По пути спрашиваю:
— Ленни, а кем ты работаешь?
Вроде это не выглядит неуместным любопытством, раз уж он сам позвал меня у него пожить. То есть теперь это в какой-то степени и мое дело.
Ленни печально ухмыляется:
— Да как бы… особо никем. Про меня сестренка стишок сочинила:
Выросли из жопы
руки у меня.
«Так иди в поэты»,
— говорит родня.
Только я не в поэты пошел, а в программисты. Но суть та же.
— Нет, ну ты сравнил жопу с пальцем… Взломать мессенджер — это же ужасно круто. А чего ты на какую-нибудь корпорацию не работаешь? Деньги бы греб лопатой!
— Думаешь, айти-гиганты прям спят и видят, как примут на работу кхазада? Мы же ту-упые! Ну, они так думают. Официально-то дискриминации нет, можно на любую вакансию податься… Но реально кхазадов разве что уборщиками берут. Да хоть бы я и пробился в разработку — это же с Кочки уезжать по-любому. А тут мама, и в целом дома стены помогают.
Ага, у них-то тут не было ковида и тотального перехода на удаленку…
— Но чем-то же ты на жизнь зарабатываешь?
— Ну так… то тут, то там, ага. А ты куда решила податься?
— Не знаю пока. Сегодня-завтра решу.
Не то чтобы меня в самом деле прельщала карьера продавщицы или чистильщицы рыбы, но вакансии шпионов или суперагентов мне как-то до сих пор на местных сайтах не попадались. А денег, унаследованных от Сто Тринадцатой и заработанных на слежке за Хомо, впритык хватит до первой зарплаты.
На входе в кабинет Борхеса сталкиваемся с бледным Хомо — на пареньке, что называется, лица нет. Черт, неловко, это же я его сдала… Но ведь все равно так или иначе все вскрылось бы.
— Вы что, уволили Хомо? — спрашиваю у Борхеса.
Не мое это дело, конечно… Но вот такие мы, снага — простые, как валенки. Что на уме, то и на языке. Надо пользоваться.
— Уволил? Держи карман шире, — усмехается Борхес. — Ищи потом дураков за его жалованье впахивать! Обязал добывать контрамарки для коллег и начальства. Раз что-то говоришь за глаза — моги и в глаза повторить то же самое, а то как-то оно малодушно, значицца. А мы тоже, может, посмеяться хотим. Так, вот твой паспорт. Поздравляю, новообретенная подданная Его Императорского Величества София Новожилова. Проверяй… хотя можешь и не проверять, править все равно не буду. Что я левой пяткой вписал, с тем и будешь строить чудесную новую жизнь. Да, такой вот я самодур, — Борхес самодовольно оглаживает бороду. — Так, Ленни, что у тебя?
— Вот, переписка… Тяга на складе, на Пятом Лабазном проезде, ждет отправки в Иокогаму.
Ленни протягивает дяде свой смартфон. И чего было не переслать через мессенджер? Хотя… Кто-то вот уже переслал через мессенджер.
Борхес просматривает лог:
— Даже адрес указали, непуганые идиоты… Пятый Лабазный недалеко совсем. Спасибо, Ленни. Правда, толку с того адреса, — Борхес со значением смотрит прямо на меня, и я догадываюсь, что разговор заведен при мне не случайно. — Понимаешь, какое дело, Солька. Мумиё это нужно нашему городскому фармкомбинату, что твой воздух. Сколько больных на ноги поставить можно… У них лицензия государственного образца есть, официально все. Поступление… оформили бы как-нибудь, есть способы.
Хмурюсь:
— Ну так за чем дело стало?
— А за тем, что если наши увальни по этому адресу заявятся, контрабасы тягу сто раз успеют слить, пока мы только в дверь стучаться начнем. И ордером останется разве что подтереться. А потом еще и жалобу в префектуру настрочат — мол, милицейские деспоты своими маски-шоу продыху не дают законной торговле.
— И… что же вы предлагаете?
— Эру Илюватар с тобой, деточка! Разве я могу что-то предлагать частному лицу в таких вопросах? Просто рассуждаю вслух по-стариковски. Вот если бы кто-нибудь ловкий исхитрился на этот склад пробраться и тягу оттуда вытащить… тому фармкомбинат выписал бы неофициальную, скажем так, премию. Например, тысячу денег. За доброе, обрати внимание, дело.
— Премию, ха? А не порку кнутом и каторгу строгого режима, нет?
— А вот это же смотря с кем тот ловкач работать станет, — отечески улыбается дядя Борхес. — Если, например, с племянником кого надо… единственным, заметь, племянником… то неужто не удастся по-семейному все уладить?
Перевожу взгляд на Ленни — он чуть улыбается и кивает мне. Парень вообще не выглядит удивленным. «То тут, то там» он подрабатывал, ага… Видимо, не в первый раз дядя и племянник проворачивают какие-то схемы. Они, понятное дело, друг друга не обидят, решат по-семейному… а вот какие могут быть гарантии, что приблудная снага не станет для них расходным материалом?
— Тяги через Поронайск много идет, — продолжает Борхес самым светским тоном. — И мало ли еще грузов, которые, скажем так, официально никто искать не станет, так что работы у милиции не прибавится… Впрочем, риск есть, это ты сама должна понимать. Но и премии приличные. Предполагается, что способ проникнуть на склад и вынести тягу наш ловкач сам найдет. А чего мы тут не любим, так это мокруху. Если кто-то руку сломает или там ногу, то его личные, значицца, трудности. А вот на каждый труп столько бумажек оформить нужно…
Внимательно изучаю засиженный мухами портрет Государя Императора — непременный атрибут каждого казенного кабинета. По существу мне предлагают сделаться воровкой. Специфической воровкой, под прикрытием милиции работающей по принципу «вор у вора шапку украл». Что же… А так ли мне хотелось становиться продавщицей? Да не особо, честно говоря. Раз уж я попала в другой мир, хотелось бы решать более интересные вопросы, чем «пакет нужен?»
— Сильные не убивают, — мудрость Токс приходится как нельзя кстати. — Вот только, полагаю… в рамках поддержания разговора, конечно, просто фантазирую вслух… гипотетическая премия этому гипотетическому ловкачу могла бы составить три тысячи денег.
Мне же еще с Токс и ее браслетом с алгоритмами добра разбираться… На это зарплаты продавщицы не хватило бы по-любому.
— Тысяча денег за каждый килограмм тяги, — предлагает Борхес.
На черном рынке цена доходит до восьми — десяти тысяч за килограмм… Но черный рынок — это как раз те самые кнут и каторга. Да и выходов на него у меня нет. А на милицию — есть. Будем играть теми картами, которые на руках.
— Одной ловкой девочке понадобится несколько дней на подготовку. И там уже она посмотрит, что сможет сделать.
Глава 7Первый огонь
— Я кое-что сделала для тебя, — говорит Токс. — Прими этот скромный дар как знак моей признательности и сердечного расположения.
Ох уж эта эльфийская высокопарность… А вот подарок выглядит невзрачно. Это черный кожаный ремень, какие продаются в любом магазине вроде «Смешных цен». Кстати, здесь они называются задорнее — «Голым не останешься». То есть на вывесках написано GOLIM NE OSTANESH’SIA, я уже привыкаю понемногу.
Признаться, от эльфийского артефактора я ожидала чуть большего… Ну, по мощам и елей. Изображаю благодарную улыбку и продеваю пояс в шлевки джинсов.
— Будь любезна, дай мне на минуту свой кастет, — говорит Токс.
Все во мне противится этой просьбе — как так, расстаться с личным оружием! Но я делаю морду кирпичом, достаю кастет из кармана толстовки и отдаю эльфийке. Она проводит рукой по поясу справа и спереди — и кастет исчезает! В панике хватаюсь за талию — оружие будто само надежно оказывается у меня на руке. В поясе есть встроенный кармашек для него. Если не знать, где он, ни за что не догадаешься… И кастет даже не прощупывается через кожу, которая кажется довольно тонкой.
— Одежда с карманами будет стеснять движения, — поясняет Токс. — И в кармане оружие сразу найдут. А эта конструкция скроет его в случае обыска — по крайней мере если обыскивающий не будет знать, где именно следует искать.
— Шик-блеск! Это какая-то эльфийская магия?
— Это эльфийское мастерство, Соль. И малая толика чар… Из-за браслета я не могу применять магию, импланты ее блокируют. Сейчас я по магической силе подобна пустоцвету. Но чтобы работать с материей, важно чувствовать ее, а только потом уже применять силу…
Про одежду — это Токс чертовски верно угадала. Сто Тринадцатая выходила на бой в коротких шортах и топе, символически прикрывающем грудь. Не затем, чтобы распалить публику — хотя так это тоже работало. Но главная причина в том, что голую кожу куда проще укрыть в тени, чем ткань.
— Спасибо тебе за этот дар… Только никакой это будет не дар. Я куплю у тебя этот пояс. И не смотри на меня, как солдат на вошь! Понимаю, дары играют важную роль в вашей культуре и все такое. Но нам же надо гасить твой кармический долг, пока индикатор опять не перекинулся в красное! Так что прошу тебя, не спорь. Я заплачу, как только заработаю… тысячу денег, и то мало будет. Но ты отнесешь их в больницу или куда там и так продержишься.
Токс несколько секунд смотрит на меня с выражением, которое я ненавижу — эдакая снисходительная нежность, словно я — славный, но надоедливый щеночек. Потом медленно кивает. Скорее, склоняет голову.
А я запоздало соображаю, что только что отрезала себе путь к отступлению. Минуту назад ругала себя, что так легко согласилась на авантюру, предложенную Борхесом. Он, пожалуй, и правда меня не кинет — я ему полезна. Но ведь контрабандисты — опасные люди, или кто они там. Это бесценное мумиё точно не останется без охраны, значит, придется драться… Ну это ладно еще, а если потом меня выследят, вычислят, найдут? Тут и государственные наказания не особо-то гуманные, страшно даже представить себе, на что способны преступники, которым перешли дорогу… Кто сможет меня защитить?
Морщусь. Это все мысли из прежней жизни. В ней я искала того, кто сможет от всего меня защитить — вот только именно от этого человека и не смогла защититься. Я же дала слово, что стану другой, что сама стану защищать себя и тех, кто мне дорог. Вот и нечего сопли размазывать. А если меня найдут? Значит, надо устроить так, чтобы не нашли! Изучить город, чтобы запутать следы… с тенью это вполне реально. На случай, если не получится оставаться в тени постоянно — это не при всяком освещении возможно — носить маску. Для людей все снага на одно лицо, в смысле на одну морду, цвет волос и сложение у меня довольно типичные, но лучше, как говорится, перебдеть. Что еще понадобится? А, отмычка — не стучаться же в дверь!