, как бишь его… это все было тяжко, но в конечном итоге делало меня сильнее. Жизнь, типа, говно, но мы с лопатой. А Еж, ребята… это меня подкосило. Ясно стало: все, что я делала, было ошибкой, хуже того — было лишено смысла.
По идее, я должна сейчас мрачно рыдать в подушку. Но не хочется. Я на другой стороне планеты, отсюда Поронайск с его драмами кажется чем-то невероятно далеким — почти несуществующим
— Что же, в таком случае буду рад показать тебе город.
В прихожей на особом столике — две стопки бумаг. Рассеянно беру из ближайшей верхнюю карточку с серебряным тиснением.
'Dear Miss Sole,
The Prince and Princess of Wales request the pleasure of your company at a small reception in honour of…'
Давненько я не читала по-английски, то есть по-авалонски:
«Уважаемая Соль, принц и принцесса Уэльские имеют честь пригласить вас на малый прием по случаю…»
Поворачиваюсь к Раэлю:
— Это что, пранк какой-то?
— Отнюдь, — невозмутимо отвечает эльф. — Это все актуальные приглашения — просроченные приходящая горничная дважды в неделю убирает в архивный стеллаж. Ты — настоящая сенсация, Соль, тебя всюду желают видеть. А во второй стопке — деловые предложения. Тебя пытаются заманить к себе ведущие информационные каналы, общества борьбы за права разного рода угнетенных и даже детективные агентства. Если решишь задержаться здесь — гарантированно не останешься без дела.
— Не хочу сегодня о делах. Идем гулять!
По картинкам в учебниках английского Лондон казался мне городом застывшей готики — мрачным, окутанным вечными сумерками, где тени длиннее самих зданий. Но настоящий Лондон оказался иным.
Он яркий — не кричаще, но настойчиво. Кирпичные стены старых таунхаусов отливают теплым розовато-красным, словно нагретые живым огнем, а не просто солнцем. Белый каминный дым вьется над крышами, принимая причудливые формы — то дракона, то лошади, то корабля с парусами.
Время здесь течет неровно. На одной улице — викторианские газовые фонари, на другой — голографическая реклама, а между ними — переулки с домами из белого камня, где мостовая помнит, наверное, еще римские сандалии. Где-то ходят неторопливые трамваи с открытыми площадками и кондукторами в форменных фуражках, где-то — двухэтажные автобусы, а где-то на бешеной скорости несутся поезда.
С Раэлем гулять комфортно, он никогда меня не торопит, но рассказывает истории о том, что мы видим. Что телефон в красной будке на углу иногда звонит безо всякого провода — и кто возьмет трубку, тот может стать героем удивительной истории. Что в парке среди обычных уток плавает одна — с серебряными перьями. Что если трижды обойти вокруг памятника лорду Портико против часовой стрелки, можно найти вещь, потерянную сто лет назад.
Повсюду, разумеется, сувенирные лавки. На одной табличка — «Let it be known: the cookie’s portent may bear words unsweet». Мысленно перевожу: «Предупреждаем: предсказание в печенье не обязательно окажется сладким». Авалонский — старомодная версия английского; привыкнуть нетрудно, наконец-то филологическое образование мне пригодится!
Среди кепочек, футболок и зонтов — забавные фигурки троллихи… нет, девушки-снага. Рыжие волосы зачесаны набок, мордашка задорно ухмыляется, костюмчик, хм… подозрительно напоминает бронелифчик. Это же…
— Я ведь говорил — ты очень популярна здесь, — Раэль чуть улыбается. — Иронично, Лондон — то место, куда стекаются главные корпоративные деньги. Весь высший менеджмент, то есть самые богатые разумные Тверди живут здесь.
— Да, в моем мире тоже так было.
— И именно поэтому корпорации нигде не ненавидят так, как в Лондоне. Твой эхони несколько дней крутили по всем экранам в центре города. Кстати, часть писем у тебя дома — от владельцев сувенирных производств. Они наперебой хотят купить у тебя авторизацию мерча, тогда ты будешь получать свою долю с каждого проданного сувенира. Там приличные суммы предлагают — на пару лет безбедной жизни хватит.
Навстречу нам идет стайка молоденьких девушек — две снага, две человеческих и эльфийка. Я уже заметила, что концепция разнообразия — здесь говорят diversity — достаточно популярна. Они интересно выглядят: подбритые виски, цветные панковские гребни, пирсинг, дреды, прошитая металлом одежда, гриндерсы и легкие платья… Вот это, я понимаю, девчонки на стиле! Они окружают нас и начинают наперебой галдеть. Их авалонский быстрый, они странно сокращают слова и глотают слоги, но, чуть приноровившись, начинаю их понимать:
— Ты ведь настоящая Соль, не косплей?
— О мой чертов бог, мы смотрели тот стрим вживую! Бабушка молилась за тебя Основам, а мама плакала!
— Можно с тобой сфотографироваться?
— Мы вечером на рейв, хочешь с нами?
Шик-блеск, сходить на настоящий лондонский рейв я мечтала еще в прошлой жизни! Столько об этом читала, смотрела записи — и почти чувствовала себя там. Липкий пол, разбитые кроссовки, чужие плечи рядом и ощущение, что утро не наступит никогда… Черт, я в самом деле могу просто взять и пойти туда с этими крутыми девчонками?